Занятия нацистской магией проходили в концлагерях, которые являлись жертвенниками — здесь нацисты совершали массовые человеческие жертвоприношения, чтобы привлечь благоволение Высших Могуществ к делу Черного Ордена. В то же время концлагеря представляли собой макет будущего устройства мира, где народы обречены на то, чтобы стать сырым материалом, над которым можно производить любые опыты и эксперименты, превратиться в удобрение, на котором вырастет новый цветок — человек, способный на равных общаться с богами. Печи Освенцима были для черных нацистских магов орудием их ритуала.

Во время Нюрнбергского процесса полковник СС Вольфрам Сиверс ограничился рациональной и чисто формальной защитой адвоката. Когда перед исполнением приговора ему разрешили помолиться, Сиверс, наскоро отдав дань неведомому культу, хладнокровно сунул голову в петлю.

Вольфрам Сиверс являлся генеральным директором научного института Аненербе. Смертельный приговор он получил за организацию и руководство массовыми истреблениями людей и изуверскими экспериментами над узниками концлагерей. Научный институт для изучения наследственности Аненербе, созданный профессором Фридрихом Гильшером, первоначально имел статус частной организации. Здесь необходимо обозначить связи между некоторыми личностями. Так, Гильшер, духовный наставник Сиверса, был другом известного шведского исследователя Тибета Свена Гедина, который, в свою очередь, был знаком с Карлом Хаусхофером.

Сам профессор Гильшер никогда не был членом нацистской партии. Однако основополагающие псевдонаучные тезисы Гильшера перекликались с магическими концепциями магистров нацизма. Очевидно, поэтому в 1935 году, спустя два года со дня основания Аненербе, Гиммлер распорядился перевести институт в ранг государственного учреждения и передать его в подчинение Черному Ордену. Официально заявленная программа работ сводилась к следующему: «Изыскания в области локализации духа, деяний и наследства индогерманской расы. Популяризация результатов исследований в доступной для широких масс форме. Работы производятся с доскональным соблюдением научных методов и научной точности». Немецкая рационалистическая научная методика на службе у иррационального — вовсе не случайность. Для полуобразованных людей, подобных Гитлеру и его товарищам, слово «наука» автоматически приобретает магический привкус.

Деятельность Аненербе была настолько успешной, что в январе 1939 года Гиммлер включил институт в состав СС, а руководители учреждения вошли в его личный штаб. К этому времени Аненербе насчитывал 50 научных отделов, координацией деятельности которых занимался профессор Вурст — заведующий кафедрой санскритского языка Мюнхенского университета, специалист в области древних культовых текстов. Согласно некоторым подсчетам, Германия истратила на финансирование всех исследований института Аненербе значительно больше средств, чем США на создание атомной бомбы (проект Манхеттен).

Изыскания в Аненербе велись с размахом, способным поразить воображение: от чисто научной работы до изучения тайных оккультных обществ, их теорий и практики, от вивисекции на пленных до «области сверхъестественного». Здравый рассудок не способен постичь тематику скрупулезно выполненных и дорогих исследований, как то: оккультное значение готических башен, братство Розы и Креста (розенкрейцеров), местонахождение чаши святого Грааля и организация экспедиции для ее похищения, символизм значения отказа от арфы в музыке Ольстера…

Когда нацистские войска готовились к эвакуации ценностей из Неаполя, Гиммлер неоднократно посылал приказы исполнителям операции, в которых содержалось напоминание о вывозе массивной могильной плиты последнего представителя рода Гогенштауфена.

В 1943 году Аненербе собрал на вилле Гиммлера под Берлином шестерых главнейших немецких оккультистов, чтобы те, пользуясь своими тайными способами, установили местонахождение только что свергнутого в Италии Муссолини. Трудно сказать, была ли то заслуга провидцев, или же сработала разведка, однако головорезы из отряда Отто Скорцени вскоре выкрали «дуче» прямо из рук партизан.

Аненербе неоднократно посылал экспедиции в Тибет. Так, доктор Шеффер привез оттуда «арийских» лошадей специально для улучшения германских пород, а также «арийских пчел», собирающих мед особого качества. Во время войны Сиверс проводил в концлагерях чудовищные опыты над живыми людьми в рамках работы отдела по «научным исследованиям в оборонной области». Результатом такого рода деятельности стало создание профессором Гиртом в своем роде уникальной коллекции «типичных еврейских скелетов». В России же по его заданию собирали коллекцию черепов «еврейских комиссаров». Подробные описания «исследовательской деятельности» Аненербе содержатся во многих «черных книгах», опубликованных следственными комиссиями разных стран…

Профессор Гильшер в действительности имел некоторое отношение к выработке тайного учения нацистов, без осознания которого действия нацистских вожаков и рядовых членов движения так и останутся непонятными. Еще раз следует оговорить, что выражения типа «садизм», «безумие», «аморализм», «чудовищная жестокость» по отношению к нацизму не только ничего не объясняют — они попросту бессмысленны.

На Нюрнбергском процессе, когда перечисляли преступления, связанные с деятельностью Аненербе, подсудимый Сиверс не испытывал раскаяния — на его лице не отразилось ни тени неловкости или смущения. Создавалось весьма правдоподобное впечатление, что, присутствуя там физически, внутренне он находился совершенно в ином месте и внимал другим голосам.

О профессоре Гильшере, духовном учителе Сиверса, почти ничего не известно — разве что свидетельство одного высокопоставленного нациста Эрнста Юнгера, оставленное в его дневнике 14 октября 1943 года: «Вечером я был с визитом у профессора Гильшера. В годы, бедные оригинальными умами, Гильшер — одно из тех редких знакомств, над которым я размышлял, не находя подходящих определений. Раньше я был уверен, что несмотря на свой тонкий ум, он войдет в историю нашего времени как малоизвестная личность. Теперь я думаю, что ему уготовано более важное место. Многие молодые интеллектуалы, прошедшие суровую школу войны 1914–1918 годов, были затронуты его влиянием и соприкоснулись с его знанием. Ныне подтвердились подозрения, которые я питаю уже давно. Гильшер основал Церковь. Сейчас он уже отошел от догматической части и занят литургической. Недавно он показал мне серию песен и цикл праздников под общим названием „Языческий бог“. Этот цикл включает в себя точный перечень камней, животных, цветов, растений и блюд, соответствующих тем или иным дням. Любопытно, что посвящение свету празднуется 2 февраля».

Далее Юнгер приходит к выводу: «Я наблюдаю в Гильшере капитальное, характерное для нашей элиты изменение. Всей силой мысли, сформированной и взращенной рационализмом, он ринулся в метафизику. Это же изменение поразило меня прежде у Шпенглера. Я склонен относить это явление к числу добрых примет нашего времени. Если XIX век был эпохой рационализма, то век XX — время культов. Таков и Гитлер, из-за чего либеральным умам не дано увидеть хотя бы то место, на котором он стоит».

Профессора Гильшера не привлекали к следствию. Он сам пожелал явиться на международный трибунал, чтобы свидетельствовать в пользу Сиверса. Однако при даче показаний профессор так глубоко погряз в отвлеченных политических рассуждениях на темы рас и древних племен, что не вызвал у судей никаких других эмоций, кроме раздражения и тоски. Гильшер получил разрешение проводить осужденного к месту казни, где вместе они читали молитвы какого-то культа, о котором ни Сиверс, ни Гильшер на процессе не упоминали.

Нацизм открыто и громогласно объявил себя врагом интеллектуализма. Нацисты сжигали книги, превращая это неслыханное до той поры в Европе насилие над мыслью в мрачный, давящий на психику, церемониал. Крупнейшие немецкие ученые в глазах нацистов превратились в «юдомарксистских» и «еврейско-либеральных» врагов. Это общеизвестный факт. Куда менее известны космогонии, на основании и во имя которых нацизм отверг западную науку. И еще меньшую популяризацию, за исключением самых общих характеристик, получили те религиозные концепции, на которых базировался нацизм в лице своих вождей. Но только постижение этой скрытой сути нацизма позволяет увидеть вторую мировую войну в ее истинном виде — как великий духовный конфликт.