Вернувшись домой, Дмитрий Иванович зашел на кухню и заметил на столе конверт безо всяких надписей. Сразу поняв, от кого он и что в нем может быть, открыл оказавшийся незапечатанным конверт и прочитал краткое сообщение от Занозы, содержащее крайнюю дату перечисления денег, названия банков, счетов, сумм, которые ему предписывалось перечислить. Сердце Донского стукнуло не в такт. Еще аритмии не хватало, мелькнуло у Дмитрия Ивановича, надо взять себя в руки. Тут же позвонил Авасову, который уже через полчаса, держа письмо пинцетом, вертел его со всех сторон, после чего положил в полиэтиленовый пакет. Срок на все переводы устанавливался в десять банковских дней.

Выйдя от Дмитрия Ивановича, Авасов позвонил с мобильника Синицыну:

— Привет, старик, принимай вещдок для исследования. Надо сделать несколько экспертиз одного письмишка.

На встрече в кафе, что на Китай-городе, Авасов, потягивая минералку, спросил Синицына:

— Ген, в принципе, само собой разумеется, что моего клиента подставлять не следует, но ты мне это должен пообещать.

— Любопытно, что я тебе должен обещать, Степаныч?

— Что не будешь выводить на чистую воду моего клиента, так как письмишко, которое я тебя попрошу исследовать, специфического свойства. Там раскрываются доходы моего клиента.

— Обещаю, Ген. Давай, что там у тебя?

Авасов передал Синицыну письмо в полиэтиленовом пакете.

— Надо сделать весь комплект экспертиз — марки принтера, отпечатки пальцев, кусочки биологического материала — на ДНК, надеюсь, что-нибудь осталось, в общем, сделай все, что возможно. Это письмо было подкинуто небезызвестному Донскому на кухонный стол в его отсутствие. Представляешь, какая наглость? Два раза пройти мимо консьержки, не полениться вскрыть квартиру, и это при том, что у Донского два нехилых замка в двери. Вместо того, чтобы спокойно подкинуть письмо в почтовый ящик.

— Ну, знаешь, в ящик — это ненадежно. Он бы запросто мог потом сказать, что ничего не находил, письма-то из ящиков воруют! А тут уж не отвертишься. Между прочим, там камеры у них где-нибудь в подъезде нет случайно? Может, все на кассету записано? Вот, блин, как ты тогда рассказал про этого Донского, хотел я еще наружку на его квартире выставить, да передумал, людей мало, а зря!

— Ладно, чего теперь! А насчет записи мысль хорошая, проверь, пожалуйста, полиции люди охотнее выкладывают, больше доверяют, нежели каким-то неприятным детективам из непонятных агентств. О’кей?

— Хорошо, сделаем. Должен тебе доложить, между прочим, что я сложа руки тоже не сидел, подстава Занозы прошла успешно, обыск уже проведен, с понятыми, как положено. Нашли два кило марихуаны и кило кокаина, плюс неучтенный пистолет с боеприпасами. Арестован начальник охраны Занозы гражданин Мушкин, по кличке «Мухобой», по подозрению в соучастии в незаконном обороте наркотиков и хранении оружия и боеприпасов. В общем, Заноза влип по самое «не хочу». Объявлен всероссийский розыск, сейчас решается вопрос о международном розыске.

— Слушай, приятель, это надо отметить! Как промежуточный результат! — Увидев на лице товарища одобрительную улыбку, подозвал маячившую неподалеку официантку: — Будьте добры, триста «Арагви» и шоколад какой-нибудь — получше, повкусней!

— На этот раз, Кость, извини, оплачиваю я! Мой, как-никак, хоть и маленький, но успех отмечаем! Выделю из накладных расходов статью на снятие стресса и тому подобное, если ты не против!

— Ну, это самая главная статья, даю добро! — засмеялся Авасов. — Правда, тут тоже важно не переусердствовать! Чтобы все финансы на снятие стресса не ушли!

— Да ты что, это ж какое надо здоровье! Как у глиняшки из детской сказки!

Прикончив графинчик, приятели рассказали друг другу на десерт по анекдоту и разошлись.

После удавшегося вечера, плавно перешедшего в не менее приятное утро, Александр, не желая искать добра от добра, предложил Розе остаться у него жить, что в переводе с современного языка означало руку и сердце. А почему бы и нет? Во-первых, запал на нее, втюхался по уши, что самое главное; во-вторых, красивая, смотреть приятно, да и вообще, на людях не стыдно показаться; в-третьих, образованная, умная, значит, скорее всего, не будет придираться по мелочам, что обычно больше всего раздражает, да и интересно с ней. В-четвертых, не москвичка избалованная, а свежий человек из глубинки, всего своим трудом достигает. В-пятых… хватит и четырех, а там видно будет, жизнь покажет… В-пятых, и самому жениться пора.

Роза согласилась сразу, как будто ждала этого вопроса. Еще бы! Уж если не рыцарь на белом коне, так, во всяком случае, главный инженер на синей «Ауди» — тоже неплохо! К тому же он и сам по себе такой парень, за которого можно пойти, даже не зная о профессии. О лучшем Роза и мечтать не могла. Согласилась, несмотря на двойственность своего положения…

Через два дня Митин решил познакомить Розу с родителями. Мама давно уже его доставала. «Ну когда же у тебя будет девушка, когда приведешь со мной познакомить? У всех давно уже есть, вон, и у Пети, и у Гены, а трое из класса уже женились, и таких хороших девочек нашли…» Как будто она сама их воспитывала, знает, какие они хорошие! Ну вот, будет мамуле девушка, да еще какая! А Роза умеет себя показать, маме понравится, это сто процентов! Ну а что папаше понравится, об этом и говорить нечего, он непривередливый, Александру заранее известно, что от него можно услышать: «Лишь бы тебе, сынок, нравилась».

Между тем Роза была как на иголках. Накануне она позвонила Скачкову, заявила, что решила остаться на «Медприборстрое», и просила, чтобы ее не трогали. Виктор сильно удивился, помолчал, потом поинтересовался размером получки; узнав, что в два раза меньше, удивился еще больше. Потом сказал, что пока не знает, как в этой ситуации ему поступить, и они с Авасовым должны посоветоваться. Конечно, какую-нибудь пакость подстроить — это вряд ли, сами здесь завязаны на противозаконных действиях, и все-таки, пока находишься в таком подвешенном состоянии, душа неспокойна. Однако Роза не была бы сама собой, если бы не умела держать себя в руках. Когда Александр предложил ей познакомиться с родителями, она спокойно, со своей обычной приятной улыбкой, согласилась, и в пятницу, во второй половине дня, Александр и Роза были в доме Митиных.

Смотрины оказались не такими напряженными и страшными, как представлялось Розе. Отец Александра, Анатолий Петрович, отсутствовал, позвонил и сообщил, что подъедет позже. Мама, Евгения Васильевна, оказалась простой и доброжелательной женщиной, сразу после непродолжительной процедуры знакомства усадила Сашу и Розу за стол, где уже стояли салатики и напитки. Горячее шкворчало на кухне, по запаху чувствовалось, что тоже с минуты на минуту окажется на столе.

— Евгения Васильевна, может, нужна помощь? — Роза обозначила соблюдение бытового этикета, Александр это оценил.

— Нет, деточка, уже все готово, усаживайтесь, хорошие мои!

Мама была рада-радехонька, что сынуля привел наконец девочку. Видно было, что Роза ей понравилась.

— Ну-с, дорогие дамы, — провозгласил Александр, открыв бутылку вина и разливая ее по бокалам. — Приступим! За знакомство!

Александр осушил бокал. Женщины сделали по глоточку.

— Розочка, расскажите, пожалуйста, о себе! — Евгения Васильевна не привыкла тянуть кота за хвост.

Роза начала обстоятельно рассказывать про себя, про родителей, про свой город, про институт. Саша сначала внимательно слушал, потом заскучал. Это он уже слышал, причем близко к тексту.

— Пойду-ка посмотрю, что там, на кухне, — сдерживая зевоту и выбираясь из-за стола, провозгласил Александр.

На плите варилась картошка и тушилось мясо. Саша попробовал ножом картошку. Уже готова. Напевая дурацкую песенку из современной попсы, привязавшуюся после утренней поездки на машине, слил воду, помял деревянной колотушкой; открыв холодильник, достал масло, кинул в картошку полпачки, еще помял. Почувствовав резкое слюноотделение, решил проверить степень готовности мяса. И тут, во время этого пикантного момента, в кухню влетела мама с Сашиным пиджаком в руке. Чуть позже в дверях показалась и Роза. Пиджак же заливался классической, полифонической мелодией. Достав мобильник и дожевывая дегустационный кусок, Александр ответил: