— Прости меня, Мадж… — пробормотал он с раскаянием в голосе, — что пришел сюда, предварительно не поговорив с тобой. Но я вряд ли нашел бы лучший момент уговорить тебя согласиться стать моей женой. — Он наклонился и поцеловал ее в нос. — Я знал, что ты ломаешь свою маленькую хорошенькую головку, обдумывая, как сказать обо всем родителям. Это очень беспокоило меня, дорогая.

Сказав это, он положил свою широкую ладонь на ее щеку и другой щекой прижал к своему сердцу. Мадж услышала его биение и почувствовала, как ее собственное сердце забилось в такт. Поглаживая другой рукой ее волосы и плечи, Олджи успокаивающе сказал:

— Я был просто уверен, что твои родители будут счастливы так же, как и мы, когда узнают эту новость. Все твои глупые сомнения… Ну, дорогая, видишь, тебе больше не надо беспокоиться. Проблема легко решилась. — Он слегка стукнул пальцем по ее носу и проворковал с оттенком сарказма: — И твои моральные принципы не затронуты.

Мадж почувствовала, как по ее лицу разлился румянец, а по телу прокатилась горячая волна. Олджи, крепко прижав девушку к себе, нежно гладил ее густые волосы, изредка большим пальцем слегка надавливая на шею. Кончики его пальцев, прикасаясь к телу, рождали в ней незнакомые до этого приятные ощущения. Это возбуждало Мадж, заставляя вздрагивать. Подняв глаза на Олджи, она увидела в глубине его голубых глаз огонь злорадного веселья, хотя лицо было само воплощение нежности.

Он хохотнул низким голосом и еще сильнее прижал ее к себе.

— Ах! — громко вздохнула миссис Корт.

Мадж взглянула на родителей, которые стояли рядом друг с другом, держась за руки и сияя от счастья, и слабо улыбнулась.

— Мы все-таки не так хорошо друг друга знаем, поэтому я боюсь, что слишком торопимся со свадьбой и… Может быть, через несколько месяцев, через шесть, скажем, мы поймем, что…

— Нет, — сказал Олджи решительно, беря возлюбленную за подбородок и разворачивая ее лицо к своему. — Любовь побеждает все, Мадж. Ты, как никто другой, должна это знать. Это мотив твоей новой книги, а также твоей новой жизни.

Она чуть было не закричала.

— Хорошо сказано, — хрипло произнес ее отец.

— Да, но… — попыталась все-таки что-то сказать Мадж.

— Ш-ш-ш… — остановил ее ласково Олджи. — Разве мы не узнали все друг о друге в тот момент, когда впервые встретились наши глаза, солнышко мое?

Мадж хотела незаметно ударить его по ноге, но только столкнулась с ним так, что оказалась прижатой к нему всем телом. О Господи! Мадж задрожала от охватившего ее желания. Как можно так мучить на глазах родителей! И если бы это не было так приятно, то было бы просто ужасно. Олджи прижался подбородком к ее голове, водя большим пальцем по шее. Еще чуть-чуть — и Мадж застонала бы вслух.

— Мистер Корт, — сказал он хрипло, словно был глубоко тронут близостью любимой женщины, — внизу на стуле сумка с бутылкой шампанского. Мы могли бы отметить помолвку.

— Пойдем, пап, — громко прошептала миссис Корт. — Пусть молодые побудут одни.

Олджи отлично рассчитал время. Как раз когда они подошли к двери, но все же еще не вышли, он жадно прижал свои губы к губам Мадж так, будто не мог больше ждать.

Как только за родителями закрылась дверь, Мадж попыталась оттолкнуть Олджи, но было слишком поздно. Она уже почувствовала его властный рот. От этого голова пошла кругом, силы оставили ее. Собрав всю свою волю, вся дрожа, Мадж все же вырвалась из рук своего мучителя и отбежала к противоположной стене комнаты, неистово шепча:

— Какого черта ты все это сделал, Вэнс?

Олджи медленно облизнул губы и улыбнулся.

— Ты сказала, что не хочешь обманывать своих родителей, поэтому я сделал это за тебя.

— Ты свинья! — прошипела Мадж. — Тебя мало убить за это!

— За поцелуй? Не слишком ли ты далеко заходишь, дорогая? В конце концов, это был очень приятный поцелуй. Я рад, что обстоятельства заставили меня сделать это снова.

— О, заткнись. — Она свирепо нахмурилась. — Как ты мог так поступить?

— Я? Запросто. Я же абсолютно беспринципный, Мадж. Это ведь ты с принципами, не так ли?

Она вся затрепетала от негодования, не в силах подавить волнение, вызванное близостью Олджи. Он даже на расстоянии оказывал на нее влияние.

— Я тебя ненавижу, — простонала она.

— Думаешь, я поверю? Ты сама в этом не уверена.

— Что ты имеешь в виду, ты… змеюка?

— Что же ты не сказала своим родителям, что я вру? Значит, ты и сама готова была их обмануть?

— Пока я ехала сюда, то успела передумать, — прошипела Мадж. — А когда приехала — была поставлена перед фактом. Да если бы я только рассказала им правду после всего того, что ты им тут наговорил, они бы костьми легли, чтобы не позволить мне выйти за тебя замуж. Мне ничего не осталось, как подыграть тебе. Ты должен быть мне благодарен.

— Неужели? — Олджи приблизился к Мадж. Она попятилась, наткнувшись спиной на австрийские жалюзи. Злорадные огоньки снова заплясали в его глазах. Вдруг, оглянувшись на дверь, он скомандовал: — Только что хлопнула пробка. Твои родители могут с минуты на минуту принести шампанское. — Шагнув к Мадж, Олджи обнял за плечи и снова жадно приник к губам, старась языком раздвинуть зубы и проникнуть внутрь. Она подождала, пока родители не вошли в комнату, и сильно укусила его за язык. Олджи только чуть сильнее сжал плечи девушки и ничем не выдал боли. Но она была уверена, что причинила ее ему. Еще несколько раз легко поцеловав Мадж в губы, Олджи стал целовать ее в нос, в глаза, в лоб…

— Любовь… — обмирая от восторга, вздохнула миссис Корт. — Ну, оторвитесь же друг от друга и давайте выпьем шампанское. На следующей неделе вы поженитесь, и у вас будет для ласк и нежностей вся жизнь.

— На следующей неделе? — пробормотала Мадж.

— В четверг, — прошептал Олджи ласково. — Я добился специального разрешения. Нам надо будет позаботиться о приглашениях.

— Нет! — резко ответила Мадж и отстранилась. Наконец у нее прояснилось в голове. В эту игру должны играть только двое. — Нет, Олджи, — продолжала она сладким просящим голосом. — Ты обещал… Только ты и я. Помнишь?

— А твои родители и свидетели, дорогая?

— Да, конечно. Только мама и папа — как родители. А еще ты обещал, хрюшечка моя, что мы не увидим друг друга до того волшебного момента, когда дадим друг другу обет. Мы будем безумно скучать, но ведь так намного романтичней, правда? А теперь выпей шампанского. — Когда мы будем вместе пить его в следующий раз, мы уже станем мужем и женой, с трепетом подумала Мадж.

Все последующие дни до свадьбы невеста ходила как одурманенная. Едва ли было хоть мгновение, чтобы она не думала об Олджи Вэнсе с болью в сердце. И, как бы ей ни хотелось разрушить все его планы, приходилось мириться с ними. Протестовать было бы бессмысленно. Она взялась за работу с новыми силами — благо, что теперь родители не разрешали помогать им в магазине.

— О нет, Мадж, — запротестовали они, когда она изъявила такое желание, — твои рисунки гораздо важнее. Олджи сказал — это замечательно. И мы всегда сможем заплатить кому-нибудь, если нам потребуется помощь.

На регистрацию брака Мадж оделась с особой тщательностью и оригинальностью. Она заранее злорадно ухмылялась, представляя, какое впечатление произведет на Олджи.

— Ты не можешь выходить замуж в таком виде! — закричала ее мать, когда Мадж была готова. — Ты выглядишь как цыганка. Почему ты не захотела надеть платье, которое мы с папой купили тебе для свадьбы?

— Мам, он любит меня такой, какая я есть. Не волнуйся, все будет в порядке.

Ее мать, в шелковом платье вишневого цвета и в шляпке того же тона, вздохнула и замолчала.

— Ну, по крайней мере, ты выходишь замуж, — наконец пробормотала она. — Не так уж много молодых женщин делает это сегодня. Но торопись. Белый «роллс-ройс» ждет. Это сюрприз.

— О, мама! — Глаза Мадж наполнились слезами; ее родители даже не подозревали об обмане. Как мог Олджи так жестоко поступить с ними? — Хорошая идея, но я поеду на своей машине.