Щелок я купила в скобяной лавке — целое ведро крупных кусков. Их происхождение мне было неизвестно, но действенность мне продемонстрировали быстро — капнув воды на крошечный кусочек.

Домой я бежала воодушевленная, подгоняемая периодически криками Мьялы: «Пирожки! Свежие пирожки!». Ее дела пошли в гору — сейчас она выпекает вдвое больше, чем в первые вечера и все равно распродает их до обеда. Почему же торговля не шла у нее, когда было окошко? Тот мужик в первый день сказал, что до нее ходить далеко было, но только ли поэтому?

Уже дома, вооруженная нарезанным кусками говяжьего жира, водой и щелоком, я отправилась на свою утрамбованную площадку. Там поставила жир растапливаться, заменила воду в костях и их тоже отправила вариться. Пока топился жир истерла щелок в порошок и приготовила мелко толченую соль из тех запасов, что были у Мьялы. Приготовила деревянную лопатку и, как только увидела, что жир почти полностью растопился, натянула кузнечные перчатки и влила в щелок воду. Кружка тут же нагрелась, так что я поспешила снять жир с огня и чуть остудила его воздухом, чтобы быстро влить щелок и очень интенсивно размешать. Очень скоро добавила добрую щепоть мелкой каменной соли и продолжила мешать. Как только жидкость расслоилась я остановила размешивание и воздухом переместила полученный глицерин в горшок. Потом поспорила с ним, что он не сможет вообще не заглядывать в этот горшок и поспешила перелить остывающий осадок в плоскую емкость и добавить в него немного кашицы зверобоя. Быстрое промешивание и вот мое глицериновое мыло уже застывает на окне.

Глицерин — это потрясающе. На его основе я смогу сделать очень много всего. Я собой горда.

Кости варились около часа и бульон начал густеть. Я чуть усилила огонь и дала ему еще дров. Мне нужен желатин. Для этого придется выварить его из костей и ушей, потом выпарить лишнюю жидкость и получить желаемое. Срок его хранения будет не велик, но вполне приемлем для моих целей.

Дальше крахмал. Очистила пять картофелин, превратила их в фарш и отправила в воду. Как только вода отстоится, я оставлю крахмал на дне тарелки, где лежала картошка, а воду с картофелем перемещу в соседнюю емкость. Котлет вечером сделаю. На растительном масле.

Оказалось, что я знаю столько всего, что даже неловко за мои мысли в начале.

Когда я уже расслабленно медитировала на плоды трудов своих, вернулась Мьяла. С пустым поддоном, отличным настроением и розовым кустом. На нем было несколько цветков и много бутонов.

— На улице яблоня и еще что-то, что тоже цветет, но я не знаю что это. — Весело сообщила она.

Это были яблоня и жимолость. Корневища были упакованы в тканевые мешки, и я была готова от счастья плакать. Перетащив приобретения на задний двор, я поставила яблоню неподалеку от старой выгребной ямы и проговорила необходимость приживить дерево, чтобы много лет оно радовало нас цветами и плодами. Тоже самое проделала с остальными растениями и тут же отправилась закладывать свежайшие розовые цветы в гидралатную установку. Вода в ней тут же начала парить, а я, довольная, пошла в дом.

— Сегодня на обед картофельные котлеты. — Сообщила я, раздвинув массу и найдя крахмал на дне.

Проделав все необходимые махинации, я тщательно слила воду и принялась замешивать тесто.

— Странно ты называешь земляные яблоки. — Отметила Мьяла.

— Даже не знаю, где это услышала, но название мне понравилось. — Хладнокровно соврала я.

— Хозяева! Коровник строить пришли! — Проорали с улицы.

— Иди, принимай.

Печь я растопила одним поленом и огнем. Может и не правильно, зато плита горяченная.

Отправила туда самую большую (и тяжелую) сковороду и побежала за маслом. Пока ходила, сковорода нагрелась, и я налила ценную субстанцию на дно посуды. Котлеты лепились почти сами, настроение было великолепное.

— Совсем забыла, — с порога проговорила Мьяла, — тебе кузнец просил передать.

На столе металлически брякнуло, а я отвлеклась от жарки. Там были ножницы, которым я обрадовалась как родным, и шпильки, туго перевязанные бечевой. Крупноваты, но волос у женщин тут густой, так что подойдут.

Когда обед был дожарен и съеден, мы выпили по молоку, а я потрогала приобретения, у калитки остановилась телега с моими мелом и солью, так что пришлось отвлечься. Разместилось все в подполе.

— Нужно мне волосы обрезать. — Сообщила я, когда мы снова уселись на кухне.

— Ты что натворила?! — Севшим голосом спросили меня.

— Спокойно! — Тут же вскрикнула я. — Снять только палец длины. Чтобы лучше смотрелись. Я все расскажу.

Пока я рассказывала технологию стрижки на заднем дворе застучали. Проверив, где будут возводить «коровник» и где лежит кучка досок, которые будущий туалет, я уселась на скамью и выпрямила спину, намочив волосы. Мьяла разобрала их своим гребнем, потом принялась аккуратно оттягивая волосы, состригать длину.

Все заняло почти час и по окончании процесса я закрепила кичку шпильками и отправилась проверять желатин. Он как раз осел на дно кастрюль, так что вытащила отработанный материал и повысила жар. В одной кастрюле явно перестаралась — желатин сгорел. И кастрюлю под очистки и кости пропали, а вот во второй получилось точно то, что задумывалось — желтая кристаллизованная субстанция.

Потом с сделала будущую выгребную яму там, где планировала туалет.

Остаток вечера я под мерный стук молотков смешивала маски на молочной основе, смешивала глицерин с гидралатами и готовила новые отвары и настои. Глицериновая версия настоя с розовой водой стала моим увлажняющим средством. Теперь вечерняя процедура омовения уже напоминала осмысленную.

Утром ко мне пришла моя первая (и, пока что единственная) клиентка. Кожа показала заметное улучшение и. пока она пила воду, я несла ведро, халат и полотенце.

— Все как в прошлый раз, — сообщила.

— Меня муж домой час не пускал. — Грустно сообщила она. — Варла, говорит, нечисть приманишь.

— Я моюсь каждый день и никто по мою душу не явился. — Мягко улыбнулась я.

— Правда?! — Воскликнула пораженная женщина.

— И смотри, как кожа выглядит. — Продолжила я давление, встав к окну. — А ведь я чистокровный человек.

Женщина сдалась, и я сняла шторку. Та сразу поняла, что делать и встала за нее. Стихии сразу поняли, что требуется, я даже до конца не закончила выверенные формулировки, и вода покрыла тело женщины. Я за ней не смотрела — промешивала молочно-глицериновую маску.

После процедур она вытерлась и надела халат, а я усадила ее в кресло к открытому окну.

— Так, наши самые сложные воспаления почти прошли, но раздражения пока на месте. — Я мягко касалась ее лица чистыми руками и осматривала наши успехи. — Кожа пока рыхловата. Надо сократить мучное и добавить больше овощей в питание. Сегодня уход за волосами и молочная маска для лица. — Возвестила я и повернулась за мылом. Ножницы лежали у меня в шкатулке, чтобы не пугать людей и никого не травмировать.

— Чуть вспень мыло и нанеси на влажное лицо. — Я на себе показала, как пользоваться зольным мылом. — Затем смой и ополосни этой водой. — Подвинула горшок с ромашковой.

Пока женщина умывалась я приготовила миску с водой, чтобы смочить волосы.

— Варла, чтобы твои волосы были здоровыми и красивыми, мы каждые восемь недель будем состригать с длины волос по немножку. Не больше пальца. Кроме того, будем раз в пять недель делать такие маски для волос как сегодня.

Женщина немного посопротивлялась, но все же согласилась на все манипуляции. Ее решающим аргументом самой себе стало «У тебя-то не как с жуками, правда лицо не болит больше». Я постаралась это проигнорировать.

Нанесла маску из молока, пары ложек розовой воды и небольшого количества глицерина на лицо клиентке и намочила ее волосы.

Аккуратно разобрала все полированным гребнем от «моего» столяра и еще более аккуратно состригла около сантиметра. Потом намочила волосы еще раз и нанесла желатин тщательно размешанный с глицерином и пюре из синего полевого. Закрутила все на затылке и теплым воздухом закрепила все.