Зачем же не прислушались голосу соплеменника и развели костер в остатках склепа, где когда-то давно был похоронен идол почти забытого божества? Только некоторые племена в далеких северных землях помнили этого бога, которому в старые доисторические времена поклонялась вся округа. А потом, как это часто бывает, новые цари захотели новую, более удобную для них веру, и заставили людей забыть всё старое. Но небольшая часть жителей этого древнего городка, где сейчас царствовали развалины, не осмелились предать огню и мечу символы своей веры, а просто в одну глухую ночь тайно от всех похоронили идола своего божка в потайном склепе рядом со стеной храма. С течением времени все об этом забыли, укрепилась новая вера, благословлявшая новых правителей на угодные богам и прежде всего им дела. Да и городок подвергся разграблению диких племен. Люди ушли из этих мест и больше сюда не возвращались, теперь уже опасаясь набегов степняков, во множестве облюбовавших благодатные степи. Потихонечку разрушился под воздействием неумолимого воздействия времени и так называемое жилище бога - храм и большая комната в центре, где находилась большая круглая каменная плита, сейчас уже расколовшаяся на куски с небольшой сохранившейся частью. Тем не менее, под ней в земле до сих пор хранилась сила святилища, поддерживавшая своими остатками сильно ослабленного бога.

Опять же, ещё одним оскорблением было то, что именно среди этих развалин степняки отправляли свои естественные надобности, и только что принесли в жертву случайного пленника, зазевавшегося мальчишку, ученика шамана из западных племен лесных охотников, выпрашивая у своих кровожадных богов удачу на дальнейший путь. Забытый бог и ранее не приветствовал человеческие жертвы, тем более в честь неприятного ему соперника и конкурента. И тем самым степняки подписали себе смертный приговор. И никто уже никогда не узнает и цели их путешествия, и про то, где они встретили свой последний час.

Очнувшееся божество, и так медленно копившее силы для возвращения в мир, не выдержало такого оскорбления своей чести и решило наказать наглецов. Наверное, он в своей заторможенности от недостатка силы, просто не так оценил поступки людей, привычно делавших своё дело, но только в не том месте, где можно. Но опять же кто знал, что можно и что нельзя, и в каком месте? Пыль веков покрыла толстым слоем забвения всё, что было связано с именем этого забытого божества. Но... Неисповедимы пути Господни. Ни один смертный не может знать, что у них на уме.

На всю высоту развалин вокруг каменной площадки неистово полыхнул огонь, сразу же без остатка растворив в себе вожака и мертвого мальчика. Он все поднимался и поднимался наверх, расширяясь во все стороны, вытягиваясь в пляшущие в воздухе язычки, испепелив оставшихся степняков и ничем не повинных животных. Кругом трепетало только море огня, испаряя падавшую с неба воду. Во все стороны пошла могучая волна ужасающего и удушающего жара от жгучего пара, образовавшегося от капелек казавшегося беспрерывным дождя. На своем пути огонь без жалости сжег всё живое в округе на сотни метров вокруг, а жара истребила имевшиеся деревья и кусты, и нежную травку, и всю живность, осмелившуюся поселиться в округе, ещё дальше.

Затем эти щупальца огня почему-то совсем исчезли, потерялись в небесах, словно проткнули их насквозь. Наверное, что-то пошло не так, как положено. Остались только выжженная черная земля и оплавленные камни в развалинах, и пожелтевшие деревья, кустарники и трава вдали по всей округе. Погибло всё живое. Уже давно не было здесь никаких чрезвычайных происшествий и событий, поэтому как-то всё забылось, и люди, и животные потеряли осторожность. И в придачу вдруг раздался ужасный гром. С неба вниз ударила гигантская молния. Как будто что-то взорвалось в развалинах с адским звуком, всё кругом залил нестерпимый свет, и практически куда-то исчез сразу. Затем на чуть светлом небе занялась широкая радуга. Один её конец опирался на развалины, а другой терялся где-то в небесах.

Странная гигантская радуга тоже продержалась недолго. Она немного поиграла разноцветными сполохами на всё небо, как при северном сиянии, притом, какое бывает только при очень сильных возмущениях магнитного поля Земли. И дождь непонятно как, но прекратился. Так как время было позднее, то постепенно темнело. Сначала землю накрыл сумрак, а потом вдруг резко развалины заволокла темнота. После всех страшных потрясений и странных чудес некому было наблюдать здесь за происходящим. Поэтому никто и не мог видеть, как на полукруглой плите, ещё не остывшей и светящейся, как и все камни кругом, внезапно появилась и осталась лежать человеческая фигура. Она была в странном для тех же степняков или лесных охотников одеянии, с небольшим бугром, явно котомкой, за спиной. Высокий мужчина средних лет, с гладко выбритым лицом, широкоглазый, лежал чуть на боку, неловко подвернув под себя руки. Короткие волосы, русые, чуть тронутые сединой, сильно расшевелил ветер, поднявшийся после странного чрезвычайного происшествия, так как у него отсутствовал головной убор. Похоже, что человек был без сознания. Он совсем не шевелился, но, видимо, всё же немного дышал, судя по поднимающейся и опускающейся груди. Так мужчина лежал недолго. Его тело не удержалось на плите и медленно скатилось на край, а затем упало на выжженную землю среди валунов и замерло надолго. Освободившиеся длинные руки с широкими ладонями, показавшиеся из-под одежды, были чистыми и аккуратно ухоженными.

Вокруг мужчины валялись одни лишь валуны разной величины. И ещё недалеко от него среди камней поблёскивали большущий драгоценный камень в изящной оправе, с такой же красивой длинной сдвоенной цепью, и плоский разноцветный камешек, с небольшим отверстием посередине, с какими-то надписями по кругу с обеих сторон. Как они уцелели в бушевавшем на полнеба пламени, было совершенно непонятно. Кроме того, под навесом валялись оплавленные куски металла, совсем недавно бывшие оружием и разным хозяйственным инвентарем. Больше ничего не осталось. Всё, что могло, без остатка сгорело и испарилось в море огня.

Ещё долго потрескивали валуны, нагретые неимоверной жарой и тихо-тихо остывающие. Некоторые камни даже всё ещё светились, сначала еле видимым светом, а потом при надвигающейся темноте стали ярчеть всё больше и больше. На многострадальную землю опускалась ночь, накрывая округу своим волшебным покрывалом.

* * *

Глава 1

Злосчастная прогулка, и невезенье...

Было раннее утро. Чуть холодноватый, но по-весеннему свежий воздух возбуждал, бодрил. У скворечника, висевшего на самом верху высокой белой березы прямо перед окнами дома, уже давно копошились скворцы, а грачи неистово кричали на старой раскидистой ветле за неглубоким оврагом. Весна вступала в свои права. Снега уже не было. По дну овражка ласково журчал ручеек. Впрямь как в песне...

- А по камушкам, а по камушкам речка бежит, в даль далекую, к морю синему путь ее беспокойный лежит! - от души, пусть и фальшиво, напеваю я полюбившуюся еще в молодые годы песенку. Настроение хорошее, боевое. Как говорится, в здоровом теле дух здоровый.

Сегодня встал я рано, ибо собрался в лес за дровами. Нет, конечно, просто мне понадобились жерди для хмеля. Решив совместить приятное с полезным, собрался просто погулять по детским и юношеским местам, и по давней привычке, срубить в лесу пару жердин для хозяйственных целей. Скажем так, все так делают, и ваш покорный слуга не исключение. Хозяйство у меня небольшое, запущенное, запасов, к сожалению нет. Да и сейчас в грязь и слякоть, какие закупки и перевозки? Так что, проще сходить в лес, находящийся рядом, всего в километре от деревни, за рекой. Тем более, нет лесников. Совсем нет. Помню, раньше в деревне жили целых три лесника от лесничества, одноименного с деревней. Три кордона стояли на опушках леса - на востоке, на юге и на западе. Сейчас все они заброшены. И лес, можно сказать, тоже без хозяина. Настоящего, рачительного, смотрящего и ухаживающего за ним. Никто не убирает делянки за собой после вырубки деловой древесины, оставляя мелкие и плохие деревья, и гниющий долгое время мусор - отрезанные верхушки и ветки. Никто, как раньше, не работает в лесу, ухаживая за новыми посадками, следя за подросшими деревьями. Даже мы, дети, в свое время принимали посильное участие, если можно так сказать, в работе лесного хозяйства, причем, круглый год. Например, осенью собирали сосновые шишки и сдавали лесникам, когда по двадцать, когда по двадцать пять копеек за килограмм. Уходили в лес после занятий в школе и возвращались только с наступлением темноты. Правда, как-то позже я узнал, что сами лесники получали за шишки больше, чуть ли не тридцать пять копеек за килограмм. За сезон мне с младшим братом удавалось собрать килограмм четыреста. Зимой мы вязали березовые веники. Летом участвовали в сенокосе на делянках. Небольшую часть сена забирали лесники для лесничества, а большую - население. Еще собирали ивовую кору, ну и делали много чего по мелочи. Например, собирали, сушили и сдавали разные лекарственные растения. Не говоря уже о взрослых. Для них в лесу работы было гораздо больше. Лесники все время привлекали местное население для разных работ. Вот так и осуществляли сельские жители обеспечение себя строительными материалами. Например, жерди как раз доставались после выборочных рубок молодняка. Как-то зимой после сильных лесных пожаров в жаркое и засушливое лето, мы с отцом очень долго рубили почерневшие молодые деревья и вырубили целую делянку. А ведь мне не было еще и десяти лет.