горелкой. Здесь не так холодно, как на ветреных пустошах, но все равно… Ведь все эти объекты

вмурованы в вечные льды и стылые камни этих выстуженных земель. На нашей планете с давних

пор нет ничего, кроме пустынь, – выжженных солнцем или скованных льдом… Есть, правда, узкая

лесная полоса с озерами и ручьями, есть широкая тундра с застуженными мхами и степь с

подгорелой травой… Но это далеко. У нас вообще бедная планета, отчего и жестокая. Вот я и

радуюсь, когда вижу что-то яркое и блестящее. Вот сейчас закончу с чадной горелкой, подключу

все фонари и разбросаю все эти сокровища, чтоб радовали нас всех, сияя, не скупясь.

Запись №5

Я, запрокинув голову, лежу на шкуре, расстеленной поверх груды блистающих сокровищ,

перетасканных мной из всех хранилищ всех этих пещер. Фламмер, привольно раскинув руки,

отдыхает на покрытом шкурами одре. Только Олаф что-то делает. Он точит ножи и чистит ими

ногти… Он делает все, что мне обычно не нравится, но сейчас я этого не замечаю, и нервы мои это

не затрагивает. Я просто радуюсь, что они с Фламмером не ссорятся.

Олаф слил топленый жир в горелку, установив над дымным огоньком контейнер для топки

нового обрезка жира, и мрачно уставился на чадный фитиль. Теперь стало так тихо и спокойно, что

я и мечтать о таком не мог. Наконец, мы отдохнем от усилий, от страха… и от склок. Здесь мы

скрыты – нам не страшны ни охранники системы, ни бураны снежной пустыни, ни эти

кипятильники – скингеры… Здесь об этих опасных зверях напоминает только потрескивание

опущенного в жир фитиля и клубящийся над горелкой дымок… Сейчас Олаф поджарит нарезанное

кусками мясо этих зверей, которым ничего не стоит сжечь охотника излучением, нужным им для

создания “жгучих лугов” – лугов, протопленных скингерами среди снегов для мхов, растущих

только в этих местах… Вот зашипел, стекающая в огонь кровь… Потянуло жареным… Я теперь не

обращаю внимания, что душно, я привык к этой вентиляции… Мне даже нравятся эти, не

выстуженные морозом и не разогнанные ветром, запахи… Я хочу есть и спать и радуюсь, что скоро

смогу сделать и то, и другое… Только Олаф что-то не успокоится никак…

– У нас припасов, считай, не осталось. На охоту скоро пойдем. Переждем три дня еще и

выйдем.

Фламмер, вдруг нахмурившись, поднялся с зависшего в воздухе ложа.

– Нет. Не пойдем.

Олаф, сверкнув холодными глазами, отложил прут с насаженным на него недожаренным

мясом… Он встал перед Фламмером, напряженно сжав кулаки…

– Надо идти. К этому времени вас искать перестанут.

Фламмер неожиданно взвелся… Чего доброго, опять вспылит… Но с чего это он?..

– Нет, Олаф.

– Мы с голоду помрем.

– Не топи жир для горелки – в пищу пойдет. Я знаю, что вы к сырому мясу привыкли – без

этого здесь никак. Туши огонь – без него обойдемся.

– Нам здесь одних шкур не хватит – без горелки мы ночью промерзнем.

Я окинул взглядом наше прибежище… Этот зал обширен, но Олаф отгородил отсек, снятыми с

хранилищ, плитами. Ему пришлось поломать голову над панелями управления опустошенных

хранилищ, но он все же установил плиты щитами, отражающими тепло, – теперь здесь мы, как в

пещере, опутаны теснотой, оплетены мглой и окутаны теплотой… Только из щелей дует,

16

напоминая о стуже, царящей вне нашего прибежища… Сейчас Олаф прав… Я не понимаю, отчего

капитан протестует…

– Капитан, нам без горелки тяжко придется…

– Нет, Ханс. Я подключу отопление блока объекта.

Олаф задумался…

– А это возможно? Энергосистема отключена давно, она, верное дело, неисправна.

– Объект не поврежден – неисправно здесь может быть только то, что я смогу починить.

– Так и правда хорошо получится. Нам хорошо бы здесь выждать дольше. А энергии хватит?

– Резервной энергии достаточно на поддержание простейших функций объекта в течение суток.

Перераспределив энергию объекта, я обеспечу трое суток. Я обеспечу еще сутки, забрав

энергоблоки ненужной нам автономной техники объекта – хранилищ, дверей и перекрытий.

– Энергию и с других объектов забрать можно…

– Заберем. Тогда мы сможем находиться здесь недели.

Олаф с напряжением всмотрелся в разгоревшиеся глаза офицера…

– Неделю протянем, а после – надо на охоту идти… Придется. Иначе оголодаем так, что просто

не сможем зверя забить.

– Нет, мы добудем все, что нужно, – здесь.

– Это как?

– Через эти тоннели мы подойдем к складам.

– К складам системы? К подключенному и охраняемому объекту?

– Мы пройдем.

– Фламмер, мы не пойдем в набег!

– Пойдем. Мы справимся и без отряда.

– С отрядом или без – мы этого не сделаем!

– Мы сможем.

– Сможем или нет – мы этого не сделаем! Мы не грабим объекты системы, Фламмер!

Офицер опалил нас взглядом, заставив меня вскочить, обливаясь холодным потом…

– Капитан, мы так серьезно систему не грабим… Просто, это же не правильно – грабить…

Олаф настойчиво отстранил меня…

– Мы не грабим систему. Просто, стоит нам сделать это, – нас начнут искать так, что найдут. И

тогда с нас три шкуры сдерут – с каждого!

Когда Олафом не правит Зверь, он осторожный. И он прав – здесь, в ледяной пустыне, без

осторожности нам не обойтись. Мы и не по своей воле рискуем постоянно – вот и стараемся по

своей воле не рисковать… Но Фламмер, полыхающий пожаром, и слушать ничего не хочет. Он

серьезно собрался в налет. Наверное, эта уверенность в удачном исходе такого крупного грабежа

обоснована – он же вовсе не безрассуден… Я остановил, потянувшегося к истертым ножнам,

Олафа – я уверен, что у этого офицера есть убедительные доказательства его правоты… Нам

просто нужно напастись терпения и выслушать его доводы.

Запись №6

Долгое и упорное противостояние ничего не дало ни Олафу, ни Фламмеру. Офицер не дает

Олафу сказать ни слова про охоту, а Олаф ему – ни слова про набег. Вот они и стоят молча друг

против друга. А я – думаю. Я пытаюсь сообразить, что же лучше – охота или набег? Идя на охоту,

мы рискуем, сражаясь со зверями, а идя в набег, – сражаясь с охранниками системы. Конечно,

преследование системы опаснее, но… Просто, при хорошо спланированном набеге не надо никого

убивать – никого, кто не враг… Ясно, разное бывает – на пути кто попадется или еще что… Но на

охоте обязательно и точно надо убивать… А я так не люблю убивать…

– Капитан, а что это за склады такие?..

Фламмер ожег меня взглядом, но, поняв мой вопрос, остыл… А вот Олаф рассердился – он

запустил руку в волосы и вздыбил их, сбрасывая на лицо, закрывая ими вбирающие грозовую мглу

глаза…

17

– Ханс, мы не пойдем на склады.

– Давай хоть узнаем, что он предлагает, Олаф… Может, он что дельное выдвинет?..

Олаф отвернулся, позлился, помолчал и собрал шнуром волосы, открывая стальной взгляд,

наставленный Фламмеру в лоб.

– Не знаю, что вы надумали, но мне ваши мысли не по душе. Объясните мне для начала, почему

вас только что так заботило сохранение секретности не особо нужного системе объекта, а теперь

вас не тревожит ограбление необходимого системе склада?

Фламмер разжег красные полосы тревоги на резких скулах…

– Я сжег все мосты. Теперь я поступаю только так, как считаю нужным я. Довольно охот.

Довольно смердящих шкур и чадного жира. Мы можем взять все, что пожелаем, – и возьмем. Но не

у зверей, а у системы. Я знаю систему.

Олаф взвился ветром, но в его глазах блеснул не обычный для него холодный огонь, это –

горячий голод. Его обуяла жажда наживы, как обуревает его порой жажда крови… Но никогда его

хищный взгляд не избавляется от проблеска холодного расчета, а разум – от тени осторожности. Он

и теперь потребовал точные карты и четкие схемы… И Фламмер предоставил ему все, что нужно…