Теперь, наверное, стоит лететь домой? Ведь весь Низкий остров уже исследован вдоль и поперек, для посещения Падшего острова необходимо нечто более серьезное, чем легкий меч и защитный амулет рода - признаю, что тамошние обитатели опасны даже для крылатых, - да и хочется немного побыть среди своих. Про то, что какой-нибудь род выпустил с женской половины главных башен юное Совершенство, не стоит думать - вдруг спугну переменчивую госпожу Фортуну.

  Ну что ж, домой? Да. Так что теперь можно чуть насладиться игривым бризом и нежно-розовым рассветом. Гитару пусть оставит себе толстяк, мои записи, что остались в комнатушке актеров ресторана в сумке, никто не поймет, а сам я что, не помню собственных произведений?

  ***

  Сидя в Прозрачной гостиной на верхушке башни родителей, я бездумно смотрел на такие родные пики башен, поднимающиеся из пены садов к облакам и несколько сомневался в разумности собственного решения.

  - Ты вообще подумал о нашей репутации, когда отправлялся на остров этих людишек, а? - мачеха нарезала круги по комнате, изредка зависая надо мной. Она могла лишь заламывать руки да пытаться вот так вот давить на меня своей небольшой фигуркой - распахнуть крылья ей мешали хрустальные украшения, хаотично свисающие с потолка, а повысить голос - мой отец, что сейчас с каменным лицом сидел в одном из кресел. Если бы не он, кстати, вряд ли мачеха пустила меня в свою любимую гостиную.

  - Бросил без объяснений на смотринах Сталекрылую - ее отец из-за тебя разорвал с нами отношения, и это очень сказалось на нашем деле! - никого не предупредил, из-за чего твои почитатели вообще несколько месяцев денно и нощно кружили вокруг наших башен. Да так, что за одного из них твоя сестра вышла замуж! - я не сдержал удивления. На момент моего отлета с Высокого острова свободной и в брачном возрасте была только Ишиаз, а характер у нее был отнюдь не сахар... - И главное, за кого?! За какого-то Мягкокрылого! - я невольно восхитился парнем. Этот род был не самым значимым, в нем не рождались таланты, и в политике он был ведомым - в общем, средний во всем и даже чуть хуже. И чтобы среди такого рода нашелся крылатый, способный привлечь колкую Ишиаз?

  - Значит, так! Недавно мы начали вести дела с Аэстаром Парящим над тучами, и очень желательно укрепить с ним отношения. Дочка его недавно вошла в брачный возраст и жениха еще, насколько я знаю, ни она, ни папочка не выбрали. Так что завтра ты с нами отправляешься к ним с визитом - сейчас я отправлю им весточку - и только попробуй куда-нибудь ускользнуть! Я все сказала!

  Слова мачехи несколько меня огорошили. Я и пары часов не успел провести на Высоком острове, а меня уже куда-то направили. И куда? На очередные смотрины, которые мачеха, как пить дать, постарается перевести в сватовство... Я растерянно посмотрел на отца, что все также хранил молчание, каменной статуей сидя в серебристом кресле. По возвращению я первым делом отправился к нему, но был награжден лишь долгим тяжелым взглядом, но надежда, что он сменит гнев на милость, еще теплилась. Теперь же я окончательно понял, что здесь я уже могу ни к кому не возвращаться.

  - Хорошо. Я никуда не денусь. Пока же я свободен? - Не дождавшись их согласия, я встал с дивана и твердо прошагал на балкон, чтобы уже через миг спрыгнуть с площадки без перил.

  Яркое мгновение свободного падения, но убиться я еще не планировал - все же приходится распахнуть крылья на радость игривому ветру. Сей трюк лишил меня пары перьев, но позволил сбросить небольшой осколок камня, что расположился у меня душе, разве что не приделанный цепями.

  В моей комнате царил холодный идеальный порядок. Хотя чего я ожидал - ведь точно же они всю комнату перерыли, когда я улетел, а затем убрали следы своей деятельности. Мельком осмотревшись - не разбили ль что - я подхватил гитару и вылетел обратно. Лучше всего и от всего мне помогает музыка.

  Такой знакомый зал. Прозрачные стены, легкие занавеси, колышущиеся от одного, казалось бы, дыхания, узорчатая тень от деревьев и стремящиеся заглянуть внутрь цветы. Художники, скульпторы, музыканты, модельеры, поэты, да и просто интересующиеся - сколько лет я провел в этом обществе? Помост музыкантов был занят флейтисткой, но она уже заканчивала, так что, чуть подождав, я взошел на деревянного свидетеля тысяч и тысяч произведений и, расположившись на высоком стуле, скользнул рукой по струнам.

  Интересно, чего я ждал? Криков восторженной толпы, возвращения собственных почитателей? Да хотя бы одобрительной улыбки! Хоть одной!

  Не было ничего. Крылатые занимались своими делами, радостно общались между собой, гуляли, закусывали, дремали - и никакого внимания не обращали на меня. Да даже самый захудалый музыкантишка из слабого рода словил бы тут аплодисменты, не то что я, чьи почитатели некогда даже организовали собственное общество. Хотя кто я теперь для всех, кто живет на Высоком острове - лишь крылатый, замаравший себя общением с жалкими людишками.

  Но это странно, так высоко ставить себя над людьми. Ведь наши расы так похожи - те же мысли, стремления, желания, разве что у нас есть крылья и мы не гонимся за деньгами. И почему мы их так презираем? Хотя уже не мы - они, другие крылатые. Я избавился от этого. Надеюсь.

  Покинув зал творчества, все же залетел в парк, в котором также когда-то любил играть - прекрасное творение природы и разумных созданий, полное вечноцветущих ароматных деревьев, живописных каменных гряд и мягчайшего разнотравья меж белоснежных дорожек, расположившееся вокруг озера небесной голубизны, - но картина оставалась прежней, и мне ничего не оставалось, как вернуться в комнату в башне, которую недавно столь скоро покинул.

  Я любовно провел рукой по изгибам любимой гитары, скользнул пальцем по мазкам краски на собственноручно нарисованном морском пейзаже, смахнул несуществующую пылинку с головы глиняного дракона - также моих рук творение. Сколько воспоминаний, приятных и теплых, о детстве и юности, друзьях и шалостях, о строгих, но добрых наставниках и об отце, который когда-то относился ко мне с теплотой. Но я взрослел, а отец все отстранялся...

  ***

  Зайдя в парадную гостиную башни рода Парящих над тучами, я будто очутился в безвкусной пародии на древнюю страну людей, где было под жарким солнцем среди ароматов тысяч пряностей люди, закутанные в отрезы ткани и разъезжающие на громадных серых существах, поклонялись многоруким и многоликим богам. Яркие узорчатые ткани на всех поверхностях рябили в глазах, дым от благовоний звал туда, где все бесконечно совершенно, а небольшие подушечки, в рукотворном хаосе разбросанные вокруг низкого стола, лишь помогали сизым воздушным завиткам.

  За столом напротив меня, отца и мачехи сидел крылатый без возраста в красно-золотом халате, широких штанах и домашних туфлях с загнутыми носами, с ухоженной угольно-черной бородой и глазами цвета стали. А какое лицо... Своеобразный человек вы, Аэстар Парящий над тучами, жесткий, даже жестокий... с чужими. Сидящая рядом с ним жена - улыбчивая женщина, чье плечо поверх легкого платья укрывали художественные складки легкой ткани, спускающие до низу, - была окружена любовью, восхищением и заботой. А ведь сколько они уже вместе?

  Отец разговаривал о деле с хозяином башни, мачеха щебетала с хозяйкой, а я изучал комнату, периодически бросая взгляд на балкон - скорое прибытие девушки обещали, еще едва мы ступили в это буйство узоров. На тихий перезвон колокольчиков Аэстар, замолкнув, хитро улыбнулся: