Усов, невысокий, полный, колобком катился по зеленому газону. Добродушное круглое лицо его было сосредоточенно, а маленькие зоркие глазки не упускали ни одного движения игроков.

Наш футболист Апрес Хачатуров славился в команде тем, что ему почти всякий раз удавалось обвести судью вокруг пальца. То он выторгует штрафной или аут, то вымолит угловой. А однажды даже спровоцировал арбитра на назначение одиннадцатиметрового удара! Вот и сейчас, столкнувшись с противником, он с несчастным видом растянулся на влажной после недавнего дождя траве. Усов, пробегая мимо него, довольно громко бросил:

— Вставай быстренько, а то простудишься.

Апрес тут же, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги и под аплодисменты зрителей включился в игру. До конца матча он, как и другой наш заядлый спорщик, защитник Ашот Абрамов, словно воды в рот набрал.

После матча, уже в гостинице, я подошел к Усову и не очень связно, но с чувством выразил свое восхищение его судейством. Врезалась в память высказанная им мысль.

— Нельзя быть хорошим судьей, не имея за плечами серьезного игрового стажа. Взять, например, грубость. Даже только умышленную. Футболист может допустить недозволенный прием и потому, что его обходит более техничный соперник, и потому, что не выдержали нервы, и потому, что ответил на провокацию… А ведь каждое из этих нарушений требует своего, только своего наказания. И я сильно сомневаюсь, что судья, не обладающий игровым опытом, зафиксировав проступок, разберется в подспудных причинах, вызвавших его.

Сегодня я с уверенностью могу подтвердить глубокую справедливость высказывания Усова. Но тогда… Тогда судейская карьера меня не привлекала.

В 1948 году бакинский «Нефтяник» включили в класс «А». Я начал играть за дублирующий состав этого коллектива. Со мной много занимался один из лучших защитников того времени — Наум Наумцев. Самым крупным моим огрехом был выбор позиции. Однажды, в матче с дублем ленинградского «Зенита», я из-за этого аккуратно положил головой мяч в сетку собственных ворот, которые защищал Владимир Кармаев.

Постепенно этот недостаток изживался, и меня чаще стали вводить в основной состав. Не скрою, в глубине души я лелеял самые честолюбивые мечты. Мне хотелось достигнуть класса таких мастеров, как Семичастный, Кочетков, Станкевич, Василий Соколов. И, наверное, поэтому я с огромным старанием занимался и на поле, и в аудиториях Азербайджанского государственного института физкультуры. Но травма, полученная в Бильгя…

Закончив тренерскую работу в команде мастеров, я вновь готовил себя к судейской практике, смирившись с мыслью, что все придется начинать сначала. «Футбол требует жертв», — невесело думал я, втайне надеясь, что мне поручат обслуживание матчей класса «Б». Но очередной номер «Футбола» принес приятную неожиданность — моя фамилия была в списке судей первой лиги.

Я всячески поддерживал форму, много судил матчей на первенство города. И все же перед первым серьезным испытанием на душе было тревожно.

Поединок «Пахтакора» и ленинградского «Зенита» не вызвал никаких осложнений.

В свой следующий судейский день я вновь вызвал на поле ленинградский «Зенит». У себя дома он принимал московское «Торпедо». Едва выйдя со своими помощниками из бетонного зева туннеля, я промок до нитки. Проливной дождь разразился к началу матча, будто специально сверившись с футбольным календарем.

Мокрое поле, напряженный характер состязания вывели некоторых футболистов из состояния равновесия. Особенно «досаждал» мне нападающий торпедовцев Валентин Иванов. Он оспаривал каждый мой свисток, каждое принятое мной решение. Терпение мое лопнуло, когда в середине первой половины игры он, поймав после свистка мяч, спросил меня с издевкой:

— В какую сторону пробить, товарищ судья?

Я сухо отрезал:

— Следующий вопрос в этом матче вы зададите уже со скамьи запасных.

После этого Иванов несколько поостыл. То ли внушение подействовало, то ли холодный ливень… Ко мне он больше не обращался, но на некотором отдалении продолжал все же время от времени жестами выражать свое несогласие с моими решениями.

В перерыве я пригласил тренера торпедовцев Николая Петровича Морозова вместе с Валентином Ивановым зайти в судейскую комнату. Внушение было коротким и строгим.

Во второй половине состязания Валентина было не узнать — он вел себя идеально.

Через несколько дней, уже в Баку, меня догнал номер ленинградской газеты «Смена» с опубликованным там обзором писем «Футбол волнует сердца». Из корреспонденции было ясно, что ленинградцы разошлись в оценке поединка.

«Трудно свести к одному знаменателю все выводы: сколько авторов, столько мыслей. Но в двух случаях они единодушны. Во-первых, все — большие поклонники «Зенита», и это невольно делает многих необъективными в оценках. Во-вторых (что очень приятно!), нет ни одного отчета, в котором бы не отмечалось хорошее судейство бакинской бригады…»

Да простит мне читатель эту цитату. Так часто на долю рефери выпадают несправедливые и обидные упреки и так редко — благожелательные, добрые слова…

До конца сезона я провел еще несколько игр. В общем, на приемлемом уровне, хотя и без особого блеска. Поэтому приятной неожиданностью было узнать, что мне доверено обслуживание состязания в Москве между «Шахтером» и «Динамо». Поединок этот имел особое значение: в случав победы столичные футболисты за несколько туров до конца обеспечивали себе первенство в чемпионате страны.

Несмотря на шестиградусный мороз, состязание проходило очень остро. Динамовцы жаждали победы, но и соперники не думали уступать. Мяч с такой скоростью путешествовал по полю, что мне приходилось быть предельно внимательным и собранным. К тому же команды демонстрировали далеко не «чистую» игру. Правда, в большинстве случаев нарушения правил не носили умышленного характера. И я трудился в поте лица, чтобы, как говорится, «не пересвистеть», не сбить высокого темпа частыми остановками состязания.

Минут за пятнадцать до конца встречи я поскользнулся и сильно потянул ногу. К счастью, передвигаться много не пришлось — в этот период игра целиком переместилась к воротам «Шахтера»: динамовцы, чувствуя, что победа ускользает из рук, резко усилили натиск. И тут случилось непредвиденное. Кто-то из горняков сильнейшим ударом отбил мяч, и он очутился в центральном круге, в ногах одиноко стоявшего там Сапронова. Сделать длинный рывок и войти в непосредственный контакт с Яшиным было для него делом считанных секунд.

Превозмогая боль, я что было сил кинулся вслед за форвардом. «Достать» его мне удалось в ту секунду, когда он приготовился пробить по цели. Пытаясь опередить события, я едва не дал сигнал о взятии ворот — настолько правдоподобным был сапроновский финт. Но Яшин — это же Яшин! — разгадал маневр нападающего и в отчаянном броске вытащил мяч из дальнего угла…

Матч закончился вничью — 0:0. Динамовцы все же стали чемпионами, завоевав недостающее очко в следующем поединке.

В том, 1963 году я был включен в десятку лучших футбольных арбитров страны, вместе с Сергеем Алимовым, Кестутисом Андзюлисом, Петром Беловым, Павлом Казаковым, Карло Круашвили, Николаем Латышевым, Александром Меньшиковым, Николаем Хлопотиным и Владимиром Ходиным.

Бакинская коллегия судей отмечала в 1964 году свой полувековой юбилей. Начинала она в мае 1914 года, когда по инициативе представителей футбольных организаций в Баку, по примеру многих крупных городов России — Петербурга, Москвы, Одессы, Харькова была создана футбольная лига, а при ней — коллегия судей. До этого все футбольные встречи проводили сами участники турниров, теперь же в поле появился «дирижер» матча.

У нас в Азербайджане имена лучших судей болельщики знают не хуже, чем ведущих футболистов «Нефтчи».