- Недавно, - спокойно ответила Хворостова.

- Лет триста! – хмыкнула её подруга.

Они, улыбаясь друг другу, переглянулись.

Бред сумасшедшего – подумала я. Только кто был сумасшедшим, трудно сказать. Хворостова и её свита, которые в этот самый момент связывали меня по рукам и ногам, ответив на моё удивление по этому поводу, что при выполнении ритуала всякое может произойти, и это нужно для того, чтобы я сама себе не навредила. Или же сумасшедшей была я, которая на всё это подписалась.

- Что я должна сделать? – смирилась я, в конце концов, со своим положением, поняв, что хуже уже всё равно не будет.

- Расслабься. Ничего страшного не произойдёт. Ты даже ничего не почувствуешь, - вступила, наконец, в беседу третья девушка в нелепом мешковатом балахоне.

- А что со мной будет потом? – я ведь даже не подумала об этом.

- А разве это имеет значение? – исподлобья посмотрела на меня Хворостова. – Разве ты сама не говорила, что всё бы отдала, только бы Ник стал твоим.

Это было правдой. Ночами, мечтая о нём, я именно так и думала.

После того, как подруги Хворостовой связали мне за спиной руки и ноги в районе щиколоток, отчего я ощутила себя беззащитной их пленницей, Аня поднесла прямо к носу стакан с какой-то зеленоватой жидкостью.

- Выпей это!

Я почувствовала ужасный запах, исходящий из стакана – запах гнили вперемешку с чесноком и пряностями.

- Что это? – я сморщилась.

- Слёзы девственницы! – ехидная улыбка проскользнула по лицу Хворостовой. – Шучу! Это зелье, необходимое для ритуала.

Я взяла стакан, но всё ещё сомневалась в его содержимом.

- Пей! – грубо сказала Хворостова. – Ты обещала во всём меня слушаться!

Я вновь представила лицо того, ради кого всё это затеяла. Ник смотрел на меня таким влюблённым взглядом, каким он смотрит всегда в моих грёзах… . Я опрокинула стакан и залпом выпила эту гадость, надо заметить, редкостную.

Спустя минуту перед глазами всё поплыло. Лица находившихся в комнате начали двоиться. Ноги мои стали ватными. Я перестала чувствовать своё тело. Будто меня и не было в нём вовсе. Силы покинули меня, и я сползла вниз. И вот я уже лежала в центре дьявольского круга в позе эмбриона, связанная по рукам и ногам, окружённая церковными свечами, странными предметами и не менее странными людьми, среди которых я с трудом уже узнавала свою недавнюю подругу.

- Она готова! – как приговор сказала Хворостова. – Можно звать Королеву.

Её слова доносились до меня эхом, казалось, откуда-то сверху, будто я находилась на дне глубокого опустошённого колодца, где пахло сгнившими досками, сырой землёй, а Хворостова стояла на земле в нескольких метрах от меня и кричала в приоткрытый люк того самого колодца.

- Она скоро будет! – так же эхом доносились слова Хворостовской подруги.

- Подождём!

Я до сих пор не могла понять, всё, что происходит со мной – происходит в реальности или это страшный зловещий сон. Я хотела подняться и взобраться по высоким стенам колодца к открытому люку, но не могла и пошевелиться. И в то же время слышала голоса вокруг.

Спустя какое-то время в комнате появился ещё один человек – судя по голосу, женщина. И голос её был приятный, спокойный и даже убаюкивающий. Мне показался он знакомым.

- Она приняла зелье? – спросила незнакомка.

- Да, Королева! – доложила Хворостова.

- Давно?

- Двадцать минут назад! – отчиталась Тортилла.

- Тогда она готова. Можно начинать! – загадочно произнесла новая гостья.

Нет! Я уверена! Этот голос я слышала прежде. Только никак не могла вспомнить, где.

- Фиат фирмаментум ин медио акуаним ет теранит акуа иб акуис, ферним секибиус сикут акуа ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус… - незнакомка произносила странные непонятные слова то ли на латыни, то ли на эврите, но голос её звучал как из преисподней.

Я чувствовала, что вокруг меня происходит какое-то движение. Как бы ни хотела открыть глаза, чтобы увидеть это, веки не поднимались, словно цинковые.

- Сол экус патэр, экскорсико тэ крэатура, специлиум дель оперибус, экус эн фонс аблутио, пеккатониум ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус.. . – повторяли все четверо.

Я чувствовала жар, будто горю изнутри. Тошнота подступала к горлу, и было неприятное чувство угнетения, от которого выворачивало наизнанку.

Голоса становились всё громче и отчётливей.

- Ферутум эт коэлим де густо миракула, дувэрим эт фонс витаэт аблутио аскемендус, риторикус ут сис ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус…

Я ощущала себя главной героиней сказки про ведьм и прочую нечисть. Перед глазами возникла странная картина. Тёмная ночь. Полнолуние. Серые страшные тучи, словно табун лошадей, гуляющий по небу, то открывали луну, и тогда на лесной поляне, окружённой, будто стражниками, столетними елями и соснами становилось светло, как днём, то закрывали полноправную хозяйку ночи, и тогда только по звукам оставалось догадываться, что в этот миг происходило вокруг.

Возле костра, на ветках деревьев, поваленных буреломом, расположились все гости сегодняшней «вечеринки»: ведьмы, орки, тролли, вепри, упыри и вурдалаки, которые с нетерпением ждали окончания ритуала. Сегодняшний пир был по мою честь.

- Ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус… - доносился голос Хворостовой.

Наконец, мне удалось открыть слипшиеся глаза. Я была посередине поляны прямо напротив костра, жар которого чувствовала на себе. Больше я ничего не видела.

И вот вновь показалась луна, освещая поляну. Надо мной, ловко управляя огромными мётлами, кружили Хворостова, две её не менее странные подруги и Королева, лица которой мне так и не удалось разглядеть.

- Ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус… - где же я могла слышать этот голос, до боли знакомый, ненавязчивый, монотонный и успокаивающий…

Я подняла голову вверх и наблюдала кружение надо мной. Голова моя тоже закружилась, я чувствовала, как силы покидали меня… Последнее, что я помню, как Хворостова, приземлившись и оставив свою метлу, подошла ко мне, достала огромный клинок из-под балахона и, взяв мою руку, оставила на ней огромный порез с тыльной стороны ладони. Сквозь сон я видела, как кровь тонкой струйкой постепенно наполнила до краёв серебряную чашу, подставленную Хворостовской подругой. Боли я не чувствовала.

- Анжелика, всё хорошо? - стоял в ушах тот знакомый голос незнакомой Королевы…

После этого голова моя, тяжёлая, словно железная, упала на грудь….

- Что с тобой? – спросила блондинка с короткой стрижкой у парня, скорчившегося от боли и державшегося за голову.

- Не знаю, голова вдруг резко закружилась, - сквозь зубы процедил он и пошатнулся.

- Тебе плохо? Присядь! – взяла она его за руку и подвела к скамейке.

Ник, а это был именно он, послушно сел на лавку, продолжая держаться за голову.

- С тобой всё нормально? – переживала Рита за своего друга.

- Подожди немного! – сказал он сквозь зубы, корчась от боли. – Ощущение, будто током бьёт изнутри!

- Бедный. Может, скорую вызвать?

- Нет. Уже лучше. Сейчас отпустит, – схватил он Риту за руки и усадил к себе на колени.

- Ты чего, Ник? Пусти! – извивалась она.

Ник целовал её в шею.

- И не подумаю!

Эти двое сидели на скамейке в парке. Солнце уже давно скрылось, оставив свой пост луне, которая, словно толстый дрожжевой блин висела в небе. В воздухе стоял аромат весны, от которого кругом шла голова, и тянуло на безумие.

- Ну, что? Повторим вчерашнее? – спросил Ник у своей пленницы.

- Меня домой не пустят.

- Скажешь, что задержалась у подруги, – продолжал Ник покрывать шею девушки поцелуями.

- Ладно! Поехали! – сдалась та, даже не догадываясь, что из-за дерева за этой воркующей парочкой наблюдает странный человек в чёрном костюме.