— Куда это ты его? — спросил Артур.

— В вытрезвитель, — ответил Зафод и опустил монетку. Заморгали лампочки, зашипел газ.

— Привет! — через пару минут бодрячком появился из кабинки Форд, — куда направимся?

— Вниз, на стоянку.

— Может, лучше на временном телепортере? Попадем сразу на «Сердце золота».

— Да ну его. Я к нему охладел. Пусть его забирает Зарнивуп, если хочет. А я с ним не играю. Пойдем-ка лучше посмотрим, что есть на стоянке.

Счастливый Вертикальный Транспортировщик сириусианской кибернетической корпорации доставил их вниз, в подземные слои ресторана. Какие-то вандалы покалечили лифт, и в процессе транспортировки он не предпринимал никаких попыток сделать пассажиров счастливыми — что пассажиры почли за истинное благо.

На дне шахты лифт открыл двери, и внутрь ворвался ледяной спертый воздух.

Выйдя из лифта, они первым делом уткнулись в длинную бетонную стену. В стене длинным рядом располагалось свыше пятидесяти дверей. Двери вели в туалетные комнаты, предназначенные для пятидесяти основных форм жизни. И все же, как и на всякой другой стоянке в Галактике за все время существования стоянок, пахло здесь главным образом чьей-то нетерпеливостью.

Компания завернула за угол и очутилась на движущемся эскалаторе, который, пересекая огромное мрачное пространство, плыл куда-то в туманную даль.

Пространство было поделено на отсеки, где стояли космические корабли посетителей ресторана. Некоторые корабли представляли собой компактные практичные образцы массового производства, другие — просторные сверкающие лимузинолеты, дорогие игрушки очень богатых людей.

При взгляде на эти игрушки в глазах Зафода засветилось нечто похожее на зависть. А если откровенно — это и впрямь была зависть.

— Вон он! — воскликнула Триллиан, — Марвин! Там, внизу.

Все посмотрели в том направлении, куда она указывала. Вдалеке смутно прорисовывалась металлическая фигурка, без остановки теревшая ветошью блестящий серебряный бок гигантского солнцекруизера.

Через равные промежутки от эскалатора отходили широкие прозрачные трубы, по которым можно было спуститься на нижний уровень. Зафод ступил в одну из этих труб и медленно поплыл вниз. Остальные последовали за ним. Потом, много позже, Артур, вспоминая этот спуск, думал, что это, пожалуй, было одно из самых приятных впечатлений за все его путешествия по Галактике.

— Привет, Марвин! — крикнул Зафод, в нетерпении пробегая последние шаги. — Привет, дружище! Рады тебя видеть.

Марвин обернулся и всем своим видом — разумеется, насколько это вообще возможно для неподвижного металла — выразил обиду.

— Нет, вы не рады, — капризно сказал он, — никто не рад.

— Ну, тебе лучше знать, — пожал плечами Зафод и пошел строить глазки звездолетам. Форд отправился с ним.

Близко к Марвину подошли только Артур с Триллиан.

— Да нет, мы правда рады, — Триллиан сочувственно похлопала Марвина по плечу, что ему страшно не понравилось. — Подумать только, тебе пришлось нас так долго ждать!

— Пятьсот семьдесят тысяч миллионов три тысячи пятьсот семьдесят девять лет, — отчеканил Марвин. — Я считал.

— Ну что ж, теперь мы наконец здесь, — сказала Триллиан, чувствуя — абсолютно правильно, с точки зрения Марвина — что сморозила глупость.

— Хуже всего было первые десять миллионов лет, — занудил Марвин, — и еще, пожалуй, вторые десять миллионов. Третий десяток прошел просто ужасно. А потом я уже впал в оцепенение.

Он помолчал ровно столько, чтобы они успели почувствовать, что должны что-то ответить, и заговорил снова как раз тогда, когда они уже почти придумали, что именно.

— Самое ужасное в этой работе — люди, с которыми приходится общаться, — заявил Марвин и снова умолк.

Триллиан откашлялась.

— А разве…

— Последний приятный разговор был у меня больше четырех миллионов лет назад, — продолжал Марвин.

Снова пауза.

— Какой у…

— И тот с кафеваркой.

Он подождал.

— Боже м…

— Вам ведь неинтересно говорить со мной, правда? — закончил Марвин глубоко несчастным голосом.

Триллиан надоело, и она решила поговорить с Артуром.

Поодаль стоял Форд Префект, нашедший то, что ему чрезвычайно понравилось, не одно, а целых несколько штук.

— Зафод, — произнес он нежно, — ты только взгляни на эти космолюлечки…

Зафод взглянул, и ему тоже понравилось.

Машина, на которую они смотрели, была маленькая, но очень необычная — настоящая дорогая игрушка. Чтобы осмотреть ее, не требовалось много времени, однако от нее было почти невозможно отвести взгляд. Больше всего она напоминала бумажного голубя, сделанного из очень тонкой и очень прочной фольги. Сзади находилась миниатюрная горизонтальная двухместная кабина. Игрушка была оснащена игрушечным же двигателем, приличной скорости на нем было не развить. Зато на этих звездолетах были установлены жаропоглотители.

Жаропоглотитель — прибор массой приблизительно в пару миллиардов тонн, помещенный в черную дыру, в свою очередь, заключенную в электромагнитное поле — был расположен в середине корабля. В результате последний получал возможность подлетать к желтым солнцам на расстояние всего в несколько миль, чтобы пилот мог покататься на языках пламени, образуемых солнечными вспышками.

Катание на языках пламени — один из самых необычных и увлекательных видов спорта. К числу людей, которые могут себе позволить и к тому же осмеливаются им заниматься, принадлежат самые популярные знаменитости Галактики. Конечно, этот вид спорта относится к числу невероятно опасных — те, кто не умер непосредственно во время катания, неизбежно умирают от сексуального истощения во время традиционных постполетных приемов в «Клубе Дедала».

Форд с Зафодом, поглазев, отправились дальше.

— А вот еще тачечка, — показал Форд, — оранжевая, с черными солнцебустерами…

Опять же, тачечка представляла собой совсем небольшой звездолет — совершенно, кстати сказать, дезориентирующее название, поскольку преодолевать межзвездные расстояния этот корабль был как раз неспособен. На самом деле, это был спортивный планетарный хоппер, замаскированный под то, чем он вовсе не являлся. Дизайн, правда, очаровательный. Они прошли дальше.

А дальше стоял длинный, метров тридцать, представительский лимузинолет, созданный, по всей видимости, с единственной целью, — наполнять тех, кто смотрит на него, неизбывной завистью. Всевозможные аксессуары и небывалая окраска ясно заявляли: «я так богат, что могу не только позволить себе такой корабль, но могу даже не принимать его всерьез». В целом, лимузинолет был восхитительно ужасен.

— Ты только посмотри, — показал Зафод. — многогроздевой кварковый двигатель, перспулексные подножки… Это, наверное, «Лазлар Лирикон». Ручная работа.

Он обследовал каждый дюйм.

— Точно, — убедился он, — видишь, эмблема на капоте: инфрарозовая ящерица на нейтриновой подставке. Фирменный знак «Лазлара». Кто же у нас хозяин? Бесстыдник этакий.

— Мимо меня однажды пролетел такой же красавец. Где-то в туманности Акселя. — поделился Форд. — Я мчался на предельной скорости, а он чуть ли шагом прошел мимо меня, но я только хвост и разглядел. Потрясающе!

Зафод одобрительно присвистнул.

— Через десять секунд он вмазался в третью яглан-бетанскую луну, — закончил свой рассказ Форд.

— Да ты что!

— Все равно, красивый корабль. Этакая рыбка. И плавает как рыбка. Но вот поворачивает как корова.

Форд заглянул с другой стороны.

— Посмотри-ка, — позвал он, — здесь, сбоку, картинка. Взрыв на солнце — это эмблема «Зоны загибона». Должно быть, это корабль Дезиато. Проказник! Знаешь, у них есть такая песня, она кончается тем, что космический корабль врезается в солнце. Говорят, потрясающее зрелище. Конечно, стоит весь этот высший пилотаж соответственно.

Внимание Зафода к этому моменту целиком и полностью переключилось на другое. Его глаза были прикованы к кораблю, стоящему рядом с лимузинолетом Хотблэка Дезиато. Рот Зафода был открыт.