А в шестнадцать лет мой вес был уже 63 килограмма, рост — 176,5 сантиметра, спирометрия — 4500.

Да, за годы тренировок в школе я окреп, вырос, набрал вес. Силенка прибавилась, но в матчах я по-прежнему не любил единоборств с защитниками. Голы забивал преимущественно на скорости: пробросишь мяч, убежишь от защитника, выйдешь один на один с вратарем и — бей! А голкиперы в мальчишеских командах, помнится, всегда были слабенькие. И все-таки в составы детских команд и юношеских сборных города на республиканские соревнования меня на первых порах не включали: туда подбирали ребят, которые предпочитали силовую борьбу — «бойцов». А когда в первый раз в жизни я наконец-то выехал в составе сборной команды Киева во Львов на розыгрыш Кубка «Юность», то весь турнир отсидел на скамейке запасных. Тренеры снова отдали предпочтение «бойцам». И так продолжалось почти до пятнадцати лет…

— Неужели никто из специалистов не увидел в юном Блохине его футбольное дарование? — спросил я однажды Леонидова.

Немного подумав, Александр Васильевич сказал:

— Был такой случай. Нашу футбольную школу приехал проверять Михаил Васильевич Семичастный, который в то время работал в центральном совете «Динамо». Знаменитый нападающий и защитник, сам он выступал в составах славных команд ЦДКА и «Динамо», неоднократно становился с ними чемпионом страны. Техничный, умный и искусный в борьбе, большой мастер футбола имел, видимо, чутье на талантливых игроков. Посмотрел Семичастный тренировку нашей группы и говорит: «Что это за беленький худенький мальчишка у тебя? Легонький такой, быстренький. Скорость хорошая, финты, удары. Очень интересный паренек. Очень!» — «Фамилия этого мальчика Блохин, — говорю я Семичастному. — А мне многие коллеги говорят, что не получится из него хорошего футболиста — не боец, дескать». — «Не слушай ты их, — махнул рукой Михаил Васильевич. — Из такого может получиться отменный футболист!» Кстати, в то время киевское «Динамо» уже возглавлял Виктор Александрович Маслов, и после окончания своей проверки Семичастный поделился с ним впечатлениями о юном Блохине.

…Но голы я продолжал забивать. И благодаря этому постепенно пробился в юношескую сборную. Чаще стал выезжать на соревнования в другие города, а со временем — ив другие страны. С годами поездки стали привычным делом. Но таких ярких впечатлений, какие я испытал во время первой в жизни зарубежной поездки, больше, наверное, никогда не будет. Ведь самый первый выезд за границу я совершил еще школьником. И не куда-нибудь, а в Париж!

Зимой 1969 года мы узнали, что юношеская команда «Динамо» в мае поедет во Францию, где в маленьком предместье Парижа — городе Круа ежегодно проводился традиционный европейский турнир юношеских команд. Я тренировался уже дважды в день. Одна из тренировок проходила в манеже суворовского училища. Манеж нам предоставляли только с девяти часов вечера. После двухчасовой тренировки домой — через весь город! — я добирался за полночь. Утром мама с трудом поднимала меня в школу. Помню, прибегая из школы домой, я старался быстрее сделать уроки, чтобы хоть чуточку поспать. Не поесть, а поспать! Приближался день поездки команды во Францию. Мне дали заполнить анкеты и сказали сфотографироваться «для заграницы». Меня назвали в составе команды, выезжающей во Францию!

…Представьте себе киевского мальчишку-девятиклассника, выросшего в обыкновенной семье, живущего в маленькой двухкомнатной квартире пятиэтажного дома. И этот мальчик первый раз в жизни попадает за границу, да к тому же в Париж, и первый раз собственными глазами видит Эйфелеву башню, которую столько раз видел на фотографиях! Нет, трудно передать словами мое состояние. Отцовский фотоаппарат был у меня все время наготове, и я щелкал все подряд: Сену, собор Парижской богоматери, Триумфальную арку, Лувр, Пантеон. Жаль только, что почти все… из окна автобуса. В этой поездке Париж промелькнул передо мной, как в прекрасном сне. Больше запомнились автобус, гостиница, стадион, матчи.

Тогда, мальчишкой-девятиклассником, я не задумывался, как сложится в дальнейшем моя футбольная жизнь. Разве мог я тогда предположить, что судьба улыбнется мне и я еще не раз буду в прекрасном Париже, который считается одним из красивейших городов мира? Что я со временем хорошо узнаю его и полюблю? Мне было трудно — просто невозможно! — представить, что я еще когда-нибудь войду в собор Парижской богоматери, поднимусь на Эйфелеву башню, буду стоять у Триумфальной арки, что, наконец, один из ведущих политических обозревателей французского телевидения будет брать у меня интервью. Все это ожидало меня в будущем. А тогда я испытывал огромную радость просто потому, что приехал во Францию.

…В Круа съехались юношеские команды из многих стран Европы. От названий даже дух захватывало: «Бенфика» (Португалия), «Андерлехт» (Бельгия), «Ковентри-сити» (Англия), «Барселона» (Испания). Мы знали, что большинство наших соперников из этих и других зарубежных команд тренируются в профессиональных клубах. Кто сильнее — они или мы?

Я жадно смотрел все матчи, проходившие на маленьком стадионе «Анри Санер», вмещающем всего шесть тысяч зрителей. Своей манерой игры резервисты чем-то напоминали своих старших «профи», матчи которых я тогда видел только по телевизору. Типичными представителями английского футбола были ребята из «Ковентри-сити». Такие же, как у взрослых, навесные передачи в штрафную площадку, те же быстрые прорывы форвардов в расчете на эти передачи, та же отличная игра головой и прекрасная атлетическая подготовка всей команды. Хорошо смотрелся «Андерлехт». Высокие ребята, прекрасно владеющие многими техническими приемами, шли в атаку по пять-шесть игроков, форвардам помогали крайние защитники. Изящно и темпераментно играла «Барселона», мощно — «Бохум» из ФРГ. Наша команда, верная своей тактике, играла за счет коллективных действий. На турнире в Круа мы заняли третье место, пропустив вперед «Андерлехт» и «Барселону».

С тех пор прошло много лет. Стерлись в памяти подробности моих первых матчей за рубежом. Но основной вывод, который сделал я для себя во время поединков на маленьком стадионе в предместье Парижа, остался на всю жизнь. Я понял, что мы не хуже их, хотя в чем-то им уступаем. Юниоры, подготовленные в профессиональных клубах, выглядели лучше нас в индивидуальной технике, в культуре паса, в игре головой (особенно английские клубы), зато мы не уступали им в принципах организации игры, а некоторых соперников превосходили в атлетической подготовке. Пожалуй, в скоростной тоже. На стадионе в Круа мне лично в борьбе с защитниками так же, как и дома, помогала скорость…

Промелькнули годы моего футбольного образования в школе «Юного динамовца». Теперь о них напоминают старые фотографии, мои учетные врачебно-контрольные карточки, дипломы и грамоты тех лет, бережно хранимые отцом в семейном архиве. О тех далеких годах мне может много поведать и сам красавец-стадион «Динамо», утопающий летом в густой зелени старых деревьев Петровского парка над кручами Днепра. Иногда я ловлю себя на мысли о том, что любовно смотрю на… асфальт при входе на стадион. Конечно, теперь он выглядит иначе. Реконструированный накануне XXII Олимпийских игр, стадион сияет, как новенький. Но я с благоговением всматриваюсь в тот пятачок асфальта за колоннами ворот, на котором проходили мои первые тренировки.

Всегда с благодарностью вспоминаю своего первого тренера Александра Васильевича Леонидова и его коллег — известного в прошлом футболиста Виталия Голубева и заслуженного тренера Украины Николая Мельниченко, которые тоже помогали моему становлению в детских и юношеских командах. Рад, что моя связь с футбольной динамовской школой все годы не прерывалась.