пол и не заметил моего лица. Маневр последний. Я стукнул его по плечу и полетел к лифтам. Он не

почувствовал, что я промазал из-за неловкости и хлопнул его не по плечу, а по груди, – по

нагрудному карману. Пропуск есть! Остался последний штрих – расчетная карта. Коды и пароли

карты мне найти просто. Главное, – найти карту. Мне нужен чужой счет, через который я прогоню

чужой капитал. Думаю, добродушный толстяк подойдет. Конечно, в ближайшее время весело ему

не будет, но он горе с петлей не разделит – разве что с бутылкой.

Вышел из лифта на верхнем этаже, отследил сигнал требуемой частоты, определил беспроводные

устройства наблюдения, встал в зоне плохой видимости и подключил декодер. Проследил сигнал

сетевой техники, связанной с главной системой безопасности. Подстроился под код соединения и

подключился с него к системе. Пустил в ход с таким трудом выбитую у Шведа “открывалку”.

Вошел в систему безопасности через беспроводную сеть, взломал ее и отключил наблюдение на

участке.

Эх, пустился ваш диверсант во все тяжкие, Игорь Иванович! Я готовлюсь ограбить банк, а на

деле – обчистить добропорядочных граждан. Только я не для себя беру! Не на отчаянную гульбу я

все их сбережения бросить собираюсь, а на дело! А главное, – люди эти не такие честные и

порядочные, Игорь Иванович! Эти люди открывают рты, осуждая абстрактную жестокость, но

закрывают глаза, стараясь не замечать конкретные зверства! Под боком у них изверги и изуверы

людей мучают! А они делают все, только бы не думать об этом! Обо всем, что вокруг них творится!

Они, люди, допускают всю эту жестокость, во главе которой стоим мы, кровожадные “волки”!

53

Пусть поделятся с бедной девушкой! За разрешение на дальнейшее закрывание глаз им придется

заплатить! Заплатить мне!

Остался один шаг. Я должен войти в центральную систему. Внедрюсь в нее, воспользовавшись

проводным подсоединением. Пройду на чердак и подключусь с чужого канала.

Открыл проход пропуском блюстителя чистоты, а щиток – отмычкой. Поменял микросхему с

кодами компьютера. Подобрал код кабельного подключения, подсоединил компьютер к кабельному

каналу. Пошел на встречу с центральной системой, как на свидание с нестойкой девицей. Ей под

моим напором не выстоять и тридцати секунд! Сейчас я ей жара задам! Напустил на пароли

злостные программы. Пошел поиск. Есть! Первая ступень защиты преодолена! Еще… Есть! И

еще… Все! Злорадно усмехаясь, стер со лба испарину. Все мое! Все мои! Потянул нетерпеливые

руки к клавиатуре, как к несметным сокровищам. За этими невзрачными значками скрыты пути к

кодам, а за кодами спрятаны клады. Эх, не зря я так серьезно к вопросу “открывалок” подходил

всегда! Мои “отмычки” – затраченных сил и времени стоят!

Меня бьет озноб. Я ближе к ней еще на один шаг. Стараюсь согнать с себя оцепенение, прогнать

из головы это желание, это ожидание. Но все, что нахлынуло на меня, накрыло – с головой.

Хмельного, словно от захлестывающего ветра, меня несет черт знает куда с волнами и я, вконец

пьяный, захлебываюсь водой, как водкой. На меня налетает пенистый вал и… отступает,

разбиваясь о мой, резко холодающий, рассудок.

Сейчас неизвестный, но отчаянный сотрудник стекляшки смерчем пролетит по счетам

стороннего честного народа и переведет на счет чужого человека целый капитал – кучу купюр или

гору золота-эквивалента. Этот скромный человек, счет которого сейчас резко подскочит кверху, –

незнакомый мне первый встречный. Просто, у меня его карта, просто мне известны его коды.

Скоро я приложу руку к его счету и получу на руки груду добра. Сниму все свои деньги, до

последнего пропащего гроша… а его деньги не трону – он мне все же карту предоставил, так что

будем считать, что мы с ним в расчете.

Потреплют же нервы сотрудникам стекляшки, когда проследят код подключения. И человеку,

через счет которого пройдут мои деньги, достанется. Не по душе мне такие вещи. Только я

вынужден исходить из данности. Мне не решить сложной задачи, выставляя на свет себя, – я

высвечиваю других, оставаясь в их тени. Чаще я специально подыскиваю человека, которого пущу

в расход. А первых встречных, как сейчас, подставляю редко. Но сейчас на поиск подходящего

человека времени просто нет – в ход пускаю всех, кто под руку подвернется. Плевать мне, что они

ненадежные, не проверенные. И на них мне – плевать. Пусть представители властей и служители

порядка думают, что это один из своих сделал, – тогда никого из чужих подозревать и

прослеживать не станут. Я останусь в покое. С таким расчетом я и выбрал прямое кабельное

подключение. Так проще всего внимание отвлечь, взгляд в сторону отвести, следы спутать и

скрыться спокойно. Так сразу ясно, что отсюда человек в сеть выходил, что свой человек.

С вида проще подключиться к системе дистанционно – не заходя в здание, а стоя далеко в

стороне. Ведь несложно под код сигнала хоть какого их компьютера подстроиться и с его канала в

их центральную систему вторгнуться. Только беспроводная связь всегда ставит под подозрение

пришлого хакера. Вроде неплох путаный вариант, применимый на порядочном расстоянии, – войти

в сеть хоть с какого своего канала, вскрыть хоть какой их компьютер и внедриться в их

центральную систему с его проводного канала. Только, рано или поздно, специалисты определят,

что проход к системе открыт с чужого канала, – тогда чужой код и сигнал отследят. Здесь ведь все

регистрируют, все сведения сохраняют. Узнают специалисты, что в сеть проник чужак,

подошедший к центральной системе с улицы. Мне этого никак не нужно. Мне и сложные операции

не на руку. Люди не должны думать, что у них под носом действует диверсант, вооруженный

крутой техникой. Людям следует считать, что они столкнулись с делами простого солдата или

хакера, оснащенного средней аппаратурой. Иначе меня станут искать так серьезно и

целеустремленно, что отыщут. Исходя из выше перечисленного, я решил зайти в здание и

задействовать все виды связи на незамысловатом уровне, явно давая увидеть, что нахожусь здесь.

А главное, – я четко показал, что не такой страшный, как на деле, и ясно дал понять, что не так

опасен.

54

Насколько просто ты исполнишь задачу, настолько сложно тебя будет опознать в качестве

серьезного разведчика. А насколько трудно тебя будет вычислить, настолько тяжело тебя будет

поймать. Так всегда. Только на моей службе по-простому не сработаешь и по-настоящему

простыми способами цели не достигнешь. Сделать хоть что-то по-настоящему просто в моем деле

– очень сложно. Мне почти все время приходится нагонять на запредельно сложные задачи одни

лишь видимости простоты, почти постоянно приходится исполнять задачи с расчетом на чужие

глаза и с показной нечеткостью, путающей мои следы и чужие мысли. С вида мне не так трудно

туманить всем глаза и мутить рассудок. Но все только – с вида. Показать противникам

примитивные помыслы на месте продуманных во всех тонкостях и тщательно спланированных

операций с неподозрительной очевидностью – крайне трудно. Такие вещи даются мне тяжелее

всего – ведь я действую обдуманно, ведь мои движения оточены. Конечно, кажется, что

профессионалу под непрофессионала подкосить – раз плюнуть. А нет. Я же должен сначала сбить

ход мыслей себе, а только после – таким крутым контрразведчикам, как Шлегель. Мне нужно

сохранять разум ясным, незамутненным навыками и привычками, всегда – все время. Тогда мое

подозрительное поведение выглядит так, словно оно в порядке вещей. Я вроде случайно попадаю в

спорные ситуации, ухожу от слежки, вроде не стараясь уйти. Я и сейчас себя такой видимостью

закрыл, как туманом, и защитил, как крепостной стеной. А скоро я стану поступать еще непонятнее