На словах «твой строгий, стройный вид» Изольда Леонидовна насторожилась. А на словах «береговой гранит» пелена романтизма спала с нее окончательно. Возможно, детонатором послужило и то, что Потапов сам начал выходить из экстатического состояния и приоткрыл глаза. Перед ним стояло совсем не то, что воображалось ему на словах «чудное мгновенье». Высокая, худая как жердь тетка, с повязкой на голове и огурцами на лице вовсе не пахла «Красной Москвой», даже наоборот, воняла дёгтем, потому что благоухающих кремов в те времена и не было. Видимо, от вида избранницы и поэтическую интонацию сантехника повело в сторону. Изольда Леонидовна верная своей мужененавистнической присяге и обладая дзюдоистским прошлым, приобняла сантехника и провела блестящий бросок «ката гурума», что означает «колесом через плечи». В тот момент, когда у Аркадия Потапова вся жизнь пролетела перед глазами, он все же успел поблагодарить Бога, что Артоболевская живет на первом этаже – лететь было недалеко, всего один лестничный пролет. Эта случайная молитва его и спасла. Хризантемы и кепку он странным образом не выпустил из рук, пока летел через десять ступенек вниз – прямиком в дверь подъезда.

Так окончилась несостоявшаяся любовь сантехника и паспортистки. Расчет оказался не правилен. Изольда умела обращаться со всеми сантехническими инструментами от банального вантуза до трехметровой «змейки». Она без труда сама спасла весь подъезд от засорения канализации, труд сантехника ей не понадобился.

На утро на обшарпанной двери «паспортного стола» она нашла записку со стихами Лермонтова «Я не унижусь пред тобою; /Ни твой привет, ни твой укор /Не властны над моей душою. /Знай: мы чужие с этих пор». Сантехник Потапов больше в этом ЖЭКе не работал.

…Ивану Силычу в это утро было стыдно. Он не победил зло, не спас Аркашу Баловнёва, не угомонил бесноватую Изольду Леонидовну Артоболевскую из третьей квартиры. Он ехал в метро к старому товарищу, доктору Хачатурянцу. Тот был человек опытный, и обязательно должен был дать совет другу Королькову, что делать, и разъяснить, кто виноват. А кроме этого надо было показать доктору локоть – сгибался он теперь плохо и болел. С ссадиной на щеке, побитый и огорченный, Иван Силыч наблюдал, как люди спешили по своим важным делам, не подозревая, с каким мировым злом вступил он сегодня утром в неравную схватку. А на него из угла старого вагона смотрел своей черной дырой раструб огнетушителя.

Первым делом надо позвонить в редакцию. Редактор был страшным пьяницей и если не позвонить до 12 часов – всё пропало. У Оли был сенсационный материал – интервью с академиком Федотовым. Тот несколько лет изучал возможности организма и придумал методику подготовки человека к перенесению сложнейших нагрузок.

Для увеличения силы и выносливости, по мнению академика, требовалось всего-навсего силой мысли отключить мозг от необходимой части тела. Федотов утверждал, что даже невзрачной наружности человек без особенной мышечной массы способен, например, поднять сто или двести килограммов. Руки, утверждал академик, не обладают мышлением и не способны к анализу, а стало быть не знают, что такое сотня-другая веса. Руки, ноги, спина и другие мышечные зоны могут выполнять только свою однообразную работу и если их защитить от лишних импульсов нервной системы, способны на многое. Еще никто в мире на знал, как отключить мозг – результаты исследований академика могли вывести на качественно новый уровень деятельность военнослужащих, шахтеров, грузоукладчиков и даже артистов цирка.

Ольге вообще везло на необычных людей. Она жила в своих статьях, маленьких заметках и больших интервью. То ей попадется канатоходец, который без страховки под куполом цирка танцует на канате, то пенсионер, который в квартире из подручных средств собрал двигатель баллистической ракеты, то подросток, который на уроках математики случайно рассчитал орбиту кометы Чурюмова-Герасименко.

А теперь этот академик, за методиками которого наверняка охотятся разведывательные службы всех мировых держав. Правда, она добивалась встречи с ним две недели. Но, ничего – она умет ждать добычу, если она того стоит. Зато интервью будет сенсационным!

Сегодня Оля как раз должна была отправиться на встречу с ним, договорились позавтракать на Малой Бронной, в ресторане напротив синагоги. Марусю было оставить не с кем, Оля отчаянно набирала набирала телефон Ивана Силыча. Тот не отвечал.

Жизнь Ольги Рябцевой складывалась как флорентийская мозаика. Каждый элемент сам по себе был нелепым, а иногда и вовсе бесформенным. Но в общей картине, если посмотреть на нее свысока, не вдаваясь в детали, жизнь была прекрасна и удивительна. Этой картине Ольгиной жизни завидовали все без исключения подружки. Хотя самой Ольге было о чем в своей жизни поразмышлять. Была бы ее воля, она бы точно начала другую жизнь, хотя бы для того, чтобы посмотреть, как получится, если все делать по-другому.

Маруся была общим ребенком Ольги и Игоря Букина. Оля была далека от любой сентиментальности, чтобы по примеру многих деловых людей заявлять, что дочка – ее лучший проект. Скорее наоборот, Маруська была в определенной степени препятствием для многих успешных проектов. Пока Игорёк жил в семье – особенных проблем не было. В редакции Ольгу называли «ледоколом», любой лед она могла проломить легко. Никаких преград для достижения целей не существовало. Она успевала всё – горячие репортажи, советы тёткам в женской колонке, обзоры интернета, аналитические статьи. Успевала писать пресс-релизы для друзей из бизнеса и тусить на коктейльных вечеринках этих же друзей. По большому счету одной ее улыбки достаточно было, чтобы организовать кадровую перестановку в редакции – она могла хоть завтра стать главредом или собственником издания. Но вдаваться в подробности управления и тащить бремя юридических споров, налогов, распределения обязанностей и лавирования между учредителями холдинга ей вовсе не хотелось. Энергии было достаточно, чтобы творить в свое удовольствие, а деньги и влияние Игоря в банковских кругах обеспечивали удовлетворение всех необходимых материальных запросов. Она и предположить не могла, что однажды даже спокойный Игорёк устанет от ее напора, в чем честно признается на красивом ужине в ресторане.

Она тогда, конечно, долго истерила. Это вообще не укладывалось в ее шаблоны: муж приглашает на романтический ужин в ресторан, дарит букет роз, наливает дорогущее шампанское и предлагает выпить за счастливое расставание. Это повергло её в шок. Креативный ход, ничего не скажешь! Кто бы мог подумать, что этот невозмутимый хомячок вот так заявит о разводе! В первые секунды она ржала как лошадь, перепугала всех в том ресторане богатых бюргеров. Ей тогда казалось это удачной шуткой мужа и она, помнится, торопилась на встречу с каким-то сенатором. Но Игорёк не шутил. Он вообще шутить не умел, как она это сразу не поняла? А ведь прожила с ним пять лет! Непонятно, как она, прожженная журналюга, видящая насквозь людей, задающая вопросы, от которых трепещут властители страны, как она не просчитала ход мысли собственного мужа? После первых смешков – она тогда еще сказала: «Букин, ты пьян! Давай по-быстрому поужинаем, а то я опаздываю», а он ответил: «А я тебя больше не задерживаю» – у неё началась настоящая истерика. Она плеснула на него шампанским, обматерила официантов, розы эти никчемные разбросала по барной стойке. – вот дура-то была! Недели две её просто трясло. Хорошо хоть догадалась Маруську отправить маме, хотя та и не в восторге была. Двух недель хватило, чтобы мозги встали на место, тем более, что Игорёк помогать не отказывался. Квартиру оставил, Маруське содержание определил. Правда с этим содержанием начались проблемы, когда Букин на дауншифтинг уехал. То ли в Гоа, то ли во Вьетнам. Ольге пришлось крутиться еще больше. Теперь уже не за удовольствие, а за деньги. Хотя, в общем, нельзя сказать, что было совсем уж плохо. Активизировались поклонники – и жизнь разведёнки оказалась вполне сносным приключением.