— А это и есть намек,— догадался Дани.— Это сооружение — своего рода сокровищница.

— Почти угадал,— сказал Шмиль.— Это секретное хранилище и брать оттуда можно будет только тайно.

«Цдака^[*]-ящик»! — догадался Ашер.

— Правильно,— подтвердил Шмиль.— После случая с конфетами я решил, что это необходимо. Мы можем выделить немного конфет в общий фонд, и всякий, кто захочет полакомиться, может прийти сюда и потихоньку съесть конфетку.

— Я считаю, что каждый должен отдать в общий фонд десятую долю конфет,— сказал Дани.

— Но мы ведь не в Израиле,— возразил Рон.— Мы не обязаны отдавать десятую часть фруктов и овошей, которые мы собираем здесь.

— Да,— согласился Дани.— Но наши конфеты — это как бы наши деньги, поэтому мы и должны отдавать десятую часть их в цдаку. Так велит Тора делать каждому, кто имеет деньги.

— По крайней мере, мы будем помнить об этой мицве,— сказал Шалом.— А вообще, прекрасная идея.

— Благодарю,— скромно улыбнулся Шмиль,— но не забывайте, что каждый должен жертвовать и брать тайно, чтобы не было споров, кто дал больше, а съел меньше.

Все с радостью согласились.

В этот день Шалом посвятил урок мицве цдаки, и ребята почувствовали, что они постепенно становятся настоящей еврейской общиной, каких много во всем мире.

Веревки, которые они плели из гибких корней, пригодились еще не раз. Однажды Ашер предложил спать в гамаках. Он привязал две толстые веревки между деревьями и приладил к ним сетку из прутьев. Все были в восторге. Теперь можно спать в гамаках, а не на голом песке!

Шли дни, и они забыли о коварной лисице. Однажды утром Ашер сидел в тени бананового куста с широкими листьями и смотрел на горизонт. Небо глубокого синего цвета распростерлось над безбрежным океаном. Ашер вспомнил безоблачное небо Израиля. Он закрыл глаза и попытался представить, что сидит во дворе своего дома и тоже глядит в небо. Внезапно грезы его прервал душераздирающий крик, донесшийся из лагеря. Мальчики бросились на вопль и буквально остолбенели, увидев бледного и дрожащего Шалома.

Он стоял около кустов, ожесточенно размахивая большой веткой.

— Что случилось? — спросил Дани, кладя руку на плечо Шалома.

— Лисы,— проговорил Шалом дрожащим голосом.— Они на меня напали. Они хотели утащить продукты из ларя, который сделал Рон. Мне с трудом удалось прогнать их. Они совсем обнаглели.

— Мы должны что-то придумать,— сказал Гилад.— Я тоже их боюсь.

— С этим надо кончать,— решительно заявил Шмиль.— Надо раз и навсегда отвадить их от лагеря.

11. Крушение

— Нам нужно строить дом,— сказал Ашер.— В дом лисы не посмеют сунуться.

— Дом? — усомнился Шмиль.— Из чего ты его здесь построишь?

— Ашер прав,— сказал Дани.— Если бы наши вещи находились внутри помещения, мы бы его запирали. Было бы куда безопаснее. Но как это сделать?

— Придумаем,— сказал Шалом.— Гилад что-нибудь придумает.

Гилад покраснел от такого комплимента и заметил, что если будут думать все вместе, решение придет быстрее.

Ребята сели в кружок и стали высказывать самые разные мысли. Гилад предложил сплести дом из бамбука. Дани — обмазать его толстым слоем глины, на солнце он станет прочным и твердым. Ашер припомнил, что читал об африканских племенах, которые смешивают тростник, траву и глину и лепят стены своих жилищ, где укрываются от дождя и ветра. Шалом вспомнил, что именно так поступали и израильтяне в Египте — смешивали солому с глиной и делали кирпичи.

Мальчишки оживились и решили немедленно приступить к строительству. Но Гилад предложил сначала все хорошенько обдумать.

— Мы должны выбрать место для дома,— сказал он.— Я думаю, лучше всего соорудить его прямо на дереве. Лисы не лазают по деревьям, и хранилище будет безопаснее.

— Но это рискованно,— возразил Дани.— Дом на дереве должен быть прочным. А как построить прочный дом без досок и гвоздей?

— Ты прав,— ответил Гилад.— Но у нас есть доски и гвозди.

— Есть? — усомнился кто-то. Гилад указал на шлюпку:

— Она сделана из досок, гвоздей и металлических листов. Если мы осторожно ее разберем, то сможем построить на дереве прочный дом.

Ребята примолкли. Эта мысль испугала их. Разбирать шлюпку, спасшую их во время шторма? Она была символом, последним свидетельством их прежней жизни.

Но Гилад продолжал убеждать:

— Мы ведь не собираемся возвращаться в море? А на острове лодка нам не нужна. Почему бы ее не разобрать?

— Кто знает, что с нами случится,— пробормотал Шмиль.— Шлюпка еще может пригодиться.

— Мы можем разобрать шлюпку,— сказал Дани.— Но все равно опасно строить дом на дереве. Мне кажется, на земле все же будет спокойней.

— Если строить хорошо, то никакой опасности кет,— настаивал Гилад.

— Ты уверен? — спросил его Дани.— Я не думаю, что мы можем так рисковать. А вдруг кто-нибудь упадет?

— Никто не упадет,— настаивал Гилад.— У меня есть опыт. Я строил дом на дереве у себя в Израиле. Я сам все рассчитал, и даже отец сказал, что дом абсолютно надежный. Можешь на меня положиться, Дани.

Дани глубоко задумался. Он, как старший в группе, чувствовал огромную ответственность за всех. Однако уверенность Гилада внушала доверие.

— Я не знаю,— решился наконец Дани.— А что думают другие?

— Я согласен с Дани,— сказал Шмиль.— Мне кажется неосмотрительным разбирать лодку и строить дом на дереве. Я против.

— Я тоже,— присоединился к нему Нафтали.— Дани самый старший. Значит, он прав.

Гилад возмущенно пожал плечами. Рон и Ашер приняли его сторону. Ашер заявил, что полагается на талант Гилада, а Рон — что боится лис гораздо больше, чем влезать по дереву к дому, укрепленному среди ветвей. Группа разделилась на две равные части. Только Шалом еще не выразил своего мнения, все смотрели на него. .

— Дело в том, что я еще не знаю,— бормотал он.

— Но ты должен решать,— настаивал Гилад,— ты со мной или с ними?

— Я считаю, что все правы,— проговорил Шалом.— Может быть, мы можем достичь компромисса. Давайте начнем строить, как предлагает Гилад. А когда мы кончим, Дани проверит дом на прочность. И если решит, что он недостаточно надежен, мы сможем его использовать как хранилище для продуктов и вещей.

Ребята обсудили идею Шалома, и в конце концов все, кроме Дани, согласились с ним. Гилад подпрыгнул от радости и немедленно приступил к составлению проекта.

На следующее утро ребята энергично взялись за работу. Они осторожно разобрали шлюпку. Гилад вытаскивал гвозди своим перочинным ножиком. Тем временем Шмиль, Рон и Ашер отправились на берег ручья, где срезали стебли бамбука и складывали в кучи рядом с плоским влажным камнем. Ноша оказалась тяжелее, чем он предполагал. Под тяжестью связки Ашер поскользнулся на мокром камне и свалился в мутную воду ручья. Рон кинулся к нему и помог подняться.

— С тобой все в порядке? — спросил Шмиль с беспокойством.

— Со мной-то все хорошо,— проговорил Ашер, опуская глаза.— Только вот рубашка порвалась в клочья.

— Главное, чтобы кости были целы,— заметил Шмиль. В глубине души Ашер злился на себя за свое легкомыслие и был расстроен, что испортил самую нарядную рубашку. Он молча продолжал работать, и только Рон видел, как на глазах у него навернулись слезы.

— Не расстраивайся,— успокоил его Рон, проходя мимо.— Возьми любую мою рубашку.

К вечеру все собрались вокруг костра и подвели итоги дня.

— Дело движется очень медленно,— проговорил Гилад.— Мы смогли со шлюпки снять только три доски. Надо работать быстрее.

— Может, отложить на время все другие дела? — предложил Ашер.

— Но нам же надо есть,— возразил Рон.— И кто-то должен готовить пищу.

— Конечно,— согласился Гилад.— Для этого достаточно двух человек. А остальные будут строить дом.

Его идею одобрили. Все последующие дни работа просто кипела. Гилад вложил всю душу в планировку будущего дома, Дани наблюдал за качеством работы. Они быстро разобрали шлюпку, а доски и железо аккуратно сложили рядом со стройплощадкой. Гвозди спрятали в надежном месте — пусть полежат, пока будут готовить запасы бамбука.