условиях.

– Уж не к нам в гости ты собрался, Охотник?

Эх, ты хоть думай, что пишешь, Швед… Просто, написал ты глупость настоящую – швед с

фином меня на мою землю в гости к себе зовут! Только они ж меня шведом считают оба… А

черт…

– Что ж, ждите в гости! Готовьте открывалки – бутылки за мной!

– Тебе что, еще открывалки нужны?

– Нужны – не виртуальные только. Такие же реальные, как бутылки!

– Ты что это, серьезно? А что это ты так вдруг? Ты весь в делах всегда, Охотник…

– Жизнь – тоже дело.

– Не узнаю тебя даже…

– Знаешь, у нас говорят – “Перед смертью не надышишься”! А я решил проверить на правоту и

прочность народную мудрость!

– Что, перед смертью надышаться задумал? Не пугай меня, Охотник…

99

– А ты не пугайся! Пусть и перед смертью, но – надышусь! Все лучше, чем вообще в жизни

воздухом не дышать!

Перед глазами поднимается костер, высвечивая железки, украшающие лицо моего товарища-

аутсайдера… А что?.. Что мне мечтать о таком друге, когда он вот – у меня перед глазами стоит?..

Часть III

Мы при вражеских погонах

Глава 1

Компьютер завис, и я осыпал его немыми проклятьями… Петр дышит мне в затылок огнем и

мысленной руганью… Британцы подходят, а декодер… От перегрева все… Я тоже готов от

перегрева сдохнуть… Дверь раскрылась и… Меня обдало “солнечным ветром” – сухим, колючим

от песка жаром…

Петр напирает…

– Хэнк, отключай просмотр на проходе.

Я зашипел вслух, бранясь на бедном на ругательства языке…

– Сдох декодер. Ничего, так пойдем – с поста не увидят. Просмотреть участок непросто –

пройдем.

Указал Сергею на грузовики…

– Давай, Джонни, до ближайшего.

Петр резко дернул головой, отгоняя мысли, готовясь идти следом за Сергеем, а Сергей

занервничал…

– Хэнк, не выйдет. Надо аппаратуру отключить.

– Давай до штабелей и до грузовика – до того, который в конце колонны пойдет! Живо!

Приехали в гробах – в гробах и уедим! Пошел!

Сергей, глубоко вдохнув, рванул вперед… Прошел… Петр обернулся, я кивнул…

– Пошел!

Теперь мой черед… Осмотрелся, чуть выждал и… Влетел в кузов, вслед за Петром, бросив

сдохший декодер на пол… Сергей расклепал гроб – отдираю крышку, тесню труп британца…

– Назад без удобств, Хэнк.

– Ничего, Джонни, терпи – в тесноте да не в обиде.

Петр первым забрался в гроб, укладывая автомат под руку…

– Потеснили мы этих парней порядком, Хэнк.

– Этим еще повезло. Следующую партию в пыли не соберут – в пустых гробах хоронить будут.

Я задвинул крышку и задержал дыхание… Грузовик тронулся… остановился… дернулся и

двинул вперед… Я перестал проклинать декодер – от души отлегло…

Удар дал в голову, отдался гулом и раскатился дребезжанием… Крышка гроба клацнула,

съезжая, – скинул ее, хватая автомат… Грузовик встал – раздались крики, заглушаемые

низкочастотным рокотом…

– Петр, поведешь! Сергей, прикроешь!

Я пустил короткую очередь – конвой к черту… Петр пошел… Он открыл огонь… Иду следом…

Сейчас всех постреляем – они и не поймут ничего…

Влетел в кабину, вышвырнув истекающего кровью британца… Петр газанул, и я перевел

дыхание… Схватил початую пачку сигарет с приборной панели, поискал зажигалку… Прикурил и

себе, и Петру… и – рассмеялся.

– Что, порядок?!

– Порядок, Слава. Ожалило меня только…

– Дай посмотрю… Броня пробита. А крови вроде не особо. Жить будешь – вскользь прошла

возле ребра.

100

– Бывало и хуже.

– Это точно. Мне тоже плечо осадило.

– Слава!..

– Твою ж!..

Штурмовик… Они штурмовика подняли… Оперативно сработали… Черт…

Глава 2

Ползу в дыму, в песке, видя широко открытыми глазами только обугленные ресницы и слыша

только ревущее пламя… Ничего не понимаю… Не знаю, крошатся это стиснутые зубы или – песок

на зубах скрипит… только я задыхаюсь этой пылью… или песком… Стараюсь выскрести его изо

рта рукой, но рука вся в крови и в… песке…

Откашлялся, хватая воздух пересохшим ртом… Я что, живой?.. Живой… Черт… А остальные

что?.. Черт… Рука… Это часы Петра… Никого… Только я, только – пустыня… Пустыня!..

Поднялся на колени, стараясь сдержать страх и осмотреться… Дорога… Дымит то, что

осталось от догорающего грузовика… Меня, видно, взрывной волной отбросило… с осколками…

Осколки… Черт… Меня бьет адреналин, боли я пока особо не чувствую, только… Я весь в

осколках! Нет, не весь – на мне броня… Только я… Я весь в крови! Вашу ж!..

С открытым ртом стою на коленях под палящим солнцем, а ветер рвет мне рот жаром и

царапает зубы песком… Солнце слепит глаза, а ветер – сушит… до слепоты. И знойное марево

искажает пространство… все вокруг меня дрожит, как и я…

Взял себя в руки, вцепившись в раскаленный автомат, в оторванную руку боевого товарища…

Прогретая броня пригибает спину тяжестью… Снимаю с руки часы – передать жене Петра, но у

меня в мыслях мутно, и я не знаю, как я это сделаю… Эх, Игорь Иванович… Эх, прощай,

Агнешка…

Глава 3

Поднялся и побрел вдоль дороги, держась от нее чуть поодаль, но не упуская из поля зрения

дрожащий над расплавленным асфальтом мар… Не особо соображаю, куда иду… Вернее, иду я к

нашей машине… к брошенному в песках с виду обгоревшему вездеходу, ждущему нас… вернее

меня… меня одного… Только я и не надеюсь дойти… Далеко… А я – дохну…

Глава 4

Только и думаю, что могу бросить… Расстрелянный рожок – к черту… и декодер, и… Что

еще?.. Броня… Как я забыл?.. К черту броню…

Выплюнул песок, выбранился… С меня перестало течь в три ручья – вода кончилась, и теперь

солнце просто жжет, сдирая с меня остатки кожи никчемной шелухой… Правда, корка смешанной с

песком крови защищает… Но корка сохнет, трескается и слетает под ветром, дерущей меня

колючей осыпью… Эх, белый я, обгорю быстро… Вашу ж…

Рухнул на колени, опираясь на пригоревший к рукам автомат… Думал, что больше не встану,

только заметил… Кровь остановилась… Из-за корки этой сухой – остановилась… Надо просто не

тревожить осколки лишними движениями – и тогда кровопотери большой не будет… Крупных

осколков нет – это хорошо… Я еще встану, я еще дойду…

Глава 5

Свалился в песок, скрываясь в пыли от зашумевшего вдали винта вертолета… Бранюсь

тихонько, стараясь не думать, что меня заметят… Нет, не заметят… Начал вспоминать Агнешку –

мой лучик света… нет, мою прохладную тень… Она сейчас, наверное, сидит у звонкого ручья под

тенью прохладной рощи… с Войцехом, хлещущим холодное пиво… Черт! Войцех из головы не

101

идет! Отправил я с ней этого вояку в Польшу охранником, и глаз ночами не смыкаю… Не сделал

бы я этого, будь моя воля… Только не мог я ее одну без охраны оставить… И его без присмотра

оставить не мог… Не мог я его немцам отдать – знал он больше дозволенного… Связаны мы все

втроем событиями накрепко, и вдвоем нам с Агнешкой пока просто не судьба быть… Везде Войцех

– даже в моей голове! “Медведь”! Она в последнем письме писала, что он нашел неплохую работу

и покончил с преступным прошлым… Писала, что рада за него… Черт! Войцех, только попробуй

воспользоваться моим отсутствием! Только попробуй! Я тебе глотку перегрызу, вернувшись! А я

вернусь! Я вернусь!

Выплюнуть песок из пересохшего рта не смог – пришлось снова выгребать его грязной рукой…

Черт! Агнешка! Так и вижу, как она спускается к ручью, скидывая обувь, и босой вступает в

студеную чистую воду… и Войцех рядом с ней – заливается холодным пивом… Он – только с вида

не слишком хищный зверь, как все коварные медведи! Ничего, она будет моей – только моей! Мы

будем друг с другом безо всех других и – безо всех моих обманных шкур! Мы сбросим все