– Точно. А делать нечего – ничего другого в голову не пришло, просто. Будешь знать теперь, как

меня по голове бить.

Перенервничали и замотались все – так что и за стол сели все… и никто не потрудился на него

хоть что-то поставить. Пришлось мне о гостях позаботиться. Только я не далеко ушел, а припал

спиной к холодильнику и сполз на пол, засыпая.

Священник зазвенел стаканами и протянул мне руку. Он радушно улыбается мне – будто я его

добрый друг, зашедший к нему по приглашению прогнать через себя чашку чая и побеседовать по

душам о неисповедимости путей господних.

– Пить будете, святой отец?

– Боюсь, не смогу составить тебе компанию…

Пришлось пристать к Войцеху, но и он угрюмо мотнул головой.

– Мне доктор запретил спирт с антибиотиками…

– Да, с доктором не поспоришь – он дело знает. Агнешка, а ты как?

Она молча качнула головой – еще не отошла от шока. Ей бы хорошо выпить, но раз не хочет…

Один Крюгер потянулся к стакану, но я стукнул его по руке… и стакан перехватил.

– Не дам. Нельзя тебе, старик. Спирт проводимость вредных излучений повышает – тех, что

пришельцы используют для считывания мыслей.

– Да, здесь я для них и так легкая добыча, Ян, – здесь на земле. Надо мне вниз… в подвал. Здесь

должен быть подвал, Ян…

– Стой, не пущу.

– Ян, мне нужно скрываться…

Пролистал в уставшей голове учебник судебной психиатрии.

– Слушай, Клаус… Иди фольгу бери и голову оборачивай… Надежное средство, старик.

– Ты точно знаешь?

– Точно. Тебе каждый из тех, кого пришельцы преследуют, подтвердит, что нет средства

надежнее. Защита от облучения тебе обеспечена. Иди спать, старик… и спи спокойно.

– Ты прав, Вольф… Мне надо набраться сил перед вступлением в борьбу… Как отосплюсь –

соберу всех и сообщу все… и про заговор, и про них – пришельцев…

Я покачал головой, провожая старика в постель, приготовленную для гостей, которых у Вебера,

правда, никогда не бывало… так все – для подстраховки. Эх, придется мне после него

дезинфекцию проводить. Да что теперь…

– Сказку на ночь рассказывать не стану – сразу предупреждаю.

94

Клаус скрипнул смехом или ржавым суставом – не разобрал. А Войцех встал у меня за спиной,

требовательно взирая на меня, стоящего в темноте, из светлого коридора.

– Вольф? Он назвал тебя – Вольфом?

– Прозвище такое – Волк. Я тебе на полу постелю… Нормально получится… И священника

рядом пристроим…

– Ян, давай выкладывай правду… Я же не такой тупой, чтобы не понять, что нечисто дело. Что

ты натворил такое, что за тобой охотятся, как за волком?

Что ж все такие умные стали? Наверное, – я отупел вконец.

– Не лезь в мои “волчьи” дела, Войцех, – сохранней будешь.

– Ян, да я уже влез… ты меня уже втянул. У меня в груди три дырки теперь, так что –

выкладывай. Ты же с властями что-то не поделил.

– Агнешку.

– А что она?

– Жертва невинная.

– Ян, а что, из-за нее все?

– Да.

– Я не совсем дубовая дубина, Ян… Старик – немец сказал, что… Что-то мне кажется, что он

правду сказал про заговор и про…

– Он – сумасшедший, Войцех.

– Ты меня недооцениваешь, Ян… У меня тренер хороший был… Он меня учил на ринге

противнику не только слабость не показывать, а еще и силу скрывать, когда надо.

– А толку что?

– Да ввязался я… Но я найду концы, Ян. Я понимаю, что не из-за нее все. Здесь про какую-то

инфекцию и информацию речь заходит.

– Да, попали мы в историю с информацией об инфекции.

– Ян, то, что старик сказал про подопытных… Он же правду сказал…

– Правду.

– А ты что?

– Пошел проверять.

– Так просто пошел? Умный ты, так просто не пошел бы… да и не прошел бы так просто. Да и

видел я, как ты с мертвецами орудовал… Ты дело знаешь.

– Знаю. Ты только что сказал – умный я.

– Я тут подумал и…

– Не твое это дело – думать, Войцех!

– А я все-таки подумал и… Вот думаю, а что мы про тебя знаем? Да ничего мы про тебя не знаем

– никто…

– Сейчас узнаешь, только тогда тебе и думать не придется со мной развязаться…

– Я понял, что тому, кто с тобой свяжется одна дорога… С тобой только смерть развязать

может… Я как посмотрел трезвым взглядом – трупы же одни кругом, и никаких концов… А я в

покойники не мечу, Ян…

Боится он меня… за свою шкуру боится. Неужто я его, наемника, бесплатно заполучу? На страх

один его подцеплю. Да мне и стараться особо не придется – он себе и без меня крючок отточил…

мне только леску бросить – и завербую.

– Это произошло из-за нашей разведки и из-за их заразы, из-за девушки и из-за меня. И еще – из-

за тебя, Войцех. А главное, – из-за их крысы. Точнее, из-за моей крысы. Они хотят схватить меня,

убить тебя, девушку и старика, а главное – вернуть крысу.

– Верни им…

– Я верну, взамен на наши жизни – позже. Мне еще страховку закрепить надо. Отдам я им крысу

просто так – нас просто так и прикончат. Пока я старика в стране спрячу, а вас с девушкой – в

Польшу переправлю. Скрою вас, и следить за вами стану. Ясно?

– Думаешь, они нас отпустят?

95

– Нет! Они не отпустят! Я вас скрою! Понял?! Я! Так что молись за мою сохранность, Войцех!

Молчи про все, что знаешь, и следуй моим указаниям. Делай все, что я говорю, – тогда я тебя

вытащу вместе с девушкой и стариком.

– И что мне делать?

– Спи. Раны залечивай.

– А потом?

– Потом и скажу. Завязаны мы теперь крепко, так что…

– Понял я, Ян…

– Мне скоро ехать надо… Служба. Вас с Агнешкой в Польшу отправлю, в Варшаву, и – в путь.

Прямо тебе скажу, не хочу я тебя с ней оставлять, только не с кем мне ее больше оставить. Ты за

ней присмотришь в мое отсутствие. И по сторонам тебе надо будет смотреть в оба. Мне обо всем

докладывать будешь. Понял?

– Да, Ян.

– И только попробуй мою девушку…

– Я не самоубийца…

– Понимаешь – хорошо, будешь помнить – еще лучше.

Войцех вдруг мечтательно закатил глаза.

– Ян, а Варшава – это же здорово… Я ведь в Варшаве никогда не был… Я же из глуши вообще,

из…

– Город большой – вас там найти труднее будет.

– Расскажи мне про Варшаву, Ян…

Да прямо сейчас – я ее только на карте видел.

– Я тебе потом расскажу – позже.

– Ты только не забудь.

– У меня память хорошая – тренированная.

Войцех, ухмыляясь, стукнул кулаком в открытую ладонь, а после – костяшками в лоб.

– Не отшибло память, значит?

Стукнул его по плечу.

– Прав был твой тренер – голова наиболее твердое место. Только все равно держи свои кулаки

подальше от моей головы.

– Да, Ян. Договорились.

По душе мне его покорность судьбе – он в подчинении хорош, ему бы только командира

хорошего. Такого накормишь, напоишь, припугнешь, по голове погладишь – и будет за тебя

драться, как миленький… вернее, как “медведь”. Медведь, конечно, зверь своенравный, только и на

него управа найдется с применением правильного подхода. Он сильнее волка, от этого и не

настолько умен и не настолько агрессивен. Медведь при первом проявлении опасности, как волк,

не нападет, на опережение не пойдет. Он постарается не нападать до последнего, пугая, а когда его

прижмет, – атакует с такой мощью, что волку и не снилось. Одним ударом охотнику голову

снесет… ни когтями душить не станет, как кошки, ни зубами глотку грызть, как волки, – просто

шею сломает одной лапой. Такой вот зверь – медведь. Такой вот вояка – Войцех.

Лицо Агнешки стоит перед глазами… ее неотрывный взгляд мне в лицо, мне в спину. Знаю, что

нехорошо ее одну надолго оставлять, только не тороплюсь к ней. Я так устал, что… Трудно

решиться остаться с ней наедине. Она не поймет, если что не так пойдет. Нет, не поймет… Ей о