Эта книга написана в жанре коротких рассказиков. Не ищите в них глубокого смысла, дорогие друзья, как и скрытого подтекста.

 Почти всё это — один большой и сплошной глум.

 Но есть и несколько по-настоящему трагических моментов.

 То, что вы сейчас прочитаете, написано исключительно по памяти — никакими другими литературными и статистическими источниками автор не пользовался.

 Для друзей и единомышленников — им посвящается.

 Родиться и жить в Сокольниках и не болеть за Спартак?

 Это невозможно — вот и со мной случилось то же самое, рядом Ширяевка, манеж имени братьев Знаменских, клуб Русакова.

 Хотя при чём тут клуб Русакова?

 Ещё как при чём. В конце шестидесятых — начале семидесятых часть предсезонки спартачи частенько проводили в манеже Знаменских, а клуб примыкал почти вплотную. Тренеры Никита Палыч и Николай Алексеич полюбляли это место. Накачивали мышцы, благо они у ребят слегка податрофировались после зимнего зажигалова в кабаках и санаториях разгульного типа.

 Идём мы как-то с друзьями тренировку посмотреть. А навстречу нам прямо из манежа в полураспахнутой дублёнке, с неизменной улыбкой на лице выходит защитник Спартака и сборной, где-то даже любимец публики в те годы, балагур и весельчак Коля Абрамов.

 На резонный вопрос: «Почему не на тренировке?» — был не менее резонный ответ: «Хули я у этого мудака Гуляева не видел? Я лучше пойду в клуб пивка попью».

 Многие кумиры детства заходили туда попить пивка. В местном буфете было дефицитное «Жигулёвское», около рубля за бутылку.

 Для нас, пацанов, цена сверхграбительская…

 Но мы с почтением смотрели, как Коля Абрамов, Васятка Калинов и другие официальные лица горнили пивко прямо из горла и смачно отрыгивали.

 Сезон в Лужниках всегда открывался второго мая. А пиво в бутылках на стадио продавали до 74 года.

 И не всегда в этот день играл Спартак. Если какие-нибудь мусора против хохлов или прочие «кони» с торпедчиками, то на просмотр матча забивался хуй.

 «Наша главная задача — молотьба, бутылок сдача,

 Хочешь быть передовым — сбор квадратно-гнездовым».

 А где взять денег на футбол и около юному оболтусу со товарищи?

 Идём, как всегда, по детскому билету.

 Минимум по два чебурека на рыло на кругу парка «Сокольники» в «Чебуречной».

 Как минимум по батлу портвешка на рыло там же.

 Программка к матчу.

 Бутерброд с сыром и пиво в перерыве.

 Всего два рубля с гаком.

 Спартак играл в Москве почти раз в неделю, да ещё и сборная СССР до кучи.

 На игру ходили по два-три человека и работали на общак.

 Заранее, в ближайшем овощном, доставали мешки из-под картошки. Вшивали в них шнур для перетяжки — и вперёд к победе социалистического труда!

 Перво-наперво договаривались с мордатым буфетчиком на восточной трибуне. Хоть билеты были на Юг, но мы всегда перелезали на Восток.

 Народу обычно тысяч под семьдесят. Из них подавляющее большинство пьяновастых «кузьмичей». И почти каждый выпивал за игру несколько бутылок пива.

 Детина буфетчик давал строго по гривеннику за пустой пузырь. Он их принимал, не пересчитывая, и выдавал по «красненькой» за мешок.

 В него каким-то мистическим образом влезало ровно сто бутылок.

 Отдельной строкой проходило пиво «Московское» в маленьких грязно-тёмных бутылочках.

 Было оно горькое, как моя жизнь.

 Красномордые буфетчики, «с глазами, скошенными от постоянного вранья», давали за него от хуя уши — сплошные убытки для юных пионеров и по совместительству сдатчиков стеклотары в полупромышленных масштабах.

 Но собрать тару на трибуне и в подтрибунном помещении было не самым главным делом.

 Главное — это конкуренция со стороны здоровенных мужиков, находящихся в перманентном состоянии лёгкого алкогольного опьянения.

 В хороший день, с риском получить в щщи от синюшных дядь-конкурентов или быть сданным в мусарню одутловатыми тётками-дружинницами, каждая сиська которых могла без напряга проломить мне черепушку, можно было заработать по чирику на брата.

 А это значит, что почти всё лето и всю осень можно было ходить на Спартак Москва.

 Летом предки отправляли в пионерский лагерь.

 Как хорошо летом в пионерском лагере.

 Вкус первого поцелуя на губах и робкие попытки объяснения в любви.

 И выпитый с друзьями втихаря портвейн будоражит кровь, а на танцах вечером тебе уже и море по колено и детины из первого отряда не кажутся такими здоровыми.

 А вечером по телеку в пионерской комнате футбол в записи — Спартак против хохлов, но крик вожатого: «Второй отряд на выход!» — как болевой шок.

 После отбоя украдкой стоишь у окна пионерской комнаты, чтобы узнать хотя бы счёт. Но ты отловлен бдительным дежурным и препровождён в отряд.

 Рано утром, узнав о победе Спартака, ты весь переполнен радостной энергией. Пергидрольная повариха с огромной грудью и торчащими как дуло сосками кажется тебе ничуть не хуже, чем Светлана Светличная, а дежурство на кухне воспринимаешь со спокойным умиротворением.

 Как хорошо, что есть Спартак Москва!

 Мне тогда 14 лет было. Предки, как всегда, сбагрили на все три смены в пионерский лагерь. И вот в разгар третьей смены, а как раз шёл период активного полового созревания, удалось дотереть с поварихой из столовки.

 Было ей лет 25, и мне она казалась верхом совершенства.

 Огромная жопа и сиськи, каждая размером с мою голову, — ну что ещё нужно прыщавому юнцу?

 Предварительная разведка боем была неоднократно проведена на танцах. Не смущало и то, что её перманентно поёбывал лагерный физрук.

 Шляпа дымила так, что аж футболка заворачивалась.

 И вот долгожданный день 7 августа 71 года настал: вася готовится потерять невинность, а Спартак Москва играет Финал Кубка против СКА из Ростова-на-Дону.

 На последней минуте Геша Логофет сравнивает счёт, а вася в истерическом припадке хуярит табуреткой из пионерской комнаты, где стоял телек, прямо через закрытое окно на улицу.

 Шум, гам, битые стёкла и грандиозный скандал. Прямо под белы рученьки васю определяют под замок в подсобку второго отряда. И запирают на ключ решением Совета дружины.

 Повариха прождала в условленном месте, вася был под замком, но она не знала и страшно обиделась.

 Говорили, что фамилию «Логофет» повариха запомнила надолго, а может, васю просто дразнили такие же малолетки «казановы».

 Так вася не потерял невинность. Это случилось чуть позже и тоже связано с любимым клубом. Но это уже совсем другая история.

 Народу в пионерской комнате набилось — хоть топор вешай. Про околофутбол и несостоявшийся коитус я уже рассказал выше. Теперь про сам матч.

 Накануне Дня физкультурника в августе 71 года дела в Спартаке были не очень. Место в середине турнирной таблицы, да и игра — временами.

 Травм перед финалом Кубка со СКА было немерено.