Пожалуй, трубадуры чаще и охотнее иных представителей средневекового имагинарного выбирались, особенно во Франции, героями в эпоху романтической культуры. Даже более того, бурный расцвет регионов и возрождение диалектов способствовали тому, что в центре возрождения окситанской культуры оказалась фигура трубадура. Гастон Парис в статье 1883 года о Кретьене де Труа впервые употребил выражение «куртуазная любовь» – и приблизительно в те же годы, уже с 1851-го, появляется выражение «стиль трубадур», означающее псевдоготику в архитектуре, а с 1876 года историки литературы заговорили о «трубадурском жанре».

И в наше время трубадуры – персонажи, неплохо чувствующие себя в европейском имагинарном; в окситанской культуре и истории они и вовсе на первом месте, и образ трубадура был принят и проработан самыми актуальными и самыми популярными жанрами современной культуры. Трубадурам одинаково уютно как в мировом рекламном бизнесе, так и в новой молодежной музыке. Доказательством тому – молодежная группа рок-певцов из Тулузы, назвавшая себя Faboulous Trobadors (Легендарные трубадуры»).

В эпоху викингов они были то амазонками, то дочерьми Одина, верховного бога скандинавов. Это девы, которые ведут героев, павших со славою на поле брани, в первобытный рай скандинавов – Вальхаллу. Упоминания о валькириях встречаются то в германской эпической поэме конца XII века «Песни о нибелунгах», то в стихотворных и прозаических текстах, в которых легенды и песни, до этого распространявшиеся в устной форме, обрели письменное изложение. Основные из них – это поэтические песни «Эдды», песни о богах и героях, сложенные между IX и XII веком и содержащиеся в исландской рукописи последней трети XIII века, «Эдде», изложенной в прозе исландским поэтом Снорри Стурлусоном (1179–1241), и «Сага о Вельсунгах», прослеживающая ветвь рода Вельсунгов, предков Сигурда, до верховного божества германской мифологии Одина.

Имагинарная героиня, валькирия фигурирует в этой книге потому, что она являет собою важный пример присутствия в средневековом имагинарном, которому наследует имагинарное общеевропейское, наряду с имагинарным кельтским еще и имагинарного германского и скандинавского. Вслед за «Тристаном и Изольдой» валькирия также подтверждает и то значительное место, какое в истории наследия средневекового имагинарного занимает творчество великого композитора XIX века Рихарда Вагнера.

Чаще всего насчитывают девять валькирий, иногда говорят о двенадцати. Главное воплощение валькирии – это героиня средневековой германской эпической поэмы конца XII века «Песнь о нибелунгах» Брунгильда (Брюнхильда). Брунгильда ослушалась Одина, и он наказал ее за это, погрузив в сон и лишив статуса валькирии. Отныне она будет простой смертной, которой суждено выйти замуж за того, кто сумеет ее пробудить; однако она приносит клятву, что выйдет только за мужчину, не ведающего страха. Брунгильда разбужена королем Сигурдом, и они обручаются, обменявшись брачными клятвами, но не вступив в брачный союз. Однако Брунгильда выходит за Гуннара, или Гюнтера, одного из нибелунгов, а Сигурд женится на Гудрун (или Кримхильде), сестре Гуннара. Брунгильда, мучимая ревностью и уязвленная в своей чести, требует от Гуннара убить Сигурда, но убивает Сигурда другой нибелунг, Готторм, когда тот спит. Сраженная скорбью Брунгильда приказывает положить себя на тот же погребальный костер, на котором горит труп Сигурда.

Миф о валькирии является примером пары, объединяющей сверхъестественное существо и смертного, преимущественно рыцаря. Став смертной, валькирия не лишается своего сверхъестественного происхождения. Эта героиня показывает еще и то, какое значение в средневековом имагинарном имела тема военного насилия и борьбы с чудовищами. Женщина в таком мире – существо, связанное со смертью.

Начав с того, что провожала павших воинов в рай, валькирия заканчивает тем, что вовлекает их в любовь, роковой финал которой – смерть. В опере Вагнера валькирия Брунгильда – любимая дочь верховного бога Одина, ставшего Вотаном. К тому же она его наперсница, и у нее восемь сестер. Далее Вагнер изображает ослушание Брунгильды, которой захотелось оказать покровительство Зигмунду, сыну короля Вельсунга, правнуку Одина. Брунгильда, превращенная в человеческое существо, решает принять смерть вслед за своим супругом Зигфридом, но поджигает и Вальхаллу, разрушая исконный божественный уклад и универсум. Такая гибель богов со всей очевидностью воскрешает в памяти закат короля Артура и рыцарей Круглого стола в «Смерти Артура» начала XIII века. В конечном счете средневековое имагинарное развивается под знаком смерти, но также и под знаком обновления, и под знаком связей и взаимопроникновений двух миров – сверхъестественного и человеческого.

А возрождение этих героев – полулюдей, полубогов, и валькирии в их числе, – произойдет в XX веке в кинематографе, в шедевре Фрица Ланга «Нибелунги» (1924).

Это новое издание той самой «замечательной книги», которую я выпустил в издательстве «Seuil» в 2005 году. Повторю здесь, какие задачи эта книга ставит перед собою. Прежде всего – подчеркнуть значимость имагинарного в истории, затем – показать, что эпоха Средневековья сотворила героев и чудеса, которым суждено будет еще долгие века заставлять людей мечтать и чаще всего выражающие социальную и материальную реальность эпохи: кафедральные соборы, рыцари, любовь (Тристан и Изольда), игры и зрелища (жонглеры, трубадуры и труверы), необыкновенные женщины, балансирующие между Богом и Сатаной (Мелюзина, папесса Иоанна, Изольда, валькирия). Особенно мне хотелось исследовать изменения имагинарного в долгие последующие периоды, отмечая фазы его упадка и подъемов. Таковыми были главным образом эпоха романтизма и – в еще большей степени – современность с новыми способами художественного выражения: кинематограф, комиксы.

Все это имеет целью подчеркнуть ценность Средних веков и в лицах показать их актуальность.

Я приношу самую искреннюю благодарность Лоуренсу Девиллэрсу, который подсказал мне идею этой книги.