Затем Клюки-фон-Клюгенау позвал к себе гимринского кадия Хасал ал-Мухаммеда ал Харикули вместе с некоторыми мужчинами. Кадий отправился, а с ним — непокорные и повинующиеся [мюриды] и Барти-хан, дядя Шамиля по отцу. Они пришли повинующимися Клюки-фон-Клюгенау, одобряющими его дело и принимающими его подачки, говоря: «У него нет никакого недостатка, кроме непризнания двух свидетельствований [шахадатов]». Они даже говорили, что в его доме — поток благоухания. А Барти-хан сказал: «А за нашими кладбищами к нам пришли кизлярцы, у которых была [организована] поездка в Темир-хан-шуру для продажи винограда», и в его речи было хвастовство этим.

Затем Шамилю было сообщено о том, что те из отступников, которые были с ними [т. е. с кадием Гимр [72] и другими, ушедшими к Клюки-фон-Клюгенау] в Темир-хан-шуре, пьют и бывают пьяные и что кадий сказал: «Я вам не приказываю и не запрещаю». Тогда Шамиль встал и направился к кадию, он вошел к нему в худжру[58] и начал говорить ему о неодобрении [исламом] их питья [вина], но тот ничего не ответил, а подал ему одну книгу и сказал: «Посмотри здесь то место, где [указано], что аш-Шафий не порицал пьющего [вино] ханефита».[59]

Тогда Шамиль взял эту книгу и, сказав «Посмотри сюда», показал кадию одно место немного дальше от места, показанного кадием. Там говорилось, что аш-Шафий наказывает пьющего ханефита. Затем Шамиль сказал: «Завтра позови тех пьющих и накажи их». Кадий был принужден [согласиться] и замолчать, он убежал к себе домой, прежде чем наступило утро.

Рассказ. Затем в одно из этих времен шахмал Махди позвал Шамиля на сход. Но Шамиль от этого отказался. Жители Гимр упрашивали и неотступно приставали к Шамилю, но он не соглашался. Затем к нему пришел один мюрид и сказал: «Те относят за счет твоей трусости твой отказ пойти на этот сход».

Тогда Шамиль встал, а на нем была шуба и на голове колпак, надетый на время сна, а в руках не было ничего из оружия, хотя бы даже кинжала, взял кувшин и вышел из дома, как будто бы он хочет выйти за нуждой. Достигнув кладбища, он положил свою шубу на его ограду и пошел на сход. Жители Гимр вышли вслед за ним. Они кричали ему, чтобы он подождал, пока они присоединятся [73] к нему, но он не остановился и крикнул им: «Если вы пойдете, то я не пойду с вами».

Он предстал пред теми, кто находился на сходе, — это были сын шамхала, знать и слуги, — всего около сотни человек. При его появлении они встали растерявшиеся. Шамиль заставил их сесть, и сам сел подле сына шамхала. «Скажите мне, о чем вы говорите», — сказал он.

Они потребовали его прихода к шамхалу для его возвеличения и оказания ему почестей: «И народ в долине и горах пусть пойдет при помощи твоей печати и печати шамхала».[60] У шамхала тогда была беременной молодая жена, в связи с чем его шамхальство проявляло радость и веселье. Шамиль сказал: «Если вы отдадите в залог эту беременную жену Кибиду Мухаммеду ат-Тилики, то я пойду, А если вы мне измените, то он убьет ее как беременную суку».

А это свидание происходило после убийства Кибидом Мухаммедом преступной знати его селения. Они ответили: «Этот залог невозможен». Шамиль ответил: «Если этот залог невозможен, то и мой приход также невозможен», и он вышел и вернулся обратно, и они были оставлены смотрящими ему вслед.

По дороге он повстречался с людьми Гимр. Он им сказал: «Сейчас идите к ним, а я уже ответил им тем, что с них вполне достаточно». После этого его спросили: «С каким намерением ты отправился на эту погибель без какого бы то ни было оружия в руках?». Он ответил: «Меня повело на это волнение гнева и если бы они напали на меня, то я непременно выхватил бы оружие у одного из них и затем во что бы то ни стало начал сражаться с ними». Конец. И хвала Аллаху, владыке миров. [74]

Глава о выселении Шамиля в Ашильту и о том, что произошло до и во время этого переселения

Затем Клюки-фон-Клюгенау потребовал от жителей Гимр послать ему виноградных лоз и хороших фруктовых деревьев на пяти примерно ослах. Люди «разрешения и запрещения»[61] из жителей Гимр собрались для совещания по этому поводу в доме Барти-хана, дяди Шамиля по отцу. Они пригласили и Шамиля. Шамиль спросил их [о причине] собрания. Они сообщили ему эту весть. Шамиль, видя, что они как будто бы соглашаются на посылку [требуемого], сказал им: «Если мы — те, кто находится здесь, — пошлем, то есть ли в нашем селении тот, кто не пошлет?» — «Нет», — ответили собравшиеся. «А если мы не пошлем, то пошлет ли кто-нибудь из нашего селения?» — спросил вновь Шамиль. — «Нет», — сказали они. Тогда он заявил: «Мы не имеем возможности сделать это, потому что эта посылка установит плохой обычай, который никогда не прекратится». Он увещевал их, приводя в пример, что

Счастье тому, кто умер и умерли его грехи,

Беда тому, кто умер, а грехи его остались.

Он им сказал: «Я думаю, что вам нужно отговориться тем, что ты, мол, вырубил наши виноградники и наши деревья, а ансальцы дорубили то, что ты оставил. И у нас нет того, что мы могли бы послать тебе в этом году. Потребуй это от других в этом году, а мы пришлем тебе после того, как вырастут в будущем году». «Авось Аллах заставит случиться после этого какое-либо дело», — добавил он.

Они молчали и не соглашались на его предложение. Он ушел от них, а они остались там. Затем [75] Шамиля догнал сын его дяди Ибрахим и сказал: «Они рассуждают о тебе и говорят: „Посмотрите на этого и на его слова — и это в то время, когда весь народ не может защитить от русских даже своих женщин“, и что их мнение сошлось на том, чтобы послать это». Тогда Шамиль сказал: «Пусть делают, что хотят». Его сердце содрогалось, а природные свойства отталкивались от них из-за этого поступка и из-за всего того, что было у них раньше в части одобрения дел Клюки-фон-Клюгенау. Конец.

Замечание удивительной примечательности. Хвала Аллаху великому. Истинно те собравшиеся, которые принялись чинить свой земной мир заплатами, разрывая на лохмотья свою религию, погибли. И не протекло для них и двух лет после этого, как не осталось у них и старой ветоши, кроме немногого; дома их сгорели, а места их пребывания исчезли.

И, истинно, после того как Шамиль ухватился за религию, то мир вращался вместе с ним, и так же как и он вращался и ему была (открыта) дорога на долгую жизнь. «А что же касается того, что приносит пользу народу, то оно остается на земле».[62] Это извлекли [для себя как урок] некоторые шейхи.

Из удивительных событий. Селение Гимры горело три раза, но находившийся там дом Шамиля не сгорел. Они прилагали все свои усилия для того, чтобы поджечь и сжечь его. И не сгорел дом Шамиля в Ашильте, когда она горела, и не сгорело его жилище в Ахульго, когда туда поднялись русские еще до большого сражения. Да споспешествует Аллах всевышний ему и нам в религии. Конец.

В этот день Шамиль послал гонца в Ашильту с тем, чтобы явились из ее жителей молодцы. Пришли из жителей Ашильты около 16 человек. Шамиль никому не сообщил о своем намерении, кроме своей [76] жены Фатимат, [и то только] после позднего вечера. Она согласилась с ним на это. Они приготовили пожитки и утварь дома, связали и передали пришедшим юношам сразу же после утренней молитвы. Два мальчика, Джемаль ад-Дин и Гази Мухаммед, были посажены на плечи некоторых юношей.

Когда Шамиль вышел, он обратился к своему дому со словами: «Истинно, я расстаюсь с тобой тогда, когда мне нет возможности установить религию [находясь] в тебе. Ведь покинул же лучший из созданий Аллаха всевышнего — Мухаммед, да будет молитва Аллаха всевышнего над ним и мир, лучшую [часть] земли Аллаха всевышнего — Мекку, когда не стало возможным ему распространение его религии. И если Аллах всевышний предопределит установление религии, [находясь] в тебе, то я вернусь к тебе, иначе же нет мне [нужды] в тебе, так как ты уже загрязнен навозом солдат». А солдаты до этого испражнялись на его крыше. Шамиль вышел. Его встретила его мать, она плакала и говорила: «Куда ты уходишь и как ты покидаешь меня». Он ей ответил: «Истинно, я не удаляюсь, я только ухожу в твое родное селение Ашильту, — а она была из Ашильты, — и если ты хочешь, то я перевезу и тебя туда же после того, как доставлю туда семью».

вернуться

58

Худжра — маленькая комнатка при мечети; отдельная комната в медресе, предназначенная для молений; молельня.

вернуться

59

В рукописи А глосса: «И это во время объяснения 34-го хадиса из „ал-Фата ал-Мубин“. И хвала аллаху, владыке миров. От автора, да помилует его аллах всевышний».

вернуться

60

т. е. будет подчиняться приказам Шамиля и шамхала.

вернуться

61

т. е. те, кто имеет власть разрешать или запрещать; влиятельные лица.

вернуться

62

Коран, 13–18.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: