Бригадный комиссар понимал, что моряки беспокоятся о стране, о своих близких. Они испытывали горечь и недоумение от того, что в родных городах и селах многих бойцов уже свирепствовал враг. Неимоверно трудные первые месяцы войны наложили отпечаток на острый характер вопросов. Но Кулаков подумал и о другом: краснофлотцы еще не представляют, что фронт скоро приблизится к Одессе. Поэтому на просьбы отправить на фронт, как всегда, без обиняков, ответил:
— Сухопутный противник может оказаться в пределах досягаемости ваших орудий. Больше тренируйтесь в стрельбе по сухопутным целям.
У врага было пока преимущество в силах, особенно механизированных, подвижных соединениях. Местность
note 29
же у города равнинная, понижающаяся в сторону моря. Тем, кто наступает с севера, удобнее, легче вести огневую подготовку, подавлять боевые средства. И синие стрелы, обозначавшие вражеские войска, приближались к городу быстрее, чем росли выглядевшие довольно мощно на картах оборонительные рубежи.
Прорыв и прием кораблей Дунайской флотилии, включение их в борьбу на новых участках — дело завершенное. Что доложить командующему флотом, наркому о возможности длительной и упорной защиты Одессы? Это теперь беспокоило Кулакова.
Со стороны суши город не имел укреплений, они создавались заново. Силы для строительства ограниченны: два десятка строительных батальонов да 10–12 тысяч жителей. В городе много пожилых людей, детей. Поскорее бы их эвакуировать! Реально, по расчетам начальника инженерной службы Приморской армии генерала А. Ф. Хренова, создание рубежей в 12–14 километрах от города. На большее рассчитывать с имеющимися ресурсами не приходится. Сложно с водой. Для питья, приготовления пищи нужна вода пресная. Для хозяйственных нужд, борьбы с пожарами можно использовать морскую, соленую — об этом обещали позаботиться в обкоме партии и облисполкоме.
У моряков достаточно мощная береговая артиллерия, сильный отряд кораблей, крепкие зенитные средства. Хотя, наверно, их придется использовать для борьбы на суше. Оборона города отвлечет значительные вражеские силы — это главное. Пока Одесса наша, большой угрозы Крыму нет.
Вернувшись в Севастополь, Кулаков доложил свои соображения по защите Одессы. Октябрьский согласился с ними. Была разработана директива Военного совета флота от 27 июля. Командованию Одесской ВМБ вменялось в обязанность вести круглосуточную работу по укреплению города, готовить личный состав к борьбе с сухопутным противником. Следовало организовать надежное управление,
note 30
эвакуировать не занятое на работах население из города.
4 августа Октябрьский и Кулаков направили наркому ВМФ телеграмму, в которой предложили удерживать Одессу при любых обстоятельствах, в том числе и в случае отхода войск Южного фронта. Это мнение руководство Черноморского флота просило доложить в Ставку. 5 августа пришел ответ: Одессу не сдавать и оборонять ее до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот.
Для помощи командованию флота и организации тесной связи с сухопутными войсками в Севастополь прибыл заместитель народного комиссара ВМФ вице-адмирал Г. И. Левченко. Кулаков знал его еще с Балтики — он в 1938–1939 годах командовал флотом. Нередко они встречались в Кронштадте. Относились друг к другу с пониманием и уважением.
На эскадренном миноносце «Шаумян» Левченко и Кулаков отправились в Одессу. Г. В. Жуков доложил, что в начале августа на стыке Приморской и 9-й армий противник прорвал фронт и вышел на дальние подступы к городу. Чтобы прикрыть прорыв, в бой брошены кавалерийская дивизия, сводная группа моряков и пограничников. С 8 августа Одесса объявлена на осадном положении. Сделано немало: в ряды армии призывается население, формируются полки морской пехоты, готовятся укрепления. Но город еще не готов к обороне с суши, не хватает оружия, не всегда четко сотрудничество и взаимодействие с армейцами.
Левченко и дивизионный комиссар
note 32
Кулаков встретились с командующим Приморской армией генерал-лейтенантом Г. П. Софроновым. Он рассказал, что обстановка весьма опасна. Силы слишком неравны: враг имеет огромное преимущество в людях и технике. На Одессу наступают восемь его дивизий, а обороняют город всего три дивизии Приморской армии и флотские части. Генерал попросил
note 31
поддержать его просьбу к командованию об усилении армии.
Замнаркома ВМФ и член Военного совета флота поспешили в Николаев, где располагались военно-морская база и штаб Южного фронта. Его командующего генерала армии И. В. Тюленева они застали на КП — в узкой, длинной, как трамвай, комнате. Иван Владимирович сидел у заваленного картами стола. Член Военного совета фронта армейский комиссар 2-го ранга А. И. Запорожец нервно ходил по комнате.
Беспокоиться было о чем. Фронт прорван противником, сплошной обороны нет. Вражеские самолеты бомбят город. Тюленев похвалил корабли дунайцев за стойкую оборону на реках, пообещал пополнить Приморскую армию дивизией…
Октябрьский прислал телеграмму, настаивая на возвращении Кулакова в Севастополь для обсуждения «одесских дел». Левченко согласился его отпустить.
Доклад Николая Михайловича командующему флотом о положении Южного фронта был нерадостным: войска отступают за Днепр. К Одессе отходят ослабленные в тяжелых боях части, которым трудно удержать врага. В одном сомневаться не приходилось: защищать Одессу, если это понадобится, моряки будут геройски.
Тщательный анализ и особая серьезность положения побудили Военный совет флота к решительным шагам. Октябрьский и Кулаков направили наркому ВМФ Кузнецову и главнокомандующему Юго-Западным направлением Маршалу Советского Союза С. М. Буденному телеграмму. В ней говорилось: «Мы можем удерживать Одессу, Очаков, имея Черноморский флот, господствующий на море, береговую оборону, которая препятствует прорыву противника к побережью с суши… Мы держим крепко в своих руках все морские коммуникации и можем непрерывно питать снаряжением, свежими войсками гарнизоны Одессы, Очакова и успешно оборонять их до победы». Далее излагалась просьба о пополнении.
note 33
Н. М. Кулаков направил телеграмму и И. В. Рогову: «Одесса обороняется и может держаться при условии усиления войсками с подачей морем».
Командующий позаботился о том, чтобы активно пополнялись гарнизоны маршевыми батальонами. Кулаков рассказывал автору этих строк: «В Севастополе в одной из частей объявили большой сбор, чтобы отобрать людей для защиты Одессы.
— Добровольцы, шаг вперед! — скомандовал командир части.
Шагнул весь строй.
— Я просил выйти только добровольцев. Остальным остаться на месте! Добровольцы, два шага вперед!
И снова шагал весь строй…»
Так было на всех кораблях и во флотских частях. Командиры (уже из числа добровольцев) с немалым трудом отбирали тех, кого можно было отпустить. Но не попавшие в это число не успокаивались. Случалось подчас так, что кое-кто вплавь пытался добраться до корабля с добровольцами, выведенного на рейд.
В августе было сформировано два полка морской пехоты. По черноморским базам и гарнизонам спешно собиралось стрелковое оружие. Начальник отдела кадров флота Коновалов обратился к Кулакову с просьбой поддержать назначение одного из кандидатов на должность командира полка. Речь шла об интенданте 1-го ранга начальнике тыла Одесской базы Я. И. Осипове. Кулаков давно знал Якова Ивановича — тот успешно командовал отрядом в гражданскую войну, но сейчас он на хозяйственной работе.