Поспешил к комфлоту, который уже расположился на берегу.

Через час, к великому неудовольствию одного из председателей этой своеобразной комиссии, восемь бывших флотских офицеров разошлись по домам, имея временные удостоверения и указание назавтра явиться в отдел личного состава Волжско-Каспийской военной флотилии.

- Что, дружков нашел?-весьма недружелюбно сказал председатель, подышав на каучуковую печать и ставя восемь кружков.

По сути, дружками, да и то бывшими, можно было условно назвать только двух. Но сейчас я видел перед собой только людей, сломанных жизнью, потому что они в 1917 году, не поняв происходящего, сделали неверный шаг. Теперь они были готовы на все, чтобы искупить свою вину перед родиной.

Учитывал я и то, что они не боятся, что раскроются такие данные их биографии, за которые ставят к стенке (каратели, осваговцы, диверсанты или зверствовавшие в прошлом с матросами).

Война не кончена, командиров не хватает, а после войны придется строить большой флот (не представляю себе иначе РСФСР), - значит, эти восемь офицеров еще пригодятся!

Было бы хорошо, если я не ошибся.

Только один из восьми высказал желание сейчас не служить на кораблях и не участвовать в операциях против своих бывших соратников. Это оказался мичман Е. Енчевский, которого знал еще по Тифлису, а здесь встретил на «Орле», почему его можно было в какой-то мере считать «дружком» или, вернее, земляком.

Опасаясь, что поначалу новичку придется трудно, устроил Енчевского на «Пролетарий», под надзор Н.Ю. Озаровского {84}.

* * *

Узнали от пленных офицеров с «Орла», что их командующий, загодя и правильно оценив обстановку, удрал в Крым, через Тифлис - Батум, якобы для доклада Врангелю.

Интересно, что все они называют его контр-адмирал Сергеев, а по нашим разведсводкам он числился капитаном 1-го ранга. Так за какие же доблести он получил следующий чин?

Очевидно, за блестящее отступление из Петровска.

Но есть подробность более пикантная.

Оказывается, контр-адмирал прихватил с собой всю кассу флота, «не успев» выдать жалованье своим офицерам (и командам, конечно!) за два последних месяца.

Почти все бывшие подчиненные вспоминают о нем с озлоблением, ненавистью или с презрением.

Поздновато разочаровались.

Невольно вспомнил цирковых артистов в Петровске, брошенных хозяином шапито.

* * *

Теперь, после бесед со свежеиспеченными командирами РККФ, знаем о том, что 4 апреля к Петровску подходил крейсер «Австралия», и как затем, в море, произошла бескровная «смена командования», как матрос Самородов, избранный главарем, заставил повернуть в Красноводск, где и явился с повинной от имени всех к начальнику гарнизона.

Сейчас «Австралия» уже в Баку, стоит на рейде и приводится в порядок.

Командиром назначен неунывающий и напористый Лей - «фендрик» бывшего кайзеровского флота.

6 мая. Баку (у Дадашевского дока).

Как- то сумбурно проходят для нас эти дни в Баку.

Кругом - сложное сочетание из продолжающегося ликования народа, освобожденного от жадных, продажных, беспринципных промышленников, купцов, банкиров и их политической ширмы - «Мусавата» (что значит «равенство»). Но одновременно на каждом шагу видна озабоченность и беспокойство (а иногда и бессилие). Азербайджанские большевики и народ, став хозяевами, получили очень тяжелое наследство после белых, турок, англичан и своих грабителей. Дезорганизовано снабжение населения. Очень малые запасы продовольствия. Запутанные дела. Скрывающиеся в городе враги, пока невидимые открыто, но уже ощутимые кое-где рядом по таинственным происшествиям вроде порчи механизмов, засылки вагонов, остановок электростанций, выключения водопровода и т.д. и т.п.

Но больше всего работа врагов ощутима по слухам и слушкам, сплетням, паническим сообщениям и проповедям в мечетях.

Кто- то рассказал, что Ревком распорядился перекрыть нефтепровод, тянущийся на восемьсот пятьдесят верст от Баку до Батума. Из Тифлиса -вопли! Дипломатические и газетные.

Подумать только, какое огромное количество дельцов, вернее - спекулянтов, всех национальностей и калибров кормилось при помощи перекачки нефти и керосина «на мировой рынок» - в количестве свыше пятидесяти миллионов пудов в год.

Цены диктовали Детердинг, Ротшильд и Нобель. Грузинское правительство брало «за транзит» через меньшевистский рай и вывозные пошлины в Батуме, и мусаватистам приходилось со всеми соглашаться. Они задыхались от избытка нефтепродуктов и не имели другого выхода.

* * *

Фронт не так далеко, еще на днях на тифлисском направлении был у Пойлинского моста через Куру. Но беда в том, что никто не знает, где граница. С правительством меньшевистской Грузии (вернее, через него - с непрошеными «защитниками» закавказских народов) ведутся переговоры при явном саботаже с их стороны: об установлении границы, о прекращении стычек на ней; об освобождении из тюрем арестованных большевиков; о выдаче преступников, виновных перед народом, и возвращении похищенных ценностей, принадлежащих Азербайджанской республике или РСФСР, и т.д. и т.п.

Сегодня Сережа Авдонкин сказал, что намечается поездка С.М. Кирова в Тифлис в качестве особоуполномоченного правительства РСФСР с целью установления нормальных отношений с Грузией.

Вот это было бы замечательно. Возможно, откроется какой-то легальный способ списаться с матерью.

* * *

Наконец немного «очухались» от впечатлений последних дней, от своих дивизионных забот и начали оглядываться на весь мир. Но увы, центральные газеты приходят с большим запозданием, а местная еще недостаточно наладила информационное дело.

Через политотдел и из «Известий» знаем, хотя и очень скудно, о ходе вторжения белополяков.

Опять шляхтичей потянуло на украинские галушки. Положение мрачноватое.

Если здесь, на Каспии, за спиной белых, - англичане с руководством из Лондона и с подкреплениями из Индии, то на западном фронте, по поступающим сведениям, старается французский генералитет.

Врангелю помогают все члены Антанты наперебой, стараясь оттеснить друг друга. Даже эскадры САСШ и Италии бродят по Черному морю. Разобраться трудно.

* * *

Из речи Ленина, опубликованной в «Правде» 30 апреля, узнали интересную деталь: оказывается, что в «Баку имеется миллион пудов нефти, для которой до последнего времени не было сбыта, вследствие чего даже нефтепромышленник Нобель пытался начать с нами переговоры о доставке этой нефти в Советскую Россию».

О последнем обстоятельстве здесь ни от кого не было слышно, хотя о Нобеле приходится слышать каждый день.

Ох уж этот Нобель! На чем только нет этой фирменной марки! И в Астрахани, и в Петровске, Красноводске, Баку… И повсеместно! Доки, мастерские, речные и морские суда, нефтяные и рыбные промысла, перегонные заводы, трубопроводы, фабрики, дома, конторы, больницы, поселки… Нобель, Нобель и еще раз Нобель. Вездесущий, как бог. Точнее, шведское государство внутри российского государства.

Но наконец-то пришел конец Нобелю, Нобелю и Нобелю.

7- 8 мая (Баку).

Опубликован доклад С.М. Кирова на I Общебакинской конференции коммунистов, сделанный 5 мая.

Все начальство было на конференции.

Ожидал, что это будет торжественное заседание, как бы продолжение первомайского парада, с победными речами. Оказалось, что мотив победы и торжественности звучал достаточно явственно, однако по сути дела это был отчет о пройденном пути, приведшем к окончательному установлению советской власти. Анализ обстановки понадобился для того, чтобы одновременно поставить главнейшие задачи на будущее, учитывая специфические условия, сложившиеся «у дверей, ведущих в страны восходящего солнца». Так картинно назвал Киров Азербайджанскую республику и ее столицу - Баку.