- Иван, он ведь мне рассказал, как будет бороться этот гад. Грязно очень и нужно будет терпеть. А когда он в партере ударил меня коленом по яйцам и нагло лыбился - я не вытерпел.

   - Ну, не тяни кота за... за тоже самое.

   - Я сделал ему ножницы, с одной ногой по голове и вырубил его. А меня дисквалифицировали - хансоку макэ (проигрыш из-за нарушения правил).

   - И что Ван Ваныч? - поинтересовался я.

   - Он вообще со мной не разговаривает, как будто я пустое место.

   - А ты хотел, чтобы он тебя благодарность объявил в письменном виде? Нет брат, будешь отрабатывать прокол. Ни извинения, ни обещания ничего не решат и ни чему не помогут. Стисни зубы, молчи и паши, тогда он со временем поймет и простит. Ван Ваныч сейчас, как на сцене под светом прожекторов. Тренер сборной Союза - это уровень и запрыгнул он на него из ниоткуда, опираясь и на нашу поддержку.

   И больше, я к этому не возвращался, однако дарить мотоцикл не стал. Пусть по переживает и знает, что он не один, как было раньше - с ним вместе люди связанные одной целью и судьбой. Тяжело тащить воз в упряжке со взрослыми, а что поделаешь - птичка задом не летает. Так, что привыкай братан и добро пожаловать в стаю.

  Я все сделаю, чтобы парню повезло со стаей. Хотя законы везде одни и в стае из "хороших" ребят, и в банде из "плохих" парней. И эти законы далеки от общечеловеческих и государственных, в принципе. Разве, что в стаде они... нормализованы пастухами по среднестатистическому индивиду. Вот так, крайне оптимистично, я думал о человечестве и гуманизме. А что делать - черного кобеля не отмоешь до бела. Такова правда моей жизни.

   Всего неделю отсутствовал на работе, а наши встретили меня как дорогую пропажу. Приятно. А парням уже пора "полетать" самостоятельно, пусть и в правом кресле второго пилота. Все мои задания, на неделю, они выполнили и к экспериментам все подготовили. Дал ребятам задание и вперед с песней, можно было "разгонять" установки - начинать греть тигли с расплавом.

   Теперь мне предстояло запланированное мной общение с нашим начальником сектора. Я составил Роману докладную записку с планом работ и их обоснованием. План здорово отличался от спущенного нам начальством и я предлагал ему пойти на серьезные нарушения. Вот сейчас и посмотрим кто он, в натуре - остались ли у него яйца, после всех жизненных перетрубаций. А то, что в прошлом они у него были - у меня не вызывало сомнения. Очень четкий мужик.

   Со второго этажа пришла Галина и сказала, что Роман Владимирович вызывает меня на беседу. Она же подменит парней - пусть сходят за "вредным" молоком и заодно позавтракают в буфете. Ведь, сто процентов, не успели позавтракать дома - кобели.

  Роман, не откладывая разговора в долгий ящик, сказал:

   - Говорить то в общем не о чем, поэтому я говорю, а ты обозначай да или нет. Думаю этого хватит.

   - Да, - кивнул я.

   - По сути ты предлагаешь мне должностное преступление, но если нас разоблачат - я могу все свалить на тебя.

   - Да.

   - А отказаться от твоих предложений я не смогу - очень уж заманчиво. Так? Хреново ты обо мне думаешь, я в институт поступил после службы в погранцах, на юге. И дерьмом не был и надеюсь не буду - у меня два сына растут. Поэтому мне необходимо самоуважение. Я понятно объяснил.

   - Да.

   - Я согласен с тем, что наши боссы увлеклись успехом и забыли про интересы коллектива, а каждому ученому нужен свой кусочек научного огородика. Иначе возникнут дрязги, интриги, жополизание и даже саботаж общего дела. Ведь чтобы коллектив не выродился, каждый работник должен иметь шанс подняться. Свой, а не даренный добрым дядей начальником за особые заслуги. Конечно все это в идеале. Я правильно понимаю ход твоих мыслей?

   - Да.

   - Понимаю, что и это еще не все, к полученному результату нужна подлива типа - разработали целый класс новых материалов...... обосновали теоретически и доказали экспериментально..... на основе чего созданы столь необходимые в науке и технике......

   - Да.

   - Тогда короче, давай думать с чего первого начинать?

  А дело было простое и не замысловатое, но трудоемкое и рискованное. Необходимо было впрячь весь наш коллектив в работу и прогнать серию ростовых экспериментов, для всего ряда редкоземельных активаторов. Причем все концентрационные серии растить с загрузкой довесок прямо в расплав - манипулятором через вакуумный шлюз. И еще нужно было вклиниться в распланированный график экспериментов, нарушив регламент нашей основной работы. Это обязательно приведет к ухудшению качества синтезируемых кристаллов и мы сознательно шли на это ради "журавля в небе".

   Помолились, в душе и эх родимый авось - вывози.

   К Новому году мы закончили все серии и даже сделали несколько приличных кристаллов с оптимальной концентрацией активаторов. Ребята и Галина нас особо не расспрашивали и работали с полной отдачей. Меня не хватало ни на занятия с Еленой, ни на воскресники - я или спал. или был на работе.

   Все это безобразие мотивировал очень серьезными проблемами на работе, хотя им всем было непонятно - какие там проблемы у аппаратчика пятого разряда. Да, меня повысили в нарушение всех должностных регламентов и инструкций - сумел это сделать Александр Михайлович. Помогло, наверное то, что я поступил в институт... Ну не знаю, мне это было не нужно, так как нам подкидывали премии регулярно и ладушки. Единственное что - регулярно приходил на "семинары" к Ван Ванычу. Да заскочил пару раз в детдом на совет воспитанников. Более половины детдомовских ребят призывников, все-таки, попали в бригаду к нашему полковнику, остальных разбросало куда, кого.

  Еще перед этим осенним призывом 61-го года я настоял, чтобы ребята составили список всех наших выпускников, по всем годам.

  Будем искать и связываться. И обязательно нужно тем, кто сейчас служит в армии писать письма. Лучше, чтобы это были и наши девушки - воспитанницы детдома. Желательно писать раз в неделю, в обязательном порядке.

  Еще подбросил ребятам идею стенда: "Защитники отечества", где предложил разместить фотографии воспитателей-фронтовиков и ребят воспитанников служащих в рядах СА. Причем фоток на стенде пусть будет две - гражданская и армейская. Пусть народ прочувствуют разницу.

   Степ Степыч обещал узнать номера военных частей куда ребят призвали и обязательно послать запрос командирам по поводу службы воспитанников. Обсудили с ним возможность ежегодных встреч выпускников, решили все продумать. И опять назрел вопрос публикации статей в центральных газетах так, как развитие учебного производства детдома замедлилось - все упиралось в консерватизм чиновников.

   - У них одни доводы, - объяснил Степыч. - Такого нет нигде, поэтому такого быть не должно и все. А так все нормально, вырученные производством деньги сразу вкладываем в строительство, оборудование, дополнительное питание, приличную одежду... Вернее в пошивочный материал - девочки шьют для каждого индивидуально.

   - А какая реакция на все это движение сверху, - поинтересовался я.

   - Очень непростая, если бы не Степан Мефодиевич (зав районо) - давно бы затоптали все наши инициативы. К примеру, еле отбились от обязательной формы для воспитанников. Доказали, что форма лишний раз напоминает сиротам о том, чего они лишены. Спасибо Мефодиевичу, он нашел известного детского психолога, который согласился провести обследование квазизамкнутого социума. Как он сказал. Бодрый такой, старичок профессор, ничего не боится. Почти две недели у нас жили и работали его аспиранты и студенты. Это его выводы, оформленные в виде официального документа, мы отправили в гороно.

   - Действительно ничего не боится. Странно.

   - Да ничего странного, он еще в ЧК работал и репрессирован был в 37-м году. Войну начинал с 41-го, под Москвой, рядовым пехотинцем. Закончил в Берлине, командиром стрелкового полка. Удачливый.