Торговать днем я не пошла, боялась оставлять Литту одну.

Под окном мяукнула кошка, которую я не видела ни разу, за все время сна девушки.

К вечеру Литта снова погрузилась в сон, без стихий, пляшущих вокруг ее тела. С огромным облегчением, я укрыла ее новым чистым одеялом.

***

Проснулась я рывком, но ощущение, что я не выспалась осталось. В комнате стояло пустое ведро, но запах от него был однозначный — видимо, Мьяла обо мне позаботилась. Занавески болтались за окном, а в комнате было довольно холодно.

Еще нашелся говяжий бульон в миске, объяснив мерзкий привкус во рту: никогда не любила чистый говяжий бульон. Рядом была кружка с водой и подкисшим молоком. Воду я употребила и рухнула обратно на кровать, размышляя на тему «поспать еще».

Сон не шел, и я попыталась сесть. Спина ослабла, голова от смены положения закружилась. Это ж сколько я спала?

Вставать я побоялась, так что просто сидела, опершись спиной на стену и смотрела в щель между занавеской и окном в ночную темноту.

От приоткрытой двери мяукнули. Пришла прикормленная кошка — видимо, Мьяла стала пускать ее в дом. Животное деловито понюхало молоко и немого полакало, потом она запрыгнула на кровать и устроилась у меня на ногах. Скоро киса прибавила звука на своем мурчальнике — стало сильно более уютно, хотя все еще было холодно.

Скоро я задремала, но ненадолго — шея затекла. На этот раз я чувствовала себя чуть лучше и рискнула встать, придерживаясь за стену.

Шла медленно, осторожно переставляя дрожащие ноги. Голова кружилась, но в целом я чувствовала себя не плохо. Однозначно лучше, чем было до того, как я уснула.

Внизу нашлось тесто, оставленное Мьялой и немного тушеного мяса. Тяжелая крышка от кастрюли с мясом выпала из дрогнувшей руки, подняв страшный шум. Почти сразу послышался топот сверху и по лестнице скатилась Мьяла, которая на бегу схватила кочергу, прислоненную к печи.

— Стой где стоишь, а то переложу тебя! — Рявкнула она не своим голосом.

— Мьяла, это я… — Проблеяла шокированная я.

Девушка замерла, выронила кочергу и побежала ко мне. Бежать, конечно, был три шага, но мне, придерживающейся за теплую печную стенку, хватило — я сильно пошатнулась и радостные объятья превратились в удерживание меня на ногах.

Мьяла настойчиво усадила меня на скамью, метнулась в подпол за молоком, потом притащила простую сдобу откуда-то с печи. Только после этого она уселась напротив, вперив в меня взгляд.

— Долго меня не было? — Спросила я, после осторожного глотка молока.

— Полтора месяца. — Почему-то шепотом сказала она. — Литта, я хотела уже звать лекаря — так испугалась… — Выдохнула девушка и осеклась.

— И что тебя так напугало? — Подозрительно уточнила я, прерывая неловкое молчание.

— Ты… ну… — Замялась она, но теперь я выжидательно молчала.

Вскоре Мьяла смогла сформулировать мысль: со мной произошло что-то странное.

Мои вопросы прервал требовательный мяв с лестницы.

— Нечего клянчить! Ты трижды ела сегодня! — Взвилась на кошку Мьяла.

Пушистая только посмотрела на нее эдак уничижительно. Я решила в сложные отношения полукампроу и кошки не влезать.

Прислушалась к себе и никаких новых ощущений не испытала. Решила подвесить «тестовый» огонек и не успела даже привычную мысль до конца сформировать, как желаемое появилось. Причем это был не сгусток пламени, с языками, как обычно, а именно шарик-светлячок — в привычном нашему земному человеку понимании.

Мы втроем уставились на шарик.

— Это что? — Подозрительно уточнила Мьяла.

— Это огонек. Он свет дает. — В тон ей прокомментировала я.

Поочередно обратилась ко всем стихиям и картина была та же: я не успевала совершить привычный ритуал, как нужное действие уже происходило. При этом ответа от стихий, который я обычно ощущала, тоже не было. В последнее время я уже перестала обращать на это ощущение внимание, но всегда его ждала.

В задумчивости выпила молока, потом, на окрепших ногах, сходила за водой и, попрощавшись со всеми, ушла наверх.

Ко мне почти сразу пришла кошка и устроилась в ногах.

Постепенно я уснула и приснился мне крошечный четырехцветный шарик. Какое-то время ничего не происходило, но вскоре пришло ощущение присутствия. Со мной общались стихии, но не как раньше — как с малым неразумным ребенком, а как с кем-то, кто представляет некоторую ценность сам по себе.

Утром я проснулась с твердым знанием: теперь я действительно способна управлять стихиями. Не надеяться на их милость или снисхождение, а сама решать, что, когда и как будет происходить. Меня «признали». Вот бывают такие знания, которые есть и все. Не рассказанная кем-то аксиома, а знания из разряда «так всегда было и так должно быть».

Кошки в моей кровати не было. Наверное, ушла по своим кошачьим делам. Мьяла, судя по солнцу давно ушла торговать.

Я была бодра и полна сил. Предстоял отличный день — я была в этом уверена.

— И что это было? — Подозрительно осведомилась Мьяла.

— Становление, если хочешь. Я и сама не до конца понимаю, если честно. — В который раз проговорила я. — Сейчас стихии не просто со мной взаимодействуют. Они мне подчиняются, мне больше не нужно согласовывать мои действия с некими сущностями, которые стоят за стихиями.

— Да, так и должно быть. — Раздался голос с печи.

Да-да, с печи.

— Светлого дня. — Продолжил маленький рыжий человечек. — Пьюриф. — Он слегка поклонился.

— Нечисть что ли? — Нашлась я с вопросом где-то через минуту.

Мьяла молчала, тихонько нашаривая на скамье что-нибудь метательное.

— Чисть. — Хихикнул мужичок. — Дворовой я.

— Чего? — Переспросила я.

Не знаю, почему я такая спокойная. Ну то есть, мне обещали нечисть, конечно, но как-то я на встречу не рассчитывала. Казалось мне, что если такая раса, не уверена, что так правильно, и существовала, то давно ушла или истреблена. А тут вот — дворовый.

— Дворовый. То есть за двором смотрю. Вы двое участок в порядок привели? — Мы кивнули. — Животное привели? — Снова кивнули. — Охороницу приняли?

— Кого? — Прервала я.

— Мря. — Отозвались с лестницы.

— А это имя или вид? — Тут же заинтересовалась я.

— Ээээ. — Не понял дворовой. — Вид, наверное. Не сбивай! — Прикрикнул он. — Так вот. Охороницу вы приняли, виз у вас в силу вошел, так что я пришел. — Важно погладил он себя по груди. — Буду за двором смотреть, за коровой ходить и за огородом присматривать. Посланец от земли я.

— А жить ты где будешь? — Вдруг заинтересовалась Мьяла.

— Так в коровнике на полке моей. — Только пальцем у виска не покрутил мужик.

— Так вот что это значит — «дворовая полка». — Покивала Мьяла. — Во всех дворовых постройках делают такие, видимо, а зачем никто не знает. Вот зачем. — Пояснила в ответ на мой удивленный взгляд.

— И много вас таких придет? — Подозрительно поинтересовалась я.

— Домовой за гостинцем пошел — они без даров не приходят. Тебе еще лес и поле принадлежат — туда по хозяину будет. В луже твоей уже кто-то живет — я еще не ходил. — Степенно расхаживая по печи ответил он.

— Где? — Не поняла я.

— Ты лужу наливала перед воротами? — Снова начал Пьюриф. Я кивнула. — Вот туда кто-то пришел на той неделе.

Я рассматривала человека ростом в две ладошки, средних лет с паутинкой смешливых морщинок вокруг глаз и копной пшеничных волос, туго затянутых на затылке лентой. Одет он был в просторную серую рубаху грубой ткани, бордовые портки и ботинки. Какого-то однозначного впечатления я составить не смогла, так что просто пялилась.

— К вам кто-то пришел, девочки. — Прервал тишину мужик и в дверь почти сразу постучали.

— Нас прервали в прошлый раз. — Без приветствий сообщил Гарт, усаживаясь на лавку.

Я метнула взгляд на печь, но там никого не было.