Когда слишком активно говорят, что ничего не было, — скорее всего, что-то было. Был на нее выход шантажистов. Это точно.

Крылов понимал, что все это его домыслы, догадки, интуиция, а нужны факты. А фактов на сегодня нет!

Олег Крылов направился к метро «Тургеневская». В офисе его должен был ждать Илья. Они весь день работали где-то рядом, на одной площадке, но встретиться договорились в офисе «Совы». Возможно, в его пятерке попалось что-то конкретное.

Яркая женщина Евгения Елагина, после ухода Крылова неподвижно сидела за столом. Она сразу преобразилась. Мадам стала похожа на усталую актрису, которая после успешного, но утомительного спектакля заперлась в своей гримерной.

Роль свою перед этим милым мальчиком она отыграла хорошо, но не это главное. Парнишка почти ничего не знает и просто ничего не может знать. Его прислал кто-нибудь из соседей, попавших в такой же капкан.

Она и сама могла бы сегодня утром послать гонцов к соседям.

Сегодня утром…

Елагина открыла ящик стола и положила перед собой пакет. Медленно открыла его и достала две кассеты, папку с расшифровкой текста и два отдельных листочка. На одном — данные на всех участников разговоров, с телефонами и домашними адресами. А еще адрес склада, дата пожара и другая фактура.

На другом листочке — условия шантажистов.

Вернее, их ультиматум!

Евгения улыбнулась. Ей заранее нравились эти ребята.

Лихие авантюристы! Отдай им три миллиона, и никаких гвоздей. Пишут, что счет сообщат сегодня вечером. А всю сумму надо перевести завтра утром.

«И если до послезавтра деньги не будут у нас, то мы направим информацию во все заинтересованные органы».

Молодцы. Они действительно молодцы. Елагина захотела иметь таких нахалов в своей команде.

Пока Евгения была спокойна. Она была уверена в себе. Она выходила и из более сложных положений. И, как правило, всегда без большого убытка. А иногда даже с прибылью.

Ничего. И эту задачку она решит.

Ее размышления прервал телефонный звонок:

— Вы Елагина?

— Да.

— Вы получили сегодня пакет?

— Да.

— Будете записывать номер счета или вы решили воевать?

— Воевать? Что вы! Я дружить с вами хочу.

— Дружить будем после выполнения наших условий.

— А я уверена, что мы начнем дружить значительно раньше. И обе стороны будут довольны таким поворотом событий. Диктуйте номер счета.

После того как были записаны банковские реквизиты, собеседник попросил все повторить и мгновенно повесил трубку. Елагина опять улыбнулась. Нормально ребята работают. Наверняка был звонок из автомата, и они уже в километре от этого места. И отпечатков на трубке нет, и голос изменен. Да, похоже, у них какая-то хитрая накладка на трубку. Голос был очень неестественный.

Молодцы, ребята!

Но, правда, и мы не только лыком шиты. Никуда они не денутся.

Елагина нажала кнопку и обратилась к появившейся через десять секунд секретарше:

— Мариночка, подготовьте и направьте в Будапешт письмо Фомичевой: «Дорогая Зоя Сергеевна! Прошу срочно, не позднее завтрашнего утра, перевести на указанный ниже счет пятьсот тысяч долларов». Возьмите, Марина, номер счета, и сейчас я вам дам подпись.

Елагина выписала из своего еженедельника группу шестизначных цифр, сложила их, перепроверила. И получилась одноразовая подпись: «Елагина, один, три, восемь, шесть, шесть, два, девять, три».

— Все, Марина. Прошу сделать очень срочно. Да, вставьте фразу, что я жду ее отчета завтра до десяти утра по Москве.

Последние слова Елагина произнесла твердым, уверенным голосом. Теперь у нее был план действий. Она знала, что делать. Она никогда не проигрывала.

Олег подошел к новенькой металлической двери офиса и выдал условный звонок — два коротких, два длинных. Это придумал Савенков, считая, что осторожность не помешает.

Дверь открыла улыбающаяся Варвара. Олег первый раз видел ее такую — без косметики, в джинсах и простенькой футболке. Он не мог удержаться от замечания по этому поводу.

— Ты сегодня очаровательна, Варвара. Я тебе точно говорю — всегда так одевайся. Эти твои платья шикарные, помада, прически — все хорошо, все красиво, но холодно. Ты вот вспомни, как я к тебе раньше обращался? На «вы»?

— На «вы».

— А сейчас я автоматически перешел на «ты». А знаешь почему?

— Не знаю я, почему это так.

— Потому что раньше в твоих нарядах и макияжах ты мне казалась более старой, солидной, умудренной.

— А сейчас я тебе кажусь менее старой, несолидной и глупой.

— Не так все, — вдруг опешил Олег. — Я другое имел в виду. Ты сейчас молоденькая. Моложе меня. Симпатичная и свойская. Вот!

— Ладно, ладно. Я понимаю и принимаю твой не совсем уклюжий комплимент. — Варвара неожиданно схватила Олега за руку и потащила на кухню. — Смотри. Почти полный порядок. Лезь на стол, будем шторы вешать.

Работая на шатком кухонном столе, Олег продолжал обиженно ворчать:

— Человек с работы пришел. Не накормит, не напоит, а сразу лезь, вешай. Комплименты ей мои не нравятся. Всем нравятся, а ей не нравятся. «Не совсем уклюжие!» Всем моим девицам они уклюжие, а ей неуклюжие. Ты где слов-то таких набралась, уклюжая ты моя? Все сделал. Порядок?

— Хорошо! Спрыгивай. — Варвара протянула ему руку. — Буду кормить работягу. У меня мясо есть холодное, огурчики, чай отличный.

— А Илью ждать не будем?

— Так он звонил, — вдруг вспомнила Варвара. — Он просил тебе передать, что сегодня не приедет.

— А по делу он сказал что-нибудь? — с азартом воскликнул Олег. — Информацию давай, Варвара. И дословно.

— Он сказал, — Варя села к столу и закрыла глаза, — сказал, что одного нашел. Некто Масловский получил письмо с угрозами и диск. Но этот деятель помогать нам не будет. Он неправильной ориентации.

— Голубой?

— Да. Шантажисты его на этом прихватили, а он не боится и даже доволен. Хотел Илье даже видео показать. Ну, что-то в виде учебного пособия.

— Он дословно так передал?

— Не дословно, но общий смысл точно. Илья, как обычно, сказал, что, когда он служил в Крыму, у него тоже был один знакомый из этой породы, и он их повадки знает. И когда этот Масловский начал вокруг Ильи кругами ходить, как кот вокруг сметаны, пришлось ему убегать.

— С одной стороны, это хорошо, — начал размышлять Крылов. — Значит, Павленко у них не один. Они работают широко, и мы можем найти тех, кто будет нам помогать. И еще хорошо, что не я на этого голубого вышел. Боюсь я их, Варя.

— Так уж и боишься? Не побьют же они тебя, не съедят.

— Да я не так боюсь. Я стесняюсь и брезгую, когда с ними разговариваю. Мне все время кажется, что он смотрит на меня с вожделением. Он хочет меня как женщина, а он не женщина.

— Да, он мужик, но не совсем правильный.

— Дефективный мужик. Вот ты ответь мне, Варвара, его, голубого, в какую баню можно пускать? В мужскую или в женскую? И так плохо, и так нельзя. Они вроде как существа среднего пола.

— Реакционер ты, Крылов. Где твое уважение прав меньшинств? В Европе они в полном почете. Семьи создают.

— Европа нам не указ! И ты не передергивай, Варвара. Демократия не позволяет делать все, что угодно. Вот захочу я воровать, мне что, позволят? Меня посадят, потому что я другим делаю плохо.

— Тебя посадят, Олег, а ты не воруй.

— Правильно! А если я начну в общественном месте высказываться непечатно?

— Тебя на пятнадцать суток посадят.

— Опять правильно! Не смущай слух сограждан. А если он, который голубой, о своем извращении в общественном месте заявит? Или просто будет себя проявлять непристойными жестами и взглядами? Он не меньше, чем от мата, людей смутит.

— То есть ты, Крылов, предлагаешь всех голубых на пятнадцать суток сажать.

— Нет. Не на пятнадцать, а навсегда. Всех их сослать на Сахалин. Им хорошо друг с другом? Вот пусть там и веселятся.

— Не о том ты думаешь, Крылов. Комплексы у тебя на сексуальной почве. Жениться тебе надо. Красивый тридцатилетний парень. У меня к этому времени был солидный семейный стаж.