По мере размешивания добавляла еще угля и в итоге получила гладкую подводку, прекрасно заполнившую рефил. Сразу смыла тушь, взяла скошенную кисть (тот образец, который из трех, который меньше всего лез) и села пробовать новое средство. В принципе, стрелка у меня получилась. Довольно красивая, глянцевая и ровная. Только вот она не застывала, а это значит, что любая капля воды, слеза, например, и стрелка моя будет по всему лицу. Закрыла рефил крышкой и отложила. Остаток средства просто запечатала, пытаясь придумать, как заставить эту гелевую подводку застывать намертво. Можно сделать жидкую на водной основе — она будет застывать, но ей и пользоваться сложнее, и цвет будет пятнить, и вообще, я не люблю жидкие подводки.

— Итак, Кьюма, мы будем учиться взаимодействовать с воздухом. — Сообщила я и девочка вся обратилась в слух. — Эта стихия шебутная, любит шутки и доказывать тебе, что ты ее недооцениваешь. — Поставила перед каждой из нас по кристаллу талька. — Все взаимодействия с воздухом, которые ты видела, я делала споря с ним. Например, сейчас я утверждаю, что воздух никак не сумеет сделать мельчайшую пыль из кристалла, стоящего прямо передо мной.

Стихия возмущенно взметнулась, и передо мной оказалась аккуратная горка порошка талька.

— Пробуй. — Предложила я.

Сама я переложила тальк в горшок. Затем взяла новехонький черный горшок и нарисовала на нем очередную руну. Ее задача: намекать воздуху, что содержимое горшка он не сможет превратить в пыль. Положила туда готовые активированные угольки и руна сработала. Довольная собой, я взяла большую миску, куда переместила все, до последней крупицы.

Кьюма гипнотизировала кристалл.

Я взяла несколько сколотых кружек и сходила за пигментами. Положила совсем по чуть-чуть на дно каждой кружки и стала добавлять тальк. Потом чуть-чуть масла, чтобы загустить массу и вот в каждой кружке уже промешиваются румяна разных цветов, мои первые тени и белая пудра и тонированная пудра. Ровный ряд сколотых кружек радует глаз движением, создавая еще несколько продуктов для применения в разное время дня.

Я почувствовала усталость и поспешила выпить воды.

Кьюма все еще гипнотизировала кристалл.

Пошла в подпол на поиски яблока на перекус, принесла его и съела. У меня закончились рефилы, так что готовые средства запекать мне было некуда и я оставила их в кружках.

Я принялась за кисти. Взяла беличью шерсть из мешочка, разравняла воздухом и оставила висеть. Взяла деревянную палочку, в которой ножом вырезала углубление под ворс и основу для кисти обожгла огнем по всей поверхности. Потом совместила заготовки и замотала корень ворса бечевой, которую тоже запекла. После я сделала еще две таких же кисти. И еще несколько разнокалиберных видов. Набивала плотно, не жалея шерсти и стараясь делать на совесть. Подергала ворс — лезут, но не криминально, — для первых образов не плохо.

Кьюма сражалась с кристаллом.

Я сходила на задний двор и поставила выпариваться промытую овечью шерсть с целью получения ланолина.

Вернулась и заставила плиту на печи отварами разных трав, собранных до этого. Мимо нас ходили рабочие, приходила и уходила Мьяла, Елин собрал телегу и пошел торговать тем, что не купила я.

Я почистила себе авокадо, съела мякоть (Кьюма отвлеклась, изумленно глядя на меня). Шкурку я оставила, а косточку проткнула самыми тонкими палочками, какие смогла найти, с помощью стихий, и разместила в целой, но старой, кружке над водой.

Потом пообщалась с землей в кадке с арганой, по ее просьбе перетащила кадку на место старой выгребной ямы, где земля сама втянула горшок в том месте, которое посчитала самым подходящим. Эвкалипт, не способный выжить в условиях нашего региона переставила на окно и полила, как потребовала земля в его горшке.

Кьюма бдела над тальком.

Ко мне пришли Атория и Тамьяра.

Тамьяра безукоризненно нанесла тушь — слегка подчеркнув ресницы. У Атории виднелись отпечатки от кончиков на подвижном веке. Я рассказала, что такие отпечатки туши стоит после высыхания на коже аккуратно снять сухой чистой тряпочкой. Девушки вымылись и расселись под масками, когда, наконец, послышался победный вопль с кухни.

Извинившись перед девочками, я побежала на крик и увидела Кьюму, восторженно взирающую на горку прекрасного белого порошка.

— Умница. Ты можешь отдохнуть, но не покидай моего участка. — Сообщила я.

— А можно я за тобой посмотрю?

Я испросила у благородных разрешения — они были не против, и посадила девочку на табуретку.

— Пока вы сидите под масками, я расскажу теорию. — Сообщила я девушкам. — К обеду можно нанести более яркий макияж. Например, мы можем нанести поинтенсивнее тушь, — я нанесла второй слой, — подчеркнуть наш изумительный румянец, — я провела нежно-персиковыми румянами, которыми гордилась, по щекам, — и очень аккуратно припудрить это дело сверху, если вдруг переборщили с цветом, — я сделала пару легких движений по всему лицу. — Должна сказать, что использовать пудру в обед — излишне, и приемлемо только если вдруг вы перестарались с интенсивностью цвета. — Многозначительно оглядела аудиторию взглядом. — Это, — я помахала моими мохнатыми прототипами, — кисти для макияжа. — Я потрясла своим набором в воздухе другой рукой. — Они помогают ровнее распределить средства. Все, что я показала сегодня обойдется в золотой. Комплекта хватит на пару месяцев регулярного использования. Смывайте маски, будем пробовать обеденный макияж.

Сама я вышла к Мьяле, которая тут же выдала мешочек рефилов.

— Столяр сделал несколько разных размеров, просил выяснить какие тебе нужны. — Отчиталась девушка.

Я перебрала варианты и выбрала несколько, выдав по экземпляру самых нужных ей и попросила заказать еще и глубокие такие же, на пальцах показав размеры.

Мьяла козырнула каблуками и спросила долго ли мне еще. Как раз в этот момент от ворот кликнули хозяев и, не дождавшись ответа, она пошла узнавать кто явился.

Я же вернулась к девушкам.

— Ну что, красотки, готовы? — Весело спросила я.

Быстро сделала несколько рефилов со средствами, которые использовала сегодня и поставила перед девушками.

Потом начался подробный инструктаж и пояснения тонкостей нанесения румян и белой пудры. В итоге получилось очень здорово. Тамьяре больше подошли розовые румяна, Атории, как и мне — персиковые. Пудра приглушила яркие цвета явив мне два свежих образа.

Я наскоро уложила обеих, помогла одеться и пригласила к зеркалу. Обе были очевидно довольны. И если Атория едва в ладоши не хлопала, проявляя свою радость, то Тамьяра приосанилась и стала выглядеть еще надменнее, при виде ее нового образа.

После этого девушки быстро собрались и побежали обедать в кругу семьи.

Оказалось, пришла новая клиентка от вчерашних девчонок. А пока она ждала, подтянулась Варла с тарой от настоев. Я тут же выдала ей новую, пригласив обеих в кабинет.

Там все пошло по накатанной.

Через час я освободилась, выпроводив клиенток радовать красотой мир.

— А можно я тоже вымоюсь? — Попросила Кьюма.

— Что делать знаешь? — Спросила я, девочка кивнула. — Чего ждешь? — Улыбнулась я.

Гидралатная установка порадовала готовым ланолином, который я тщательно собрала. Все вымыла и поставила новые загрузки во все установки.

Настало время увлажняющего крема. Мне нужен глицерин, ланолин, вода и эмульгатор, в роли которого оливковое масло высокой кислотности (масла другой кислотности у меня просто не было). Я смешала все, что нужно в горшке и воздухом принялась по каплям добавлять масло, чтобы все это эмульгировать. Вода у меня была пополам с розовым отваром.

Первый замес пошел хлопьями, что меня сильно расстроило, но я сообразила, что нужно нагреть смесь, чтобы стабилизировать эмульсию. Водяная баня, горшок сверху и вторая попытка, которая принесла мне молочно-белый увлажняющий крем на глицериновой основе с розовой водой. Консерванта для крема у меня не было, так что использовать предстояло быстро.