Мне было страшно. Настолько страшно, что я почти уже решилась, наплевав на принципы, и на дружбу, и на ложное благородство, бежать из этой ловушки. (Я не сомневалась, что ребята отдадут телепорт без всяких возражений, стоит мне только скорчить жалостливую рожицу.) И гибкая совесть уже придумала с десяток оправданий: здесь я точно ничем не смогу помочь, а там сразу найду мудрого верховного мага и влиятельного главу Канцелярии, они что-нибудь придумают! В конце концов, Женька у нас действительно условно бессмертен, в отличие от меня. И двум воинам, согласитесь, гораздо легче выжить, чем одному, обремененному бесполезным балластом.

Я уже открыла рот, чтобы все это озвучить…

…но на последней фразе Дана у меня перехватило горло.

Хотя казалось бы — что такого? Человек хочет жить. Это естественно. Я тоже хочу.

И еще почему-то подумалось, что Вереск бы так не сказал.

— Пожалуй, ты прав, — с неохотой признал Женька. — Давай свой усилитель.

Он принял из рук Дана прозрачную пластинку, но прикрепить ее к браслету не успел. Одна из морозных завитушек внезапно сорвалась со стены, распрямилась на ходу, превращаясь в крохотную ледяную стрелку, и полетела в нашу сторону. Женя каким-то чудом ухитрился уклониться в последний момент, но это не помогло: стрелка изменила траекторию. Чуть замедлив движение на излете, коснулась его переносицы — и распалась на множество сверкающих льдинок, которые медленно истаяли в воздухе.

Первые пару секунд ничего не происходило, и я даже успела с облегчением подумать: кажется, обошлось. Женька выглядел удивленным. А потом меня накрыла волна безграничного иррационального ужаса, и я уже больше ни о чем не думала, превратившись в звуковые колебания…

…от собственного визга у меня закладывает уши. Голос срывается на ультразвук — и обрывается сипом: связки не выдерживают. Закашливаюсь. Ужас отступает, оставив после себя учащенное сердцебиение, легкий гул в ушах и липкий пот на ладонях. Прошло совсем не много времени: я еще вижу, как Дан ловит падающего Женьку и укладывает на пол — бездвижного, со странно перекошенным покрасневшим лицом.

Вдруг Дан резко выпрямляется, выхватывая клинки.

— Спокойно, смертный, — раздается сзади. — Будешь послушным — убивать не станем. Пока.

Я оборачиваюсь. В проеме, невесть откуда взявшемся в стене, стоит эльф. Багровые радужки полыхают, как два сгустка плазмы: маг огня. Из-за его спины синхронно шагают еще двое, оба из Водных кланов.

— Девчонку брать живой, — предупреждает огневик.

Дан носком ботинка пинает в мою сторону пластину усилителя и бросается в атаку — отчаянную, безнадежную, обреченную — с единственной целью выиграть несколько секунд для меня.

Я хватаю усилитель, леплю на браслет.

У Дана оказывается козырь в рукаве, причем в прямом смысле: двое водников ожидают, что сумасшедший смертный кинется на них с мечами, но из рукава вылетает струя желтоватого газа. Один из магов сгибается в судорожном кашле, второй успевает отскочить назад.

С пальцев командира срывается огненная струйка, удлиняется, змеится, как плетка в руках опытного палача, охватывает Дана и мощным стремительным всплеском отбрасывает назад. Объятое пламенем тело проносится мимо меня, влетает в стену и падает вниз, раскинув обожженные руки.

Дан подарил мне несколько лишних мгновений для спасения, и я понимаю, что страшный грех — отвергнуть этот бесценный дар… но вместо того, чтобы немедленно телепортироваться, хватаю за запястье безвольного Женьку и рывком, как мешок с картошкой, тащу к стене — туда, где лежит Дан.

Расстояние — меньше пары шагов, но я успеваю миллион раз обозвать себя идиоткой. Потому что…

…этот варварский способ транспортировки может лишить Женьку последнего шанса выжить.

…хотя какие там шансы? Посмотрим правде в глаза: скорее всего, он уже мертв. То, что Игрок отключился, но не исчез, может означать одно: мне «посчастливилось» увидеть в действии «проклятие асассина».

…а если тот синеглазый урод меня догонит, я уже точно никого не спасу, даже себя.

…и жертва Дана окажется напрасной.

Ну разве не дура? Дура! — соглашаюсь я.

И продолжаю движение.

На ходу переворачиваю пластину браслета. Водник уже совсем близко, я не успеваю. Не успеваю! И я просто падаю, растягиваясь на полу, и кончиками пальцев касаюсь обожженной ладони.

Успела?…

— Ай, молодец девчонка! — Альтерра восторженно хлопнула по колену. — Жалко будет ее убивать.

— Ты собираешься ее убить? — ахнул Энриль, с ужасом уставившись на девушку. — Рыжая, с ума сошла?!

— Ну, разумеется, не своими руками.

— Да какая разница! Думаешь, за внушение тебя по головке погладят?

— «Внушение»! — презрительно фыркнула девушка. — Это грубо. Зачем использовать внушение, когда можно банально убедить? Ты будешь удивлен, узнав, как просто манипулировать людьми. Нужно только знать рычаги управления. Ну что ты на меня так смотришь? Думаешь, я бессердечное чудовище?

Юноша молчал, нахмурив тонкие брови, но взгляд его красноречиво подтверждал: да, именно так он и думает. Рыжая отвернулась, глуховато сказала в сторону:

— Поверь, мне тоже нравится эта девочка. Но у нас нет другого выбора. В вашем гребаном мире нет силы, способной уничтожить его. А ей все равно не жить, ты же понимаешь. Лэйо, да перестань ты рыдать! Какие вы, мальчишки… слабонервные.

Возвращение запомнилось урывками — словно кто-то прокручивал события на ускоренной перемотке, и измученное сознание выхватывало отдельные моменты.

Дежурная бригада в «четвертой телепортационной» отработала быстро и профессионально: парнишка-курьер, оценив состояние прибывших, сначала отправился к магистру Астэри, а уже потом — к лорду Дагерати. Маг воды, лекарь, сразу бросился помогать раненым. Огневик, боевой маг, которому, к счастью, не нашлось работы по основной специальности, тоже нашел себе занятие: он держал меня за руки, не давая телепортироваться, и пытался втолковать, что без моего объяснения Архимагистру сложно будет поставить правильный диагноз. Я вырывалась и хрипела, что мне срочно нужно к доктору Литовцеву. Огневик не понял — кажется, он подумал, что я не доверяю медицинской квалификации верховного мага.

Не знаю, смог ли магистр Астэри выудить из моего сбивчивого и почти беззвучного из-за сорванных связок бормотания хоть что-то полезное или просто потерял терпение, но через несколько минут он махнул рукой:

— Достаточно, Юлия. Я понял. Идите. Но потом возвращайтесь: вам тоже нужна медицинская помощь.

Разговор с Костей оказался более продуктивным — то ли потому что я усилием воли заставила себя изъясняться более связно, то ли потому что новость легла на подготовленную почву: он всегда подспудно опасался, что рано или поздно раздолбай Женька нарвется на «проклятье асассина».

— Ты знаешь, где он — физически? — Костя был бледен, но держался деловито-спокойно.

Я в ужасе уставилась на него:

— Ты хочешь сказать, что не знаешь?!

— Мне бы он не оставил адреса. Меня слишком просто шантажировать. Ладно, попробую разыскать его в больницах. Сделаю пару звонков — и рвану в Москву. А ты, — Костя встряхнул меня за плечи, — немедленно к врачу, поняла? К любому. Не жди, пока Архимагистр освободится, ему еще долго будет не до тебя.

В клинике меня встретил бессменный Кайрис. Я бросилась к нему:

— Где они?

— В операционной, — он кивнул в сторону закрытой двери.

— Что с ними? Что сказал магистр?

— Пока ничего неизвестно.

Кайрис никогда не отличался приветливостью, но сейчас он как-то уж слишком старательно прятал от меня взгляд. Значит, дела обстоят совсем скверно…

— Посидите здесь, пожалуйста. Вскоре кто-нибудь из врачей освободится и сможет осмотреть вас.

Полуэльф усадил меня на диван, заставил выпить что-то мятно-горькое и, убедившись, что я не собираюсь падать в обморок, вернулся к своим делам. Я осталась наедине с тягостными мыслями. Правильно ли я поступила, бросившись вытаскивать Дана, вместо того, чтобы сразу телепортироваться вместе с Женей в безопасное место?