Раз Колбен действительно так близко, как думал Ник, один из его индейцев мог заметить их костер прошлой ночью, а это уже было опасно.

Ник остановился так внезапно, что Тарита налетела на него сзади: чьи-то тяжелые тела ломали кустарник слева. Ник замер, а появившийся в ту же секунду позади него Атуту быстро сунул лук« ему в руки. Кустарник раздвинулся, и из него вперед выкатились два толстых темно-коричневых тапира. Они тоже замерли, глядя маленькими поросячьими глазками на трех пришельцев, осмелившихся вторгнуться в их родные джунгли.

— Стреляй! — крикнула Тарита, и в ее руках в тот же миг оказался второй лук. — Мы будем обеспечены мясом на много дней!

Тапиры, у которых почти полностью отсутствуют зрение и обоняние, на мгновение встали как вкопанные, затем рванулись в разные стороны. Один из них скакнул на тропинку и опрометью кинулся по ней — Тарита понеслась вдогонку.

— Стой! — завопил Ник. — Не беги за ним!

Тарита бросила на него раздраженный взгляд, обернувшись на бегу, и натянула тетиву. Ник кинулся за ней.

— Проклятье! — прорывал он. — Остановись!

Но коротконогий тапир, бегущий вприпрыжку и накренясь, уже набрал хорошую скорость. Теперь Тарита бежала на пределе своих возможностей, стараясь подобраться к нему как можно ближе и поразить его стрелой, готовой вылететь из натянутой тетивы.

…Нику показалось, что земля взорвалась, взметнув вверх фонтан листьев. Он увидел, как Тарита упала на спину, ее тело изогнулось и скрючилось от боли, а сверху на него посыпались земля и листья. Толстое тело тапира тоже взлетело вверх; пронзительный визг животного внезапно оборвался, когда здоровенная ветка с треском обломилась об его спину.

Ник глазами проследил дугу, которую тело животного с огромной скоростью описало, прежде чем напоследок удариться о дерево. Теперь тапир висел головой вниз, с вытянутой вперед одной ногой, а вокруг его лодыжки была крепко затянута петля. Длинный тонкий отводок образующий пружинный капкан, все еще раскачивался, надежно удерживая в воздухе свою добычу. Скользнув по нему взглядом, Ник сразу понял, что произошло. Кем-то на тропинке был установлен пружинный капкан — мощный двойной узел, один отводок которого был протянут поперек тропы, а к нему была прикреплена петля, прикрытая листьями. Малейшее давление на отводок отпускает пружину такого капкана, петля мгновенно захлестывается вокруг ноги жертвы и подбрасывает ее вверх с небывалой силой.

Ник рухнул на колени около дрожащего тела Тариты, все еще лежащей на земле. Она привстала, опершись на его руку, затем с трудом поднялась, покачиваясь, на ноги. Ник угадал ход мыслей, отразившихся в ее глазах. Тапир привел в действие этот злонамеренный капкан, в который рано или поздно кто-нибудь бы попался. Опять смерть коснулась ее своей костлявой рукой, и только случайность спасла ее.

— Колбен? — высказал догадку Ник. Она вяло кивнула. Подошел Атуту и встал рядом, молча глядя на раскачивающуюся тушу тапира.

— А может, все же охотники-индейцы? — спросил Ник.

— Они действительно ставят такие капканы, но только в зарослях, ответила Тарита. — Они никогда бы не поставили такой капкан на тропинке.

Ник жестко сжал губы. Он был более чем уверен в этом и спросил только ради того, чтобы подтвердить свою догадку. Уже дважды этот безжалостный негодяй с колючим взглядом был реально близок к тому, чтобы убить девушку. Ник сжимал и разжимал кулаки. После обнаружения электронного мозга надо позаботиться о том, чтобы открыть счет и сполна по нему расплатиться, решил про себя Ник.

Атуту жестом показал, что следует сбросить тапира.

— Оставь его, — сказала Тарита, вставая на ноги при поддержке Ника, — мы найдем что-нибудь другое. У меня кусок в горло не пойдет, я сразу буду вспоминать о близости смерти.

Ник с пониманием кивнул, протянул Атуту луки и снова двинулся вперед, молча исследуя каждый дюйм земли. Он уже знал, что в отличие от лесов умеренного пояса, которые редеют на подступах к опушке или поляне, джунгли обрываются всегда неожиданно и резко. Поэтому Ник не удивился, когда вдруг увидел перед собой коричневатые воды довольно широкой реки, оба берега которой являли собой узкие полоски суши. Тарита из-за его плеча тоже разглядывала открывшуюся реку.

— Если пересечь ее в этом месте, мы укоротим себе дорогу на несколько миль, — сказала она. — Примерно в четырех милях отсюда вверх по реке должна быть переправа по камням. Мы как раз смогли бы срезать это расстояние.

— Что же нас тогда останавливает? — спросил Ник. Тарита молча указала на индейца, присевшего на корточки у самой кромки, всматриваясь в воду. Атуту неопределенно пожал плечами, поднялся и коричневой тенью исчез в джунглях. Через мгновение он появился снова, держа в руках хвостатого маленького зверька, похожего на суслика.

— Тукотуко, — пояснила Тарита, — один из грызунов, живущих вдоль рек.

Атуту убил его, и тоненькая красная струйка сбежала по его груди. Маленький индеец сунул грызуна в воду, и Ник, глядя на подхваченную рекой тушку, осознал, что под застывшей, казалось, поверхностью воды кроется очень сильное течение.

Пока он смотрел, вода вокруг зверька забурлила, ожив кишащими в ее глубине извивающимися скользкими телами, хватающими и теребящими грызуна. Почти так же неожиданно бурлящая вода успокоилась, и на поверхности мелькнул маленький белый скелет дочиста обглоданного животного, тут же ушедший ко дну. Прошло всего лишь 25–30 секунд. Ник уже понял, что произошло, и его губы выдавили лишь одно слово — «пиранья».

— Теперь не надо беспокоиться о переправе, — произнесла Тарита.

Ник осмотрел противоположный берег, поросший деревьями почти до самой воды, и положил ладонь на веревку, прикрепленную к поясу.

— Если бы мне удалось переплыть реку с веревкой, мы смогли бы привязать ее к деревьям по обеим сторонам и по ней перебраться над водой.

— Ты видел, что с тобой случится, если ты сунешься в воду, — раздраженно воскликнула Тарита.

— Колбен — он наверняка переберется через реку по переправе? — спросил Ник.

— Несомненно, — ответила она.

— Неужели ты думаешь, что Колбен оставит переправу в целости после себя! — воскликнул Ник.

Девушка ничего не ответила, но Ник знал, что попал в точку. Если камни можно убрать, то Колбен, конечно, сделает это.

— Мы переберемся здесь, — твердо произнес он.

— Это невозможно, — воспротивилась Тарита, вновь бросив на него раздраженный взгляд. — Надо идти назад. Вниз по реке, примерно в пяти милях отсюда, будет другое подходящее место.

— Это займет у нас целый день! — вскинулся Ник. — Ни за что в жизни! Видишь ли, я кое-что знаю о пираньях. Если бросить им освежеванную тушу, то все пираньи вокруг нападут на нее и не оставят до тех пор, пока не обглодают до конца. Я буду в безопасности все то время, пока они пожирают тушу.

Он повернулся к Атуту и более жестами, чем словами, попросил его сходить и освободить тушу из пружинной петли. Когда индеец скрылся из виду, Ник повернулся к Тарите, которая стояла, сложив руки, отчего ее грудь поднялась еще выше, а соски розовели над скрещенными руками. Всем своим видом девушка являла упрямство. «Спокойно, юноша», — скомандовал Ник себе и, обратившись к ней, сказал:

— Я смогу это сделать. Пока пираньи будут заняты тапиром, я с одним концом веревки переплыву реку и закреплю ее на том берегу. Ты будешь держать другой конец и натянешь его здесь на дерево.

— Невозможно, — резко оборвала девушка, посмотрев на него заносчиво и раздраженно. — Они покончат с тапиром раньше, чем ты поплывешь до середины. Ты никогда не достигнешь другого берега. Мы больше времени потеряем, ожидая Атуту с тушей тапира.

Ник промолчал, глядя на противоположный берег, и увидел проплывающую мимо ветку: это укрепило его в догадке о быстром течении посередине реки, обманчиво спокойной. Он прикинул ширину реки относительно скорости течения и попытался вычислить, как долго пираньи будут раздирать тапира. Эту цепочку из столь разных понятий очень трудно было тщательно рассчитать. Тут в голову Ника пришла мысль о Колбене, который в дополнение к уже имеющемуся преимуществу получит еще один день форы.