Высота цели — сами знаете — примерно ноль восемь.

 И уходил спать в кочегарку.

 А вы говорите — Матиас Руст!

 Молодняк и определял высоту всех пролетающих целей, как учил Хатамов, — примерно восемьсот метров, ноль восемь.

 Взводный был лабас по фамилии Учкуронис — Урка и есть.

 Как-то заступили мы с ним на боевое дежурство. А мне в деревню надо на танцы — позарез.

 Набрался наглости и прошу отпустить. Урка говорит: «Найдёшь десять белых грибов — отпущу».

 А хули делать? Нашёл!!! Боровики как будто сами повылазили из-под сосен.

 И пешкодралом в деревню на танцы-шманцы. Местные уже хорошо меня знали и даже обещали показать футбол. У них кулибин-самоделкин сделал антенну из проволоки, и они ловили Польшу.

 До танцев ещё было время, и пошли к одному парню, который имел символическое погонялово — «Холик». Их было два брата, как чешские хоккеисты братья Холики.

 Только другой в это время мотал срок по хулиганке. Пырнул кого-то ножом на танцах, это тут было как высморкаться.

 Как раз шёл финал Чемпионата Европы в Белграде.

 Приготовился смотреть игру Чехословакия — ФРГ, тут эта самая антенна — как ебанётся. Был очень сильный ветер — и, конечно, хуйнула по башке местного маргинала.

 Пришлось его отпаивать двойной дозой самогона. Но и нам хватило.

 Включили радио, у кого-то был модный в то время радиоприёмник ВЭФ.

 Маслак ведёт прямой эфир. До пробития пенальти так нахуярился, что не мог понять, кто кому бьёт решающий удар — не то Паненка Майеру, не то наоборот.

 Правильный счёт узнал только на гражданке.

 Но это ещё не всё! На танцы я всё-таки попал.

 Наряд у меня был, что надо — расшитая парадка и портупея, спизженная у прапора завсклада.

 Танцую себе с девчонкой — «культур-мультур», вдруг подбегает её брат, с ножом и перекошенным ебалом.

 Да как заорёт на весь клуб — аж Лосев на фонограмме поперхнулся:

 «Мы вам честно сказать хотим, на девчонок мы больше не глядим… глядим… глядим… глядим…».

 — Ты!!! Прапорщик, у меня сестрёнка — школьница. Ты сунул-вынул — и бежать, а нам жить!

 Насилу его оттащили… А ночью пьяный Холик привёз меня на мотоцикле прямо в часть.

 Урка мирно сопел у телефона. Я переоделся и сел кемарить рядом…

 Историю про портупею и про то, как меня приняли за куска, узнали в роте.

 С тех пор, до самого дембеля, ко мне прилипла кличка «Прапорщик».

 Летом мы накосили сена и продали его в колхоз, на эти деньги замполит разрешил купить гитары и ударник, и мы организовали ВИА «Солдаты».

 Меня назначили руководителем, как закопёрщика.

 То что ни слуха, ни голоса — не ебёт, зато мог мал-мала на гитаре бренчать.

 Остальные ребята имели музыкальное образование, и команда у нас получилась неплохая.

 После репетиций и спевок замполит и ротный договорились в деревне, и мы поехали играть в клуб на танцы.

 На разводе ротный сказал, что не допустит, чтобы распиздяи и размундяи всякого рода подрывали воинскую дисциплину в подразделении и тем более в деревне.

 Как в воду смотрел…

 Афиши! ВИА «Солдаты», народу — до хуя и больше, со всех окрестных деревень.

 Клуб трещит по швам.

 Начинаем.

 Местные передовицы и ударницы норовят оторвать хуй вместе с парадкой.

 Я больше руковожу из зала и танцую. Иногда — в перерывах между стаканами, которые наливает Холик и компания, пытаюсь петь — ведь я был солист-вокалист — и подыгрываю на бубне.

 Когда планка уже окончательно упала — дембеля стали орать, прямо из зала: «Давай нашу, дембельскую!»

 И я запел.

 «Чемоданы в руках нелегки, не спешат, не спешат старики. И куда не взгляни в эти будние дни…».

 В общем, кто служил, тот знает.

 Вдруг замполит как заорёт из зала: «прекратить блатные, понимаешь!!!»

 А ротный чуть не за Макарова хватается…

 По правде говоря, оба они уже тоже были в состоянии хорошей кондиции.

 К тому времени зоотехник тоже вылечился, они помирились с замполитом и, как молочные братья, вместе с батяней ротным распивали девяностоградусную чачу, которую зоотехнику надысь прислали из Зверляндии.

 Это было наше первое и последнее выступление, утром меня отправили на гарнизонную гауптвахту.

 Там я оказался в одной камере с бывшим защитником «Пахтакора» Степановым.

 Вспоминали с ним матчи против Спартака и как его возил Володя Редин, а о том, каким образом он попал в армию, а тем более на губу, — Степанов умолчал.

 Когда я дембельнулся — Спартак уже успел вернуться в высшую лигу.

 Два сезона прошли без меня…

 А в Испании есть ультрас? Хуюльтрас — как говорит Полутанкистов.

 Видимо, эта ментальность у них в крови — национальная черта характера. Во время выезда 98 года местные уроды закидали нас битыми стеклянными бутылками.

 Уже после игры, в километре от «Сантьяго Бернабеу».

 Собачник-малобюджетник уже снял ремень, но драться они обосрались, хотя их было намного больше. Менты сразу после игры куда-то предусмотрительно соскочили, хотя до матча вели себя по-хамски. Такая вот малоприятная околостадионная атмосфера.

 Сам стадио — красавец, и рыбные рестораны в Мадриде просто супер.

 А «конский пёс», оказывается, вдобавок склонен к компиляции — это в смысле фразы: «Я не знаю игрока по фамилии Плэймейкер».

 Во время гражданской войны Сальвадор Дали закончил одно из своих знаменитых полотен «Чёрный фрак с висящими рюмками, наполненными молоком».

 Когда эту картину увидел Луи Арагон, он спросил у Дали: «Как можно изображать это в то время, когда испанский пролетариат не может позволить своим детям даже стакан молока?».

 На что Дали ответил: «Я не знаю человека по фамилии Пролетариат».

 И о погоде в Мадриде.

 По традиции очередной титул болельщики мадридского «Реала» отмечают купанием в знаменитом фонтане Сибелес, на одной из центральных площадей Мадрида.

 Своё название фонтан получил в честь греческой богини плодородия Цибелы.

 В этом году произошли большие беспорядки. После выигрыша Лиги чемпионов несколько тысяч болел потянулись на купание к фонтану — и были встречены несколькими же тысячами мусоров.

 Завязалась нешуточная потасовка, и одному из болельщиков оторвали руку в прямом смысле этого слова.

 Наши болелы отметились в фонтане Сибелес в марте 91 года, после выигрыша у «Реала» в четвертьфинале Кубка чемпионов. Весна выдалась ранняя, и фонтан включили досрочно — зря они это сделали.

 Как рассказывали журналисты с местного радио, неизвестно какими путями спартачи узнали об этой традиции и около десяти человек купались на цветах — благо дело местные мусора были к этому абсолютно не готовы.

 В отличие от журналюг из авторитетного «Дон Балон», где на другой день благополучно появились заметка и фотки с шапкой — «Болелы Спартака празднуют победу». Мне обещали найти эту газету и выслать фотки этих героев по мылу.

 Я очень хочу искупаться в фонтане Сибелес в центре Мадрида!!!

 Вы видели, как сморкается Моцарт?

 Изящно, по-бразильски, — сначала прикладывает только один указательный палец правой руки к правой ноздре, потом только один указательный палец левой руки

 к левой ноздре. И культур-мультур на землю, аккуратненько так, чтобы коллег-футболистов не забрызгать, предварительно оглянувшись, как при переходе улицы где-нибудь в районе Садового Кольца.

 Через некоторое время уже Бояра крупным планом — двумя пальцами, указательным и большим, зажав обе ноздри одновременно, он издаёт страшный звук, от которого правоверный мусульманин Альмир Каюмов вздрагивает. Ему чудится страшный визг, как при забое свиньи, но это Бояра сбрасывает на землю огромную зелёную соплищу — размером с пятно М.С. Горбачёва. Брызги летят в сторону Хуйвама, но он по привычке отбивает их рукой.