Знаменитое лондонское метро.

 Лондонская подземка строга и аскетична во всём.

 Да и берлинская мало чем отличается, разве только отсутствием турникетов.

 В Милане, Мадриде, Лиссабоне и других крупных европейских городах стоят эти железные автоматы.

 Впрочем, наши выездюки обманывают их очень легко.

 Делаем пересадку и спускаемся вниз по очень длинной винтовой лестнице.

 Темно и страшно, вспоминаются разные привидения, коими кишмя кишит старая добрая Англия.

 Да ещё сука Пэн норовит ткнуть пальцем под рёбра так, что аж подбрасывает, как супругов Розенберг на электрическом стуле.

 Вот только кто из нас Этель, а кто Джулиус?

 При этом его на самом деле колбасило с бодуна, щщи синели в темноте, мгла и сумерки расползались, как туманная дымка, местами приобретая очертания легендарного злодея Фантомаса.

 Идём больше чем пять минут, и уже на платформе Удалый спрашивает у бобби: «Почему такой долгий переход?»

 Бобби с юмором оказался, как многие англичане.

 Ещё и заочно обучался в университете на историческом факультете, или как он там у них, у англичан, правильно называется.

 Хуй знает — студент, одним словом, а по совместительству скотланд-ярдовец.

 «Ай да мужчина, настоящий Вальтер Скотт».

 Так и представил нашего мусорка — мэйд ин Раша: сдал экзамен в Высшую школу милиции потому, что в слове хуй не сделал три ошибки.

 Тут бобби и вещает нам человеческим голосом: «Эта станция метро — первая в Лондоне и была открыта в 1861 году. А у вас только в 1861 году отменили крепостное право».

 Название станции, к сожалению, не помню, но не суть.

 Даже находчивый Удалый не нашёлся, что ответить, чуть не пёрнув от удивления, хоть сам и выпускник мгимо.

 В 2001 году у меня появился компьютер. Нашёл в Интернете страничку и гостевую Книгу спартаковских болельщиков. Это знаменитая ВВ.

 Пробыв на Книге несколько лет и понаблюдав за нравами пишущих, разродился трилогией о её обитателях.

 Основная часть ВВшников постит на работе. Потому что бесплатно, то есть даром. И правильно — ибо не хуй!

 Назовём его условный Яйцеголовый, или Белый воротничок. Яйцеголовый постит и мониторит ВВ исключительно с понедельника по пятницу с девяти до шести.

 Надо быть постоянно начеку и держать мышку на нужной иконке. Может неожиданно подкрасться начальник или сослуживец «барабан».

 Раз!., и вместо ВВ на мониторе уже официальное письмо на бланке компании:

 «Уважаемый Рифат Мефтахутдинович!

 Просим, в виде исключения, отпустить сто миллионов тонн нефти с коэффициентом минус десять…».

 Удручённый «барабан» уходит курить писю, а довольный начальник спрашивает

 — Стёпа, ты о чём задумался?

 — Да вот, Пётр Петрович, думаю, как дать за щеку практикантке из отдела продаж.

 — Молодец! Весь в меня в молодости.

 И невдомёк начальнику, что только что Белый воротничок прыгнул на одного из авторитетов сайта и погнал волну.

 Другая, меньшая часть ВВшников постит дома.

 Назовём его условный Надомник. Сидя за компом 79 года выпуска и вглядываясь в давно немытый монитор, он строчит обличительные мессаги.

 Жуя условный бутерброд с колбаской и запивая всё это безобразие чайком, Надомник скорбит о несовершенстве мира. Жена и детишки уже давно смирились с папой, который практически стал человеком-компом.

 В этот же подотряд входит условный Пенсионер.

 «Дорогой! Тебе погреть бульончик?» — «О чём ты? Я, как простой болела, не могу допустить безобразий на ВВ…»

 «Дедушка, ты пойдёшь со мной на карусель?» Но Пенсионер молчит, как партизан, — он строчит простынку в полэкрана.

 Отдельной строкой проходит условный Алигарх.

 Постит исключительно ночью, после переговоров. Махнув дома для резкости ещё и коньячку, он вглядывается в монитор безумно дорогого «Бенг-и-Олафсона» и строит ВВшников дружными рядами по диагонали и без оной.

 Условный Театрал не постит вообще, он давно и бесповоротно забил хуй на уважаемую ВВшную общественность.

 Условный Шеф постит в собственном кабинете.

 Рано утром, пролистнув «Спорт-Экспресс» и попив кофейку, Шеф читает ВВ справа налево и изредка делает пометки карандашом на чистом листке. Недоеденный бутерброд с икоркой сиротливо полёживает на красно-белом блюдечке.

 «Наташенька!» — «Да, Сидор Сидорович!» — «Ну ты знаешь, киска…»

 Ну вот — теперь можно написать очередной пост и на умняке провести совещание с начальниками отделов.

 Юный Пионер постит отовсюду. Гадит где можно и нельзя. Главное — добраться до «клавы». Это может быть Интернет-кафе или в гостях у сказки, можно у друга с рабочего компа. Главное — побольше и почаще.

 «Яйцеголовый назначил меня любимым визави», — радостно кричит Юный Пионер.

 Тут же различные заклятые всех мастей и сексуальных ориентации.

 Их постов мы почти не видим, благодаря бдительной Администрации.

 Администрация встаёт рано и уже на кухне начинает жёсткий отстрел с ластиком наперевес. Ластик по форме и содержанию напоминает автомат «Узи». Яичница скворчит на сковородке, постреливая в такт ластику.

 Администрация подразделяется на Добрую и Злую.

 Используя специальный пароль из восемнадцати цифр, Администрация даже на отдыхе и в местах общественного пользования зорко стоит на страже ВВшных интересов.

 Добрая Администрация более адекватна, но Злая Администрация строга и справедлива.

 И это правильно!

 Потому что все мы постили, постам и будем постить на ВВ в той или иной форме.

 И автор не исключение, так как вобрал в себя по толике малой от каждого из вышеописанных персонажей.

 Постят в основном хуйню. Условный Яйцеголовый, или Белый воротничок постит много и обильно. Мессаги льются легко и непринуждённо — тугой струёй застоявшейся утренней мочи. Почёсывающий левой рукой в мудях, а правой споро насилующий клаву, выдает на гора уникальные по содержанию и не менее ценные по информативному наполнению посты о вялотекущем моменте.

 На короткий момент мысль утеряна — это жопастая практикантка, как дуновение воздуха, промелькнула мимо, оставив лишь тонкую ауру тугой сиськи из полурасстёгнутой блузки цвета усов Валерий, блядь, Георгиевича.

 Лёгкость в мыслях необыкновенная, посты проносятся по страницам Книги со скоростью Вовы Быстрова.

 А вот условный Надомник больше любит порассуждать о делах давно минувших дней, путая слова и годы былых побед и нынешних бед.

 Простыни с мудреными выкладками поражают воображение, читатели Книги дико озираются по сторонам, пытаясь разобраться, куда же должен бежать левый полузащитник — точно в бок или не точно в бочину.

 Но как давно написал Классик — такой точности цена дерьмо.

 С Тренером всё давно ясно — он, шельмец, всё выгадывает, в жопу лезет — в манду выглядывает.

 Взять бы его за эту Тактику, да на Соловки, как говорил другой Классик.

 Но время близится к обеду, а Тактика не ложится в прокрустово ложе постулатов Надомника — надо подкоротить ноги игрокам или высосать из пальца игру, которой нет.

 Обедом Надомник поделился с другом, а ужин отдал врагу — условному Алигарху.

 Зря он это сделал! Условный Алигарх после стерляжьей ушицы был сыт под завязку, а как говорил ещё один Классик, забить Мике баки — дело нехитрое.

 А посему рассказ о прочности челюстно-лобовой кости, равно как и о шансах её сохранности, плавно перешёл в плоскость: «Верните, блядь, Папашу», — как любит говорить условный Резидент.

 Но иных уж нет, а те далече. Но тень отца Гамлета перманентно нависает над Книгой своим зловещим силуэтом.

 Бить или не бить — вот в чём вопрос.