В 1965 году вместе с ленинградцем Анваром Зверевым и москвичом Павлом Казаковым я прибыл в столицу Суоми. Нам предстояло судить отборочный матч между первыми национальными сборными Финляндии и Италии.

Что сказать о матче? Гости технически и тактически превосходили хозяев, но это неравенство финны стремились компенсировать боевым духом и энергичными действиями. Причем нередко им это удавалось. Итальянцы, со своей стороны, старались перевести игру в спокойное русло. Но порой увлекались и сами же взвинчивали темп.

Любопытно, что именно в один из таких моментов они добились успеха. Стремительный проход Паскутти на 33-й минуте был прерван недозволенным приемом. Штрафной решил пробить Маццола. Он мастерски, метров с двадцати пяти, послал крученый мяч через «стенку» в угол ворот.

После пропущенного мяча финны стали действовать еще резче, обвиняя порой в резкости… своих соперников. После того как я раз или два жестами объяснил неправомерность их притязаний, ход поединка вновь вошел в нормальное русло.

Та же 33-я минута оказалась для финнов роковой и во втором тайме. Получив точный пас Мора, Булгарелли аккуратно впечатал мяч в сетку.

Матч, по мнению финских специалистов, мы, советские арбитры, провели уверенно и четко. Тренер сборной Италии Э. Фаббри заявил после игры:

— В адрес судей могу сказать коротко — браво!

Его поддержал и президент Финской коллегии футбольных рефери А. Пеккинен:

— Отлично действовала советская бригада, улавливая и фиксируя своевременно даже тонкие нарушения правил с обеих сторон.

Вечером на приеме в знак признания наших судейских заслуг мы были награждены золотыми медалями Федерации футбола Италии. Представитель федерации подчеркнул, что награждение это уже само по себе является свидетельством международного авторитета советского футбола.

Через десять дней в Лужниках перед матчем «Спартак» — «Динамо» (Киев) представитель Всесоюзной коллегии судей Виктор Михайлович Архипов вручил мне значок ФИФА. Я ждал этого дня, готовился к нему, и все-таки радость была так велика, что я просто потерял голову. Из-за этого возникло несколько смешных моментов. Подняв руку, я ждал, когда футболисты «Спартака» введут мяч в игру. Спортсмены же с удивлением смотрели на меня. Прошло добрых полминуты, пока я сообразил, что надо дать свисток к началу матча. Да и в ходе состязания я ловил себя на том, что отвлекаюсь от поединка…

Вернувшись после игры в судейскую раздевалку, я вытащил значок и долго рассматривал его. Мне все не верилось, что я стал седьмым советским арбитром в списке ФИФА вслед за Николаем Латышевым, Сергеем Алимовым, Петром Беловым, Иваном Лукьяновым, Николаем Хлопотиным и Николаем Балакиным…

Никогда мне не доводилось судить столько трудных и ответственных поединков, сколько в тот год. Счет им открыла встреча в Финляндии. Затем подряд два сложнейших состязания: «Спартак» — «Динамо» (Киев) и «Торпедо» (Москва) — «Динамо» (Тбилиси). Вторая игра проходила в дождливую погоду. Лило как из ведра. И все же десятки тысяч зрителей, укрывшись под зонтиками, наблюдали за игрой — у всех в памяти были живы воспоминания о поражении торпедовцев (4:1) в Ташкенте прошлой осенью в переигровке за звание чемпиона страны.

Матч складывался нервозно. Тон задавали Эдуард Стрельцов и Муртаз Хурцилава, то и дело затевавшие стычки друг с другом. Вскоре «эпидемия» нарушений охватила всех, включая и вратарей. Как быть? Решил начать с зачинщиков. После двух-трех внушений Хурцилава и Стрельцов несколько поубавили свой пыл. Игра стала несколько корректнее, по до конца поединка так и не выровнялась.

В конце состязания новая вспышка грубости после непростительной ошибки торпедовца Анзора Кавазашвили. В простейшей ситуации он выронил мяч из рук, и Славе Метревели ничего не оставалось, как протолкнуть этот мяч в сетку. На силовое давление автозаводцев южане ответили еще большей резкостью в защите. Даже холодная ванна — дождь хлестал, не прекращаясь ни на минуту, — не могла остудить страсти.

Чувствуя, что поводья вырываются из рук, я фиксировал буквально каждое нарушение, стремясь выиграть время и успокоить расшалившиеся нервы футболистов. Наконец торпедовцу Воронину удалось использовать штрафной. Блестящим резаным ударом он послал мяч в ворота гостей. Не скрою, когда стрелка секундомера поползла последний круг, я почувствовал некоторое облегчение. Мне думалось, что вряд ли будет еще в течение сезона поединок такой же сложный и трудный, как этот. Такой же точки зрения придерживались и некоторые мои коллеги. Но все мы ошиблись.

Конечно, ни Кестутис Андзюлис, назначенный судьей финального состязания на Кубок СССР между московским «Спартаком» и минским «Динамо», ни его помощники — таллинец Евгений Хярмс и я не предполагали, что этот матч окажется своего рода «эталоном» грубости. Как известно, соперникам пришлось встречаться дважды. 240 минут финала — такого еще не знала история отечественного футбола. Четыре часа понадобилось спартаковцам, чтобы вырвать победу у минчан. Именно вырвать. Другого определения тут не придумаешь.

Дело дошло до того, что Андзюлис в перерыве между таймами основного времени отказывался продолжать судейство. Тренеры, обращаясь к спортсменам, заявили, что они просили арбитров при малейшей грубости удалять с поля. Наставники буквально взывали к своим питомцам:

— Играйте, как честные спортивные бойцы. Уважайте зрителей и себя.

Но увы… Зрители и миллионы болельщиков у экранов телевизора видели, как футбольное поле, залитое водой, постепенно превращалось в боксерский ринг.

Думается, ошибка наша была в том, что мы «пожалели» команды, сразу не применили высшую меру наказания к тем, кто этого заслуживал. А на штрафные и свободные удары футболисты не реагировали — они воспринимали их в тот день, если хотите, как слон булавочный укол.

Правда, пресса на этот раз настроилась довольно благодушно по отношению к судьям. А. Вит, например, писал в «Советском спорте»:

«Арбитр Андзюлис и его помощники Бахрамов и Хярмс справились с судейством матчей, потребовавшим от них огромного нервного напряжения и энергии, и заслуживают благодарности. Но можно ли мириться с манерой судейства, принятой в нашем футболе, манерой, которая попустительствует тактике фола? Разумеется, борьба за Кубок накаляет страсти. Но пять травм — не слишком ли дорогая цена за формализм в оценке умышленных нарушений?»

Я целиком разделяю эту точку зрения. В своей практике, при всей своей приверженности к «мягкому» судейству, я становлюсь твердым, когда вижу, что промедление к добру не приведет. Важно не дать разгореться огню. Пожар легко потушить в зародыше, но трудно справиться с ним, когда пламя бушует в полную силу.

Весьма показательным в этом отношении был матч киевских динамовцев с автозаводцами столицы, основными конкурентами в борьбе за золотые медали чемпионов. Уже с первых минут встречи стало ясно, что киевляне настроены агрессивно. Они обрушили шквал атак на ворота лидера. Развязка наступила на 32-й минуте игры, когда Виктор Серебряников забил первый мяч. Спустя минуту динамовцы вновь заставляют гостей начать с центра поля. Третий гол в ворота москвичей забивает тот же Серебряников.

После перерыва москвичи усилили натиск, и Эдуард Стрельцов сквитал два мяча. Но большего столичные спортсмены добиться не смогли.

Матч нельзя было назвать корректным. Но я был готов к этому. И едва начинал тлеть огонек грубости, я вступал в «дипломатические переговоры» с футболистами. Как шутили после игры члены просмотровой комиссии, в состязании в конечном счете восторжествовала моя «тактика».

Но, к сожалению, даже корректные в целом матчи не обходились без инцидентов. Порой виновниками их становятся не футболисты.

Волею спортивной фортуны перед заключительным матчем с одесским «Черноморцем» торпедовцы Москвы на одно очко (по потерянным) опережали динамовцев Киева и в случае победы завоевывали чемпионский титул. О некрасивых событиях, развернувшихся вокруг этого состязания, назначенного на 15 ноября, тогда же рассказал спортивный обозреватель «Известий» Борис Федосов. В своей корреспонденции «Арбитр вне игры» он писал: