– Значит, буду защищать вас только от себя одного – мне же легче будет. Да и вам – лучше с

одним таким дело иметь.

Айнер достаточно жестко отстранил офицера, но Радеев снова встал у него на пути…

– Я никак не пойму… Вы это серьезно или?..

– Непонятливый вы, полковник. Видно, вы задаете направление с расчетом, что с вашей задачей

кто-то не справится – еще до вас. Вы теряете управление, как только кто-то выходит на ваш

маршрут, не ползя у вас в хвосте.

Радеев старается разозлить Айнера всеми силами, но злиться начинают они оба… Два боевых

офицера вошли в противоречие, не решаемое для них словами, и я послал Шлака за Хэвартом…

Нет, Хэварт должен сдержать не этих офицеров S9 – ему я поручу Лея, слишком внимательно

наблюдающего происходящее, но еще не вмешивающегося…

Полковник DIS быстро обернулся, всем видом вызывая меня оказать воздействие на Айнера, но

Айнер бросил мне в лицо взгляд, отменяющий все действия. Я нашел только один выход из

положения, и подтвердил Хэварту коротким кивком головы такую же короткую расправу над

обоими. Хэварт выхватил шприцы из разверстой пасти Шлака и всадил в плечи обоим офицерам,

готовым схватиться, похоже, насмерть… И Лей подхватил их обоих…

Оставив офицеров S9 простертыми на полу, мы втроем сели на трехступенчатой лестнице

загрузочной установки…

– Мы обязаны отчетом Стагу, полковник…

Я поднял руку, прерывая Лея…

– Нет, полковник, нам следует промолчать…

Я поднял вторую руку, пресекая и Хэварта… Но обдумать ситуацию мне не дал Шлак,

подковылявший ко мне со скрежетом и лязгом…

– Грабен, мой брат не только тебе заехал кулаком в мозги. У нас всех теперь будут проблемы. И

что нам делать?

– Я не знаю, Шлак…

– Ты нас всех впутал, ты – и выпутывай. Только не тяни эти спутанные нитки сильнее, а то

узелки крепче завяжутся.

– Я сам запутался в этих нитках, Шлак…

– Тогда не дергайся, а то затянешь петлю на своей шее – и нас всех передушишь.

– Не дергаться?.. Глупый “щенок”!

– Это все, на что у тебя достало сообразительности?

– Пока все.

– Ты деградируешь, Грабен.

– Разбуди Радеева.

29

– Ты их этой дрянью вырубил. Теперь они оба этого всего не вспомнят.

– Офицеры не вспомнят, а этот солдат… он и не запомнил… он и не понял, что здесь

произошло… А их отчетная память не оставит явного следа – в этих отчетах проследить возможно

только смутную тропинку, ведущую к этим событиям… тропинку, занесенную снегом

непонимания ситуации в полной мере всеми ними, не готовыми ко всему этому… У нас еще… Не

все потеряно, Шлак!.. Подними Радеева!.. Вколи ему дозу стимулятора!.. Скорее!..

Шлак неохотно поковылял к полковнику DIS, неуклюже сжимая в зубах выплюнутый из глотки

шприц и зовя на помощь все мои механические кошмары… Открывший мутные глаза, офицер

разметал чудовищных псов, отползая к стене с искаженным лицом и подключая излучатель, не с

первой попытки выхваченный из кобуры на ремне…

– Не надо стрелять в моих “псов”, Радеев. Или все ваши старания прахом пойдут.

Он перевел еще не осмысленный взгляд на меня…

– Мои старания?.. Нет, прахом пойдут все ваши старания, а мои…

– Я не знаю, что вы стараетесь сделать, Радеев, но, открыв огонь, вы покинете это место в

сопровождении “защитников”.

Он дернул головой, будто стряхивая дрему с одурманенного разума, в недоумении останавливая

взгляд на Айнере, просыпающемся без посторонней помощи, и едва собирая на нем рассеянное

препаратами внимание…

– Я его?.. Или он меня?..

– Это мы – вас обоих…

Радеев еще раз дернул головой, но, видимо, дурман не согнал… Я встряхнул Радеева, крепко

схватив за плечи…

– Сосредоточьтесь и слушайте, Радеев. Смотрите мне в глаза и слушайте мой голос.

Радеев вскинул на меня еще не успевший захолодать пониманием взгляд…

– Это наши территории, Радеев. На них действуют наши законы. Вам не позволено встревать в

нашу деятельность. Вам позволено видеть наше дело до определенного предела. И мы его

разграничили – прочертили рубеж, за который вам заходить запрещено. Соберитесь и слушайте

меня.

– Но что здесь произошло?.. Что произошло с этим офицером?..

– Вы оба вели себя непотребным образом – потому, что вам обоим здесь не место. Мы не дали

вам обоим исказить наши результаты проверок – потому, что вы оба не в курсе наших дел. Вы не

поняли друг друга и не поняли нас – не поняли происходящего. Но теперь все в порядке, несмотря

на то, что вы отняли у нас необходимое нам время. Не отнимайте же его у нас впредь. Или ведите

себя здесь тихо, или уходите отсюда, Радеев. Не нарушайте ход подключения этого человека, не

провоцируйте его, – только что проснувшегося ото сна смерти. Он вышел из смерти впервые –

проявите к нему ваше всеобъемлющее понимание человека, прошедшего смерть не единожды.

Радеев коротко кивнул, соглашаясь. Он вспомнил еще только про обычную для него холодность,

а не про изображаемую им благожелательность… Все так, как нужно… Только Шлак, подбредший

ближе, стукнул меня скрипучим хвостом по голенищу сапога…

– Рано или поздно он сообразит, что ты его провел.

– Нет, Шлак, ничего подобного.

– Ничего подобного тому, что он – сообразит, что ты его провел, или тому, что ты его просто –

провел?

– Ни тому, ни другому, Шлак. Я и не подумал его провести, а он и не подумает, что я подумал

его провести. Так что все в полном порядке.

– Кроме того, что Сигертр Стаг стоит у тебя за спиной, сложив на груди руки и готовясь

спустить на тебя собак.

Я обернулся к Стагу, который действительно стоит у меня за спиной, дожидаясь объяснений,

которых требует всем видом… и, видимо, не может еще потребовать в голос, угнетенный суровым

негодованием…

– Вы оправдываете репутацию гробовщика, Грабен?! Вы устроили здесь побоище и

собираетесь проводить похороны?! Я вам помогу организовать похороны, Грабен! Ваши похороны!

30

Он резко расцепил сжатые на груди руки, указывая на Хэварта и Лея…

– Вы оба! Поднимите этих офицеров с пола! Офицерам недолжно находиться в таком

положении в моем присутствии! Приведите, наконец, этого армейского полковника в вертикальное

положение! Его ждут в Хантэрхайме! И именно – в вертикальном положении!

Лей подхватил Айнера, открывшего глаза и смотрящего на Стага строго, в упор… Я знаю, что

Лей не справился с натиском свойственной ему порядочности, и не сообщил еще Стагу… Он

честно ждал моего решения… Но сейчас он…

– Генерал, этот офицер… Он не стабилен. Он не должен сражаться в Хантэрхайме в этом

звании.

– Результаты всех проверок сносны, капитан Мао! Не вижу причин ждать еще! У нас нет

времени!

– Но этот офицер нуждается в еще одной проверке – в тщательной проверке, генерал. Его разум

не стабилен.

– У нас нет времени! Посылайте его первым же транспортом!

– Он опасен, генерал!

– Не смейте прекословить мне, капитан Мао!

Хэварт не выдержал и, объятый отчаяньем, бросился к Лею…

– Лей, что вы делаете?! Вы же себе яму копаете!

Стаг выбросил вперед руку, указывая на меня…

– Отчет, Грабен!

Я уронил голову, когда Стаг обвел нас всех заледеневшим взглядом и когда в его голосе

зазвенела сталь… Но эта промерзшая сталь еще хрупка, и у меня еще есть надежда, что при ударе

она разлетится осколками, как льдинка… Я жду, я бью молчанием…

– Грабен, я требую отчета за ваших отбившихся от рук подчиненных, обращающихся ко мне

через вашу голову! Я не допущу такой распущенности! Не способны вы контролировать ваших

подчиненных – не способны контролировать и процесс человекостроения! Я не потерплю этого! Я

не потерплю того, что вы принуждаете меня повышать на вас голос в присутствии ваших