В прежние времена, лет с триста тому назад, жить около Саламанки — беда была сущая. Некто Антонио, поселянин, хороший человек, богобоязливый, домовитый и испытанной честности, чуть не разорился и чуть жену не потерял, да не смертью. Умалчивая о том, что собственно бывает около Саламанки, — он заповедал детям своим и внукам никогда не жить около этого города.

И понятно, что Антонио не решался рассказывать, что с ним было. А было вот что. Известно, что Саламанка славилась университетом и было в ней много студиозусов и студентов. Все они — народ молодой, о двух головах, ничего не делают, Бога не помнят, на всякие отчаянные шутки пускаются — и на глупые и на грешные. А дьяволу это на руку. Он около них и стал увиваться. Наконец, он так привык дела водить со студентами, что они уж и рады бы от него отделаться, отмолиться и добрыми делами откупиться от его власти над ними, да уж не могут.

Самая обыкновенная вещь, которую дьявол любил с ними творить, — это превращать их в разных зверей, а то и в птиц.

Нигде не было зато столько оборотней, как около Саламанки. Вот что случилось с Антонио, что он видел своими глазами и слышал своими ушами.

Поселился он близ города с женой своей Хосефой. Детей у них еще не было, ибо они только что обвенчались. Хосефа была замечательной красоты и кокетка тоже не последняя.

Но Антонио был уверен в своей жене и поэтому не ревновал ее. Всякий другой муж стал бы ревновать, видя, какая стая студентов шатается около его дома и какие штуки делает Хосефа. Разумеется, она это делала шутя, по легкомыслию, но другой муж не взял бы в расчет самую суть дела, а стал бы судить по внешности и по мелочам.

Купил Антонио на скопленные деньги отличного мула и не мог нарадоваться на него: крепкий, сильный, красивый, шерсть точно шелк, а рубашка — что твой шоколад, самого нежного коричневого цвета. Многие покупатели стали набиваться к Антонио, и давали большие деньги за мула, но Антонио не продавал. Один студент, богач, знатного рода (красавец такой был, что даже Хосефа признавалась, что не будь у нее мужа — она с ума бы сошла от него), молодой человек и большой руки шалун, предлагал Антонио за мула двадцать червонцев. Каприз такой на него нашел: хочу иметь этого мула! А на Антонио тоже каприз нашел: не хочу продавать. Даже поругались они через это с женой, потому что Хосефа находила глупым не брать 20 червонцев, когда мул стоил три. Студент богач перестал у них бывать (а прежде часто бывал) и погрозился, что отобьет себе мула. Но мул никому не достался. Антонио его потерял даром — таким странным образом, что богач студент и отбить не мог.

Случилась такая оказия: отлучился раз Антонио из дому по делам, вернулся домой на другой день и пошел в конюшню. А в стойле стоит в узде молодой человек, очень приличной наружности, по всему: кавальеро [1] — да жалостно пищит.

— Кто ты? Чего тебе? — воскликнул Антонио.

— Христа ради поесть дай! Умираю! Три года не ел ничего, кроме ячменя.

— Да где мой мул? — ахнул Антонио, видя, что конюшня пуста.

— Мула твоего, благодаря милосердию Божию, нету более. Я был твоим мулом и благодарю тебя за твое ласковое обращение со мной. Теперь Господь простил меня — и я снова стал человеком.

И молодой человек рассказал Антонио, что он за легкомысленную и грешную жизнь, поддавшись искушениям дьявола, совершил заклинание, продал свою душу сатане и должен был сделаться из студента на всю жизнь — мулом, но благодаря молитвам своей матери через три года опять стал человеком.

Антонио чуть не заплакал о своем муле, но не стал жаловаться громко. Молодой же человек был так счастлив, перестав быть животным, что чуть не прыгал от радости.

Что ж было делать, Антонио пригласил его поужинать, а затем отпустил с Богом в Саламанку кончать обучение наукам.

Богач студент как узнал, что собирался купить оборотня, то очень испугался, что так счастливо сошло с рук, и подарил Хосефе три червонца на платье. Только при этом он попросил у нее сдачи — три поцелуя.

Хосефа по ошибке дала сдачи — шесть. Другой муж непременно бы стал ревновать, но Антонио был уверен в жене своей как в самом себе.

Прошло месяцев шесть после этого случая; жили муж с женой мирно и тихо. Хосефа завела себе прелестного кота, да так его полюбила, что с одной тарелки с ним ела, даже спать с собой клала.

Однажды ввечеру заехал к ним проездом знакомый аббат, человек уже пожилой, и остался ночевать. Сидя за ужином, он увидел кота, стал его рассматривать внимательнее, и наконец говорит:

— Дон Антонио, вы этого кота берегите и молитесь за него почаще. Это несчастная христианская душа. Это оборотень. Надо вам его отмолить из-под власти сатаны.

Антонио уже знал по опыту, что черт творит иногда по этой части. Отмаливать душу кота он тотчас согласился с удовольствием — думая, что это не мул. Тут деньги не пропадут. Оказалось, что и это денег стоит.

— Вы дайте мне на несколько обеден, реалов с сотню, да бедным еще раздать столько же, чтобы молились, — сказал аббат.

Жаль было Антонио из-за нового оборотня, проклятого жениного кота, деньги тратить — да что ж делать — грех велик оставить христианина погибнуть.

Уехал аббат с деньгами, и Антонио поехал опять по делам в город. Прошло три дня — и Антонио сюрпризом жене приезжает домой на третий день, когда жена ждала его только на пятый.

Вошел он к Хосефе, а она сидит и завтракает с молодым студентом. Не будь Антонио уверен в своей жене, он просто ревновать бы стал при эдаком сюрпризе. Хосефа была очень смущена, краснела и бледнела.

— Кто это такой? — спрашивает муж.

— Ах, Антонио! — говорит наконец Хосефа. — Бедный мой котеночек…

— Околел, что ли?

— Нет. Вот он! Прав был аббат… — И Хосефа показала на студента.

Антонио только руками развел; да что ж другое-то сделать? Он к тому же не знал, какая беда из-за кота этого произойдет.

А беда вышла та, что кот стал студентом только по виду. Отмолили его душу только наполовину, а не совсем. Говорить он, например, не мог, а мяукал. Работать не мог, а все сидел в уголке и умывался ручкой или в воротах на солнышке грел себе спинку. Это все бы еще ничего, но студент этот, или кот, ел за десятерых. Положение Антонио было пренеприятное. Содержать на свой счет эдакого здоровяка накладно, а прогнать нельзя. Во-первых, куда пойдет бедный оборотень, которого еще не совсем отмолили, — а во-вторых, болтаясь без крова и пристанища, он опять может подпасть под власть дьявола. Грех! Нечего делать, взялась Хосефа отмаливать несчастного совсем, поселила его в отдельной горнице, поила, кормила и всячески ухаживала за ним. Истинно по-христиански!

Наконец, однажды Антонио надоело содержать нахлебника — и он объявил, что пускай оборотень или уходит, или опять обращается в кота. Будучи котом, он гораздо меньше ел, да и жена меньше занималась им и больше заботилась об хозяйстве.

Оборотень ушел, но через день опять пришел, и начал эдак таскаться в дом к Хосефе изо дня в день, потихоньку от мужа.

Уехал раз Антонио по делам, приехал домой и нашел оборотня у себя в кровати: тот, видите ли, покушав, лег отдохнуть.

Антонио взял щетку и ею разбудил оборотня, а разбудивши, стал его приводить ею в себя и ею же чуть его не лишил пяти чувств; так уж старательно распорядился он, хлопая по оборотню.

Оборотень взбеленился, да и Хосефа тоже к удивлению Антонио расплакалась и стала заслонять своего прежнего любимого кота.

Оборотень выскочил из дому и погрозил Антонио, что он ему отомстит тем, что продаст опять душу дьяволу с условием обратить в кошку и саму Хосефу.

И что ж? Не прошло недели, поехал Антонио по делам в город, приехал домой, а жены нет нигде. А на пороге сидит тот же кот и уже новая — им еще не виданная кошка.

С ума было сошел бедный Антонио, поняв, что эта кошка — Хосефа и есть.