— Трава, точнее сорняки, примята, значит, разбойники прошли здесь, — заметил Кевин. — Но куда же они исчезли? Следы есть только на одной тропинке.

Джаред, ковырявший землю носком ботинка бог весть с какой целью, пробормотал:

— Похоже, растворились в воздухе.

— Ну да, — с энтузиазмом кивнул Бо. — Как Мерлин. Пуф! И улетели.

При этих словах Лайл и Фитч, не принадлежавшие к числу храбрецов, изъявили горячее желание покинуть лабиринт. Собираясь бежать, они одновременно развернулись на девяносто градусов и столкнулись друг с другом. Тощий Лайл налетел на толстого Фитча и отлетел к храму, столкнувшись с одной из колонн, она пошатнулась, и Лайл снова оказался в объятиях Фитча. Оба повалились на траву.

Со всех сторон раздался смех, который вдруг внезапно замер: храм — весь целиком, вместе с фундаментом, колоннами и сводчатой крышей — начал подниматься над землей.

Все уставились на него. Кевин подошел ближе и увидел открывшийся вход в туннель. Оказалось, что храм воздвигнут на круглой железной платформе, в центре которой находится железная же колонна, приводимая в движение хитроумным пружинным механизмом.

— Я полный идиот, это же естественно, как я не догадался! — воскликнул Кевин, обрадованный и удрученный одновременно.

Он приказал Вилли достать из ящика дуэльные пистолеты: один вручил Джареду, второй взял себе. Затем они вдвоем, пригнувшись, залезли в открывшийся вход — там находилась приставная лестница — и спустились по ней в туннель, освещенный факелами.

— Здесь где-то должно быть вентиляционное отверстие, а то бы они не горели, — глубокомысленно заметил Джаред.

С пистолетами наготове, пригнувшись, готовые ко всему, они огляделись: туннель был не меньше двенадцати футов в высоту и разветвлялся в четырех направлениях.

— Бросим монетку? — улыбнулся Кевин.

Бо и слуги ждали на поверхности, вооруженные до зубов садовым инструментом. Двое мужчин предприняли систематическое исследование трех первых туннелей.

Один привел их в большую квадратную залу, которую разбойники использовали как склад.

Второй долго извивался мимо расположенных по обе стороны помещений и закончился у стены; по мнению Кевина, в этих помещениях держали лошадей.

— Как это? — спросил Джаред.

Кевин поднес к носу друга шелковый носовой платок и попросил сделать вдох.

— Да, — согласился Джаред, сморщив свой аристократический нос.

Дальнейшие исследования привели их к каменному кругу у левой стены туннеля; сдвинутый с места, он заставил стену, казавшуюся монолитной, отъехать на несколько футов назад; после этого старый механизм, за которым давно перестали ухаживать, застопорился. Заглянув в щель, Кевин увидел отделение конюшни, в котором хранилась упряжь. В данный момент там происходило следующее: один из недавно нанятых младших лакеев пытался при помощи разного рода щипков и шлепков ухаживать за горничной.

— Извините! Ошибся дверью! — пробормотал Ролингс, убирая голову из щели.

Третий туннель поднимался наверх и заканчивался тяжелой железной дверью; дернув за кольцо в ее центре, Кевин легко открыл ее — петли явно недавно смазывали — и оказался в винном погребе.

— Видимо, отсюда проникал в дом наш ночной гость, — сказал Кевин Джареду. — Первое, что я сделаю, вернувшись в дом, — прикажу запереть эту дверь изнутри.

Неисследованным остался только один туннель. Зная, что шпион скрывается за одной из шести дверей, расположенных по обе стороны этого последнего коридора, друзья шли по нему осторожно, держа пистолеты наготове.

Они открывали двери одну за другой, и наконец осталась только одна. Друзья, стараясь двигаться неслышно, заняли позиции по обе стороны от двери. По сигналу Джареда Кевин пинком распахнул дверь.

Она со стуком ударилась о земляную стену, и Кевин с пистолетом в руке выскочил на середину комнаты.

— Sacrebleau! Mon Dieu! — взвизгнул худощавый блондин, лежавший на маленькой койке, которого так невежливо разбудили.

Заметив три пустые винные бутылки, явно из погребов Холла, и оценив измученный, помятый вид пленника, Кевин и Джаред неискренне извинились за вторжение и потащили орущего француза по коридору и вверх по приставной лестнице.

— Заприте этот кусок падали в сарае для сушки хмеля и возвращайтесь сюда — придется поработать плотниками. Надо закрыть выходы до наступления ночи, — приказал Кевин, и Вилли повел «лягушатника» в пустую хмелесушилку.

После этого Бо, оставшийся в стороне от основных событий, обиженно сказал:

— Можно было и женщин взять. Нечего делать.

— Правда? — живо откликнулся Кевин, подмигнув Джареду. — А я надеялся, что могу рассчитывать на тебя: может быть, ты случайно знаешь, как нам теперь, после того как Лайл столь удачно поднял для нас этот храм, опустить его обратно?

— Смеркается, но для разбойников еще рановато. Что, если леди вернутся до того, как мы успеем осуществить наш план? — спросил Джаред обеспокоенно, когда все трое направлялись к лабиринту.

Кевин улыбнулся и успокоил друзей:

— Хэрроу позаботится о том, чтобы решить эту маленькую проблему. Насколько мне известно, одна из лошадей сломала ногу… — он сверился с карманными часами, — десять минут назад. Хэрроу заверил меня, что не вернется в Холл до девяти, а в доме их встретит Райс и сообщит о том, что мы отправились к одному из арендаторов принимать роды у коровы.

— Молодец Хэрроу. И идея хорошая, — кивнул Бо, пыхтя, чтобы поспеть за своими длинноногими друзьями. — Не люблю роды. Грязное дело.

Друзья встретились с Гарри и его командой у выхода из лабиринта, Кевин дал Джентльменам необходимые инструкции и расставил всех по местам внутри лабиринта.

Окончательно стемнело, остался лишь серебристый свет луны и звезд.

Словно по волшебству, внезапно в центре лабиринта появились разбойники. Один из них направился к храму и стал искать среди колонн подъемный механизм.

Он обошел уже три колонны, безуспешно разыскивая нужную, когда раздался голос:

— Черт тебя побери, О’Кифи! У нас не так много времени!

— Да это же Гленис! — прошептал пораженный Бо.

Это на самом деле была Гленис; когда она оттолкнула О’Кифи, стало ясно, что лидером здесь является она — все беспрекословно подчинялись ей.

Теперь Гленис ходила между колоннами, пытаясь обнаружить скрытый механизм.

— Эта проклятая штука сломалась, — сказала она наконец после того, как по меньшей мере дважды успела пнуть каждую колонну. — О’Кифи, ты безмозглый идиот. Что ты с ним сделал прошлой ночью?

Некоторые из разбойников окружили Гленис, они тоже попытались привести пружину в действие.

— Молодец, Бо, — пробормотал Кевин, обращаясь к другу, скорчившемуся рядом с ним за садовой скамейкой. — Это действительно был лучший вариант: запереть вход, вместо того чтобы заделывать выходы. Теперь действуйте по моему сигналу.

Сейчас, когда вся шайка была озабочена тем, как достать спрятанный товар, и при этом некоторые препирались по поводу того, стоит ли хорошенько избить О’Кифи или просто зарезать его, у них оставалось совсем мало шансов заметить Кевина и его друзей, прежде чем они окружат их.

— Заткнитесь, уроды! — шикнула на них Гленис; она стащила с головы шапочку, швырнула на землю, и белокурые локоны рассыпались по ее плечам. — Вы так шумите, что мертвого разбудите!

Ее слова оказались пророческими. Как только она замолчала, из кустов донеслось полузадушенное «Оххх!», а затем еще один, еще более мучительный стон «Аххх!» с другой стороны.

— Оххх, — повторился первый звук, набирая силу. — Кто… здесь… нарушает… мой… покой?

— Аххх! — ответил второй голос. — Кто посмел? Кто посмел?

— Это не я! — ответил один из людей Гарри (бедняга оказался ближе всего ко второму источнику звука) и бросился бежать, ломая кусты так, словно за ним гнались все силы ада.

Два силуэта вышли на открытое пространство по двум тропинкам, они были облачены в белое с головы до ног, казалось, под этими балахонами ничего нет, лишь воздух.