Он предвкушал хорошую попойку, а потом и перекус.

Мара послушно отправилась в комнату, снятую на ночь. Сняла пояс с оружием, камзол и сапоги, и прилегла на кровать (узкую, с матрацем набитым сеном, но с чистыми простынями). Закрыв глаза и мысленно позвав Гриесса, сообщила, что готова. В тот же миг перед глазами появилась картинка — лица сидящих напротив мужчин, в уши ворвался шум общего зала таверны. И она видела ауру каждого! Даже птички, сидящей в клетке, висящей над стойкой. И цвета….они стали ярче! На улице ночь, в таверне горели свечи, но Мара видела все так, как будто на улице был солнечный день.

Собутыльниками Гриесса оказалась группа наемников из пяти человек, направлявшаяся в Манкеру. Там, на границе с пустошами, населенными кочевыми орками, наемники очень ценились. Всю пограничную службу несли наемные роты. Для найма таких рот соседние государства, типа Ифании и Лурдии, помогали королю Аллоизу Второму финансово. Смертность среди наемников была высокой, и для привлечения новых требовалось много денег.

Гриесс хорошо разбирался и в ротах, где лучшие команды и традиции; и в оплате — точно знал где и сколько платят; ну и в методах войны с орками. Именно поэтому он очень быстро и органично влился в эту шумную компанию, привлекающую внимание всех посетителей таверны. Он поставил всем выпивку за свой счет, отпускал скарбезные шутки, и вообще выглядел как полноправный член этой своеобразной группы. Тосты произносились постоянно, вся компания очень шумно реагировала на них, попутно комментируя и сам тост, и произносившего его. Во время особенно пошлого и грязного тоста Мара непроизвольно поморщилась." А я предупреждал", — раздалось в голове, еще и со смешком.

Наконец вино стало делать свое, и один из наемников — невысокий, черноволосый крепыш с двумя мечами за спиной, встал и направился к выходу. Гриесс увязался за ним. Как они покидали зал, Мара видела, а вот когда дошли до отхожего места — картинка исчезла. И раздался голос Гриесса: "Минутку, интим не показываю".

Только она решила задуматься, откуда он знает столько информации о мире людей — все-таки более пяти веков его не было на этих землях, как картинка возобновилась. И она увидела наемника, прислонившегося спиной к забору, и его глаза — он собирался что-то сказать, но не смог, взгляд застыл. Потом она увидела руки вампира, закатывающие рукав рубашки наемника выше локтя. Послышался звук прокалываемой клыками кожи, и волна удовольствия, получаемого вампиром, докатилась и до нее.

" Хватит! — резко сказала Мара, — Отключайся!". Он ничего не ответил, картинка исчезла. Она осталась одна, наедине со своими мыслями." Если он получает столько удовольствия от еды, как же реагирует на плотские утехи?".Вопрос был чисто риторическим, спросить об этом не хватило бы смелости. С мыслями о способностях вампира, она незаметно для себя заснула.

А Гриесс, отпив пару глотков из Кейро (так звали черноволосого крепыша), снял с него гипноз и, дружески обняв за плечо, повел в таверну, где они и продолжили пить. Угощал Гриесс, поэтому расходиться никто не собирался. В результате было выпито огромное количество вина, и вампир наполнил резерв почти до предела. С трудом заставив себя остановиться — куда потом ее девать, эту лишнюю энергию набранную из жадности?

Утром отдохнувшая Мара застала всю компанию, храпящую вповалку за столом, а некоторых и под ним. На ее появление отреагировал только вампир. Он сидел за столом, уронив голову на него, и казалось, что спал.

— Выспалась? — спросил тихонько, неожиданно подняв голову и посмотрев на Мару.

— Я-то выспалась! А ты? Нам предстоит весь день в седле, надо догонять упущенное время. А ты вместо отдыха — пьянствовал всю ночь! — высказала она свое недовольство.

— Тише, не кричи. Пусть парни поспят, — полушепотом ответил он, вставая из-за стола и приводя себя в порядок. И взяв ее за руку, увлек в дальний угол к маленькому столику. Дождался пока заспанная служанка примет заказ и продолжил:

— Я отлично отдохнул! Резерв почти под завязку, хоть в бой, жаль не с кем.

— Я смотрю, ты жалеешь об этом, — с насмешкой заметила Мара.

— О боях? Иногда, когда перерыв большой делаю. Азарт боя — он захватывает. А наемники…они натолкнули на воспоминания о прошлом. У всех там осталось что-то хорошее, и воспоминания об этом вызывают тихую грусть… — с долей меланхолии ответил Гриесс, и после паузы, добавил, — Ты давай ешь, а я пойду седлать лошадей. Раз надо торопиться, то не будем тянуть время.

Он встал и пошел в конюшню.

С завтраком она не тянула, поела быстро и сразу же выехали со двора таверны. Небо сплошным ковром затянуло облаками, солнце не показывалось, день обещал быть пасмурным. Через пару поворотов лес неожиданно кончился, дорога бежала через равнину с большим количеством редко стоящих деревьев.

— У меня есть пара вопросов к тебе, — неожиданно выдала Мара, придержав коня.

— Так я, вроде, все рассказал? — ехидно улыбнувшись, ответил Гриесс.

— Ну да, то-то я по-прежнему ничего не знаю о твоих возможностях. Что ты обещал? Расскажешь все, что мне можно знать? А почему нельзя все? — спросила она, — Что за ограничения такие?

— Потому, что про мои возможности темного мага я не могу рассказывать, это табу, и потом, у меня блок стоит. Я не знаю, чем руководствовался обративший меня, но поставил его, перед тем как отпустить на отдых. Да и не нужны они в мире людей. А об остальном спрашивай.

— Начнем с начала, почему ты не боишься солнца? Почему не подействовала руна, как должна? Я же все сделала правильно!

— А ты любишь все знать? — усмехнулся он, и не давая Маре возразить, продолжил:

— Солнце губительно для всех вампиров. Низшие не могут от него защититься и вынуждены прятаться, высший вампир накидывает защиту и все дела. Энергии на нее много не надо, и если часто это делать, то привыкаешь и делаешь все на инстинктах, не думая. Руна не подействовала потому же — ты поставила ее на низшего вампира, а я ее видел и активировал щит. Ответил?

— Почти, — улыбнувшись, сказала она, — А что еще умеешь? Из того, что мне можно знать?

— Не так уж и много. Ауры всех живых существ вижу постоянно, мысли могу читать при желании. Простого человека или слабого мага загипнотизировать и полностью подчинить, а потом стереть воспоминания об этом. Что же еще? — Гриесс изображал раздумья, — Про щит ты знаешь, про туман тоже. Могу мгновенно перемещаться, только недалеко, на пару десятков метров — это предел. Ну и резерв у меня намного больше твоего — если бы я мог без потерь передавать тебе энергию, то не опустошил бы себя так. Тебя вообще не обучали темной магии? У тебя же есть способности.

— Только проклятиям учили, — как прилежная ученица, ответила Мара.

— Но это уровень деревенской ведьмы! А ты училась в академии! — возмутился он, — Надо поработать над процессом передачи. Это может пригодиться. При наличии крови я могу мгновенно пополняться, а ты восстанавливаешься медленно.

— Да, согласна. Будем пробовать.

К вечеру третьего дня пути и бешеной скачки, подъехали к границе с Ифанией. Дождь который пытался начаться с самого утра, к обеду разошелся: дороги мгновенно раскисли, кони шлепали по грязи, и скорость передвижения мгновенно упала. Пограничный пост пересекли почти в сумерках. Рядом расположилась приграничная деревенька, в которой было даже две таверны. Мара так промокла и продрогла, что ей было совершенно все равно в которой из них останавливаться. Но Гриесс настоял на более дорогой и комфортной. Сказал, что там публика повкуснее. Может пошутил, кто его поймет? В результате

остановились в таверне "Лысый желудь", довольно большом строении из камня в два этажа. Комнату сняли большую, с огромной двухспальной кроватью и камином. Зайдя в комнату и убедившись, что камин растоплен, Гриесс снял свой кардиган и повесил его на стул. Перевязь с метательными ножами и пояс с оружием бросил на кровать. Достал из сумок накидку: большую, черную, меховую, с капюшоном — в нее можно было пару раз завернуться — и бросил ее Маре со словами: