Глава шестая

Лукас

Наши дни

Камеру наполняли неприятные запахи. Застоявшийся запах пота и вонь человеческой мочи. Ощущение страха, паники и слёз. И к этим «ароматам» примешивалось нечто острое и сильное. Неестественное. Что именно, Лукас не смог различить.

Он не был внимателен, мысли парили, словно хлопья снега в безветренную погоду, а затем появился грузовик. Большая машина ревела и грохотала, оставляя глубокие борозды в снегу. Но Лукас не убежал. Не стал драться. Потому что он хотел увидеть человека, который вел машину. Вблизи. Хотел знать, кто он: друг или враг?

«Неужели враги до сих пор рядом? Или Дрисколл был единственным?».

Лукас не знал. Но пытался в этом разобраться.

Мужчина в грузовике свернул с дороги, когда увидел Лукаса, а затем достал пистолет и направил на него. Его руки дрожали. Лукас чувствовал страх мужчины и понимал, что при желании сможет справиться с незнакомцем и забрать оружие. Однако не стал. Мужчина попросил его приехать в город и ответить на несколько вопросов. Лукас не хотел. Он мог бы убежать. Быстро, как лиса. И никто бы его не догнал. Но ему нужно было узнать больше о происходящем.

Поэтому он позволил отвезти себя в город и посадить сюда, в камеру, где до него сидели несчастные люди. Потеющие. Плачущие.

«Они мочились на пол? Зачем?».

Лукас не мог этого понять. Даже животные мочились далеко от того места, где спали.

Дрисколл как-то рассказывал о камере. С решетками. О самой настоящей клетке. Должно быть, именно такую он и имел в виду. Но люди, велевшие Лукасу ждать здесь, сказали, что он сможет уйти после короткого разговора.

«Возможно, они лгали?».

Лукас посмотрел на видеокамеру в углу. Он знал, что это такое. Рыжеволосая женщина тогда сказала ему, что искать, и он запомнил.

Воспоминания вынырнули из далёкого прошлого, словно из другого мира, в котором он жил… прежде, чем очнулся на краю скалы. В том мире были камеры и машины, еда в банках и коробках, даже сладкая оранжевая вода с маленькими пузырьками, которые лопались у него на языке. Лукас помнил некоторые названия. Но не вкусы…вкусы стерлись из памяти.

Он поднял взгляд, и на камере загорелась красная лампочка. Она то вспыхивала, то гасла, напоминая, как медленно моргает красноглазая сова.

Они наблюдали за ним. Снимали.

«Зачем?».

Лукас знал — если у них нет оружия, он победит каждого. Он был больше и сильнее обоих мужчин — того, который привез его сюда на грузовике, и того, что задал вопросы, а затем посадил в клетку.

Этот человек находился в соседней комнате, Лукас чувствовал его запах, странный, но при этом знакомый. Словно аромат сосны… только… сильнее. Перенасыщеннее. Но, несмотря на это, он все же напомнил Лукасу о соснах, высотой с небо и шириной с горы с ослепительной зеленью и огромными, как валуны, сосновыми шишками. Запах мужчины был… слишком ярким, и Лукас не знал, что и думать

Внезапно Лукас уловил что-то еще. Он откинул голову назад, закрыл глаза и попытался отследить этот новый аромат среди прочих. Он был слабый, очень слабый, но Лукас поймал его и удержал.

Далекое поле диких цветов после ливня. Чистый запах и такой земной.

«Женщина».

Её запах… успокоил Лукаса.

И смутил.

От ее запаха внутри зашевелился шепот. Нет, не шепот. Это было неподходящее слово, но единственное, которое способно хотя бы приблизительно описать чувства, которые Лукас испытывал, когда всё исчезало, и оставались только инстинкты. Они, как правило, молчали, но иногда у него получалось их распознать и понять.

Лукас сделал еще один вдох. Запах женщины был одновременно новым и старым, чем-то неизвестным и уже частью его. В глубине души. Глубоко-глубоко внутри. Что-то ожило в нём, загорелось, как искра, и поднималось, чтобы поприветствовать свою половинку. Пение в его крови было подобно ветру, который появился холодным зимним утром, сообщая лесу, что весна близко.

Вздрогнув, Лукас открыл глаза, давая себе время и возможность успокоиться и выровнять дыхание.

Теперь в комнате рядом с клеткой, в которой сидел Лукас, появился еще один мужчина. Лукас чувствовал его запах через штуковину, название которой не мог вспомнить. Она располагалась высоко на стене и выдувала воздух — горячий, холодный или и тот, и другой. Запахи мужчин перебили легкий аромат женщины, и Лукас потерял его. Она исчезла.

Через некоторое время Лукас почувствовал, что мужчина приближается, и не удивился, когда он возник около камеры, открыл её и зашел внутрь с улыбкой на лице.

— Спасибо, что подождали меня, — сказал мужчина. У него были волосы цвета больших камней, которые лежат на берегу реки — светло-серебристые и темно-серые, всё вперемешку. — Если пройдете за мной, мы сможем поговорить.

Лукас последовал за мужчиной и, повернул голову, в надежде увидеть женщину. Но дверь комнаты, в которой она находилась, была закрыта. Мужчина проводил Лукаса в другую комнату со столом и двумя стульями.

— Пожалуйста, садитесь, — сказал мужчина, и когда Лукас сел, мужчина сделал то же самое. — Меня зовут Марк Галлахер. Я агент из Министерства юстиции Монтаны.

Он снова улыбнулся.

«У него добрые глаза», — подумал Лукас, но решил не полагаться на внешность. Никогда не знаешь, что скрывается за фасадом доброты. Лукас знал не понаслышке, на какой обман и подлость способны люди.

— Я знаю, что вам уже зачитали права, и шериф задал несколько вопросов, но у меня есть еще парочка, если не возражаете?

Лукас медленно кивнул. Он не желал отвечать на вопросы, но понимал, что у него не спрашивают разрешения. Лишь делают вид.

— Хорошо. Расскажите еще раз, как познакомились с жертвой, Исааком Дрисколлом?

— Мы обменивались вещами. Мне нужны были вещи, которые я не мог достать.

— И почему вы не могли их достать?

Лукас не назвал причины. Он не был уверен, что должен. Не знал, кому можно доверять, а кому нет. Пока.

— Я не хотел уходить из леса. Хотел быть только там. К тому же... у меня нет машины.

— Понимаю. — Но по лицу мужчины было видно — он говорит не то, что думает.

«Неужели догадался, что Лукас лжёт?».

— Можете рассказать что-нибудь еще о ваших взаимоотношениях? Возможно, вы знаете что-то о жертве, что могло бы быть нам полезным?

— Нет, — отвечая, Лукас старался не вспоминать о луже крови, которая быстро растекалась по полу.

— Хорошо. И вы живете в доме, расположенном на территории Исаака Дрисколла?

— Да.

— И давали ему разные вещи в обмен на аренду?

«Аренда?»

Лукас не знал значение слова, но понимал, что человек — агент — вероятно, ждет его согласия и ответил:

— Да.

— То есть, по сути, вы находились в зависимости от Исаака Дрисколла, от его возможности доставать вещи, которые были недосягаемы для вас?

В этой фразе было слишком много непонятных слов, но Лукас все равно кивнул.

— Да.

— Вам нравился Исаак Дрисколл?

— Не знаю. Никогда об этом не думал. Просто обменивался с ним вещами.

Агент помедлил немного, прежде чем продолжить:

— Хорошо. Вы видел кого-нибудь необычного в, эм, в вашем, так сказать, районе леса за последнее время?

…Не говори никому обо мне…

— Нет.

— Хорошо. — Агент долгим и пристальным взглядом посмотрел на Лукаса, но тот выдержал. — Вы когда-нибудь бывали в городе, Лукас?

— Нет.

Это было почти правдой. Он был в городе всего лишь раз, но прошёл не больше метра. Он не хотел рассказывать об этом агенту. Он испытывал чуть ли не физическую боль, вспоминая тот случай.

— Почему вы живёте в лесу? Что привело к этому?

— Я… у моих… родителей не было возможности позаботиться обо мне. Дрисколл позволил остаться на его земле.

Агент внимательно посмотрел на Лукаса, не выдавая своих истинных эмоций и мыслей.

— И как долго вы там живете?

— Пятнадцать зим.

«Так долго. Так холодно. Так много голодных дней. И так одиноко…».

Агент взглянул на него как-то странно. Лукас не мог понять, о чём он думает.

— Один? Совсем?

— Да.

Агент помолчал с минуту. Затем кивнул.

— Спасибо, Лукас, что уделили мне время. Мы свяжемся с вами, если возникнут вопросы. И, конечно, мы вернём ваши вещи после проверки.

Лукас не понимал, что именно они хотели проверить, но кивнул.

«Я хочу домой».

Но как только Лукас подумал об этом, его сердце упало. Потому что лес больше не казался прежним. Теперь всё было по-другому.