Позиция нового израильского руководства подразумевала укрепление военного потенциала Израиля и упрочение связей с США как основным покровителем Тель-Авива на международной арене. В ходе визитов Бегина в Вашингтон были налажены личные связи премьер-министра с тогдашним президентом США Картером.
Уже к середине 1977 года стало ясно, что Бегин полон решимости продолжать экспансионистский курс своих предшественников.
«Наши отцы достигли границ, которые были признаны планом раздела Палестины. Наше поколение достигло границ 1949 года. Поколение шестидневной войны (агрессия Израиля против Египта, Сирии и Иордании в 1967 году. — Авт.) сумело выйти к Суэцу, реке Иордан и Голанским высотам. И это не конец. После нынешних линий прекращения огня будут новые линии. Они протянутся за Иордан — возможно, в Ливан, а возможно, и в Центральную Сирию»32.
Генерал Моше Даян произнес этот панегирик аннексии в 1969 году, но и во второй половине 70-х годов экспансионизм по-прежнему составлял основу внешней политики Израиля.
Летом 1977 года командующий северным сектором израильской армии генерал Рафаэль Эйтан получил назначение на должность начальника оперативного управления генерального штаба. Это было связано со все расширяющейся агрессией израильской военщины на юге Ливана. При этом Тель-Авив официально уведомил государственный департамент США о своем намерении использовать часть поставленной ему американской военной техники для поддержки операций хаддадовских банд. Речь шла в первую очередь об артиллерийских дальнобойных орудиях для обстрела палестинских позиций на юге Ливана. Но, согласно существовавшим договоренностям, Израиль имел право применять американское оружие лишь в оборонительных целях. Артиллерийские обстрелы территории соседней страны в такое определение, разумеется, не входят. Тем не менее государственный департамент США предпочел вежливо промолчать. Вскоре израильская военщина предприняла широкомасштабное вторжение в Ливан с привлечением бронетанковых войск. Постепенно совместные операции израильской армии и банд Хаддада на юге Ливана стали постоянным явлением.
Активизировались в своих северных анклавах и лидеры правых христиан. Они регулярно встречались с высокопоставленными израильскими чиновниками. Случались и контакты на самом высоком уровне. Палестинское информационное агентство ВАФА и журнал «Филастын ас-Саура» сообщили в конце августа 1977 года о состоявшейся в Джунии встрече тогдашнего израильского министра обороны Ш. Переса с П. Жмайелем и К. Шамуном. Во время переговоров стороны разработали план дальнейшей эскалации напряженности в Ливане путем провоцирования межобщинных столкновений в районах со смешанным мусульманско-христианским населением, что могло быть использовано Израилем в качестве предлога для вооруженного вмешательства. Участники встречи договорились о срочной переброске израильского оружия в районы Шуфа (оплот друзов и христиан), Алея и Бхамдуна (крупные населенные пункты на шоссе Бейрут — Дамаск); об использовании произраильски настроенных кругов в разжигании вражды между различными группами населения; о создании новых военных лагерей для правохристианских отрядов. Параллельно шел процесс подготовки новых антисирийских и антипалестинских акций.
В марте 1978 года лидеры правохристианского «ливанского фронта» официально заявили, что палестинское присутствие в Ливане является главным препятствием на пути к национальному примирению. Они высказались за плюрализм ливанского общества на христианско-мусульманской основе и за переселение проживающих в Ливане палестинцев в различные арабские страны. Палестинское руководство отвергло это «предложение», заодно дав решительный отпор попыткам возложить на палестинские вооруженные формирования ответственность за новое обострение обстановки на юге Ливана. Представитель ПДС прямо обвинил правохристианских лидеров в сговоре с Израилем и США, заявив, что ответственность за рост напряженности в Южном Ливане полностью ложится на Израиль, который, продолжая незаконную оккупацию арабских земель, является истинным виновником ближневосточного кризиса.
Было ясно, что назревает новый этап вооруженной конфронтации.
На сей раз очагом конфликта стали казармы «Аль-Файядыйя» в Восточном Бейруте, где хранилось оружие, поступавшее из США в Ливан в рамках американской помощи по восстановлению ливанской армии. В бейрутской печати появились сообщения о том, что часть оружия и боеприпасов исчезает со складов, попадая в руки бойцов правохристианских вооруженных формирований. Командование межарабских сил по поддержанию мира в Ливане (МСПМ) решило установить контроль над казармами, чтобы воспрепятствовать этому незаконному методу вооружения правых сил. 7 февраля 1978 года два сирийских джипа, следовавших в направлении к казармам, были неожиданно обстреляны ливанскими танками. Это явилось прелюдией к новой вспышке боевых действий между правохристианскими силами и подразделениями МСПМ в восточных пригородах Бейрута. С 7 по 12 февраля 1978 года с обеих сторон было убито до двухсот человек. Как выяснилось позднее, на стороне провохристианских сил действовала группа израильских инструкторов.
Параллельно с разжиганием антисирийских настроений правые силы стали все чаще обращаться к США с призывами гарантировать безопасность Ливана. Во время встреч лидеров «ливанского фронта» с американским послом Паркером оживленно обсуждались различные аспекты поддержки Соединенными Штатами правохристианских вооруженных формирований.
Новое опасное измерение в развитие ближневосточного конфликта внесли сепаратные египетско-израильско-американские переговоры, завершившиеся, как известно, так называемым «кэмп-дэвидским миром».
Соглашения, заключенные в Кэмп-Дэвиде, носили унизительный для Египта характер — они были пронизаны мыслью о том, что именно Египет потенциальный агрессор, от возможных акций которого необходимо оградить Израиль всякого рода гарантиями в виде «буферных зон», «зон ограниченного размещения вооружений» и т. д. Взамен Египту было обещано в течение трехлетнего периода возвратить весь Синайский полуостров, но с ограниченным суверенитетом над ним. Возвращение Синая стало важнейшим козырем органов пропаганды садатовского режима, пытавшихся убедить египтян в преимуществах кэмп-дэвидских соглашений.
Тель-Авив со своей стороны получил все, к чему стремился. Кэмп-дэвидские договоренности создали условия для заключения сепаратного мирного договора с Египтом, тогда как решение палестинской проблемы откладывалось до будущих переговоров, на которых Израилю предоставлялось право вето. В те дни весь мир облетела крылатая фраза председателя исполкома ООП Ясира Арафата: «Садат променял интересы арабов на горсть синайского песка».
Сепаратный сговор между Садатом и Бегином завершился подписанием кэмп-дэвидских соглашений, ставших прологом к ливанской трагедии
Сепаратные переговоры с Садатом и фактический выход Египта из фронта противостоящих Израилю арабских государств развязали руки тель-авивским «ястребам», вынашивавшим план физического уничтожения Палестинского движения сопротивления на территории Ливана. Создав выгодную для себя внешнеполитическую ситуацию, правители Израиля лихорадочно искали повода для проведения крупномасштабной карательной акции на юге Ливана.
14 марта 1978 года 30-тысячная израильская армия, оснащенная американским оружием, включая истребители «Ф-15», шариковые бомбы и тяжелую артиллерию, оккупировала южные районы Ливана. Бегин заявил, что «отсечет злую руку» ООП, а кнессет принял резолюцию, в которой практически санкционировал геноцид в отношении палестинцев, проживающих в Ливане. Эта резолюция старательно претворялась в жизнь израильскими оккупантами. Воздух гудел от залпов 155-миллиметровых орудий, самых крупных из тех, какими оснащена израильская армия. Грохот полевой артиллерии заглушался разрывами бомб, сбрасывавшихся с «Миражей», «Фантомов», «Скайхоков» и «Кфиров». Им вторили взрывы снарядов, которыми обстреливали Южный Ливан орудия израильских военных кораблей. Все эти средства уничтожения с клеймом «сделано в США» обрушились на территорию шириной 25 километров и длиной 80 километров вдоль границы с Израилем.