— Ну, о вашем возрасте мы потом поговорим, — игриво улыбаясь, произнес Олег. — Вам тридцать пять?

— Тридцать девять.

— Почти ровесники. Так вот, Светлана, я — сыщик. Я помогаю Сергею Сергеевичу и вам. Я ваш друг.

Олег говорил медленно, вкрадчиво и монотонно, как гипнотизер.

— Поймите, Светлана. Я должен помочь вам и фирме «Ника». Это надо сделать, пока серьезная ситуация не переросла в критическую. Я вот что думаю, Сергей Сергеевич! Я сейчас буду задавать Светлане очень откровенные вопросы и боюсь, что она будет вас стесняться.

— Да, и у меня дела, — заторопился вдруг Павленко. — Я прошу, Света, говори все как есть, все детали. Иначе все может полететь к черту! Олег, я буду ждать вас у Игоря. Привет вам, ребята.

После ухода Павленко Олег начал говорить в форме допроса. Доброжелательного, но допроса.

— Когда произошла ваша первая встреча с телефонистом Геннадием?

— Около двух месяцев назад. У меня испортился телефон. Он пришел с узла связи, долго чинил. Мы разговорились. Он тоже одинок. Но моложе меня. — Светлана смущенно потупилась, но продолжила: — Ему только тридцать два. Он предложил вечером встретиться. И я пошла. Я очень развратная?

— Когда вы в последний раз его видели?

— Вчера. Я была у него дома.

— Адрес?!

— Я только визуально знаю. Это в переулках, на Сретенке.

Олег выхватил из кармана сотовый телефон и набрал номер:

— Игорь Михайлович! Это Олег. К вам поехал Сергей Сергеевич, а мне нужна срочно его машина. Отлично. Жду Варвару через двадцать пять минут.

Олег спрятал телефон и внимательно поглядел на Светлану.

— Сейчас мы к нему поедем. Он в опасности.

— Давайте на узел позвоним. Я, правда, не знаю телефона. Но можно узнать. Если его найдут, то Гену надо предупредить.

— Нет на этом узле монтера Геннадия, — проговорил Олег с расстановкой. — Нет, и не было! Кто угодно есть, а Гены нет. И начальник там Роман Дмитриевич. Из сорока шести мужиков на узле — ни одного Геннадия. Он часто в офисе бывал?

— Два раза. Еще у секретаря что-то сломалось, но это было давно.

— Я не об этом. Не по работе, а вечером. Когда никого не было.

Светлана Игоревна молчала минуту, потом вскинула голову, посмотрела на Олега большими, полными слез глазами и твердым голосом сказала:

— Был! Он у меня был пять раз.

— Он был во всех кабинетах?

— Да.

— Он оставался один в кабинете?

— Да, но ненадолго. В первый раз мы много смеялись. Он очень веселый. Он хороший, вы просто его не знаете. И он предложил играть в прятки.

— Во что?!

— Это шутка, конечно.

— Понятно, Света. Он уходил в какой-то кабинет и долго прятался.

— Да! А потом я его искала, а он говорил «горячо» или «холодно». Обычная игра! Мне просто казалось, что ему интересно, как я ищу, нагибаюсь, залезаю на диван. Он все время подходил сзади, обнимал. Обычная любовная игра.

— А потом?

— А потом пошли другие игры. Он любил разнообразие, так что мы были с ним во всех кабинетах. Ну, и мне иногда приходилось отходить в ванную. Сами понимаете… Он что, украл что-нибудь?

— Да нет, здесь сложнее. Поехали, время!

— Олег, меня уволят?

— Вот уж нет. Я все сделаю, чтоб так не было. Вы-то здесь при чем? Нарвались на симпатичного гада. Правда, в офис его таскать незачем было. Поехали!

За сто метров от дома Олег увидел толпу вокруг полицейского «уазика» и машины «Скорой помощи». Он быстро припарковался и скомандовал Светлане:

— Сидеть на месте. Тихо, не двигаться.

Затем неторопливо пошел к толпе. С видом рядового зеваки потолкался пять минут и услышал из уст местных старожилов то, что и ожидал услышать:

— Уж среди бела дня убивать стали.

— И быстро все случилось. Я час как из дома ушла, а возвращаюсь, так он лежит, бедолага. И кровища вокруг.

— Мафия это все. Олигархи.

— Какая, на хрен, мафия. Я этого парня с малолетства знаю. С отцом его, Бялкиным Иваном, сколько раз пили. Алкаш он был, беспробудно пил. А сын его, значит, работящий. Монтером он был, телефонистом. Его Ефимом звали. Иван, помню, все орал: «Фимка, сбегай за бутылкой». Отбегался Ефим, царство ему небесное.

— Да, сын не пил, он все больше по бабам шлялся. И здесь, выходит, отбегался. Всему конец приходит.

Олег понял, что новую информацию он вряд ли получит, и направился к машине. Сев за руль и не заводя мотор, он помолчал с минуту и, не глядя на Светлану, произнес:

— Ефимом звали вашего Геннадия. Больше он в прятки играть не будет. Отмучился парень. Вы домой поезжайте! Решаем, что вы заболели. Павленко я скажу все, как надо! Я вас подброшу до метро.

— Мне в Медведково надо. Спасибо вам, Олег! Скажите, а Гену что, совсем убили?

— Насмерть убили! Но только не Гену, а Ефима?

— Все равно жаль. Он был такой милый мальчик. И я уверена, что он меня любил.

Когда в офис «Совы» в Беляево приехал Олег, Павленко был еще там. Он заперся в маленькой комнате и работал. Война войной, а текущие дела не ждали. Он что-то писал, много звонил, ругался со своими прорабами, назначал встречи на объектах.

Олег еще с дороги сообщил, что у него важная информация, и его ждали. Они собрались втроем. Другие сотрудники «Совы» работали по своим заданиям: Илья искал Актера, а Марфин договаривался о закупке различных баз данных для своего нового мощного компьютера, Варя возилась на кухне.

Доклад Олега оказался коротким сообщением о том, что у Светланы Игоревны удалось узнать адрес телефониста Геннадия. Этот герой-любовник имел возможность установить сколько угодно жучков в любом кабинете «Ники».

Но главное, бедный Гена убит два часа назад. На самом деле он оказался Бялкиным Ефимом Ивановичем.

На узле связи Олег дополнительно узнал, что Бялкин три-четыре часа назад упорно работал в технических залах узла и что на выходе, в холле, его ждал невзрачный усатый человек в мешковатом плаще, темных очках и шляпе.

Олег закончил на высокой ноте с элементом самокритики: «Мы опоздали на полчаса! Могли бы спасти этого прохвоста. А могли столкнуться в подъезде с убийцей и задержать его».

Все сидели мрачные. Информация принципиально меняла ситуацию.

Савенков начал рассуждать, обращаясь к Павленко:

— Ну, сегодня и денек. Утром мышеловка, днем шашлык, сейчас убийство. И это еще не вечер.

— Очень может быть. Но очевидно то, что звонок Николая Васильевича подтолкнул убийство телефониста. Только ты, Сергей, старику об этом не говори. Впрочем, он сам узнает и догадается.

— Да, он старик, но не дурак.

— Я думаю, Телефонист сегодня уже размонтировал все закладки на своем узле связи. А когда он убрал улики, то сразу стал для них лишним свидетелем. Нет, ребята, у этих гадов сегодня крышу снесло. Они перешли черту! Одни мы дальше работать не можем! Но и выкладывать в МУРе всю информацию нельзя. Будем, Сергей, звонить Дибичу.

Дибич — это был их школьный друг. Третий человек из их троицы.

Встречались они редко. Раньше Савенков соревновался с Дибичем в получении звезд на погоны. Но звания они получали почти одновременно и с разрывом в два-три месяца. А потом с удовольствием встречались для обмывания очередной звезды или других побед.

Без связей выше полковника прыгнуть трудно. А когда Савенков ушел на пенсию, то получил звание полковник запаса. Дальше светило только одно — полковник в отставке. Так что теперь Анатолий Дибич имел явный шанс его обогнать.

В перерывах между званиями они встречались и по особым поводам — свадьба, рождение детей, новоселье, возвращение Дибича из командировки по Северному Кавказу.

Последний раз втроем они виделись два года назад, на крестинах внучки Дибича. Вот такой он ранний дед.

Анатолий Михайлович Дибич был каким-то начальником в МУРе. Савенков никогда не расспрашивал о деталях, да и Дибич ограничивался общими вопросами. Они понимали друг друга. Есть такая профессиональная этика в спецслужбах.