И в это время сзади раздался плач. Первой его услышала Зойка, испуганно обернулась и тут же вскрикнула от страха:

— Алик! Там лежит ребёнок!

То обстоятельство, что Алик Клыч повёл машину к Голубым озёрам, избавило его от проезда мимо стационарных постов ГАИ, поэтому-то и поступали капитану Салакаеву рапорты, что разыскиваемый автомобиль через эти посты не проходил. И это было правдой, хотя капитан знал, что дежурства на этих постах не такие уж надёжные. То жара, то на обед уедут, а в это время сотня машин пройдёт через пост. Но ведь и не военное же положение, хотя уже передана команда задерживать все «москвичи» белого цвета.

С аэропорта Сергели медленно поднялись два вертолёта ГАИ и разлетелись в разные стороны, один пошёл на Самаркандское направление, другой — на Чимкентское. От вертолётов пока не поступало ничего. Да и рано ещё ждать результатов.

Капитан в ожидании первых сводок сидел с карандашом в руке и рисовал на бумаге чёртиков. Он не имел никаких исходных данных, только предположение, что за рулём сейчас сидит Алик Алфёров по кличке Клыч. Капитан уже знал, что у него три привода, что парень он ненадёжный и на всё способен. Но ведь и это ещё не факт, что гонит машину именно он. Капитан продумывал варианты. Магистрали он перекрыл, и это правильно, но угонщик может вполне затеряться в путанице городских улиц, это ведь смотря с какой целью угоняется машина. Если её решили разобрать на части, то из города гнать не будут, поставят где-нибудь на задворках. А если угонщик решил «просто покататься», то постарается выехать на большие магистрали. Там бетон, скорость, весь вопрос; не ошибся ли ты, капитан Салакаев, сделав всю ставку на Алика Алфёрова. Да, хорошо, что его видел за рулём учитель, но машина неслась на скорости и учитель мог ошибиться. Правда, машина шла прямо по ходу, как её оставил Потанин, что тоже немаловажно. Скорее всего, угонщик не станет разворачиваться возле универсама, он погонит прямо по движению. Но если угонщик вовсе не Алик, а матёрый ворюга? И здесь есть свои сложности. Матёрого легче вычислить, угадать, предсказать его поведение. Подростки же непредсказуемы, импульсивны, они не выстраивают какой-то план, а просто хватают автомобиль и мчатся, а куда, зачем, не думают. Поэтому даже приблизительно план розыска строить невозможно. Подростка нужно подкараулить и поймать, а вот где — и не придумаешь. Но сидеть дальше уже нет сил, и капитан дал команду на выезд. Группа едет на двух автомобилях, впереди оперативный «жигуль», за ним «нива». В первой сам капитан, Потанин, Хамид Шарипов, самый хваткий из всей группы, и Василий Терентьев, силач, с которым даже капитан не всегда решается бороться. Оба они дремлют, берегут силы.

Решили ехать в Самаркандском направлении, и теперь подъехали к южному посту ГАИ, ведь всё равно пока, куда ехать. И тут Салакаева озарила мысль. Он прямо с рации набрал номер телефона брата.

В райотделе милиции работали два брата Салакаевых, Владимир и Борис. Володя уже капитан и возглавляет угрозыск, Боря, помоложе, старший лейтенант, работает в ОБХСС.

Борис сразу отозвался, к счастью, он оказался в кабинете.

— Боря, ты на месте? Машина у тебя есть?

— А что нужно, Володя? Где ты? Мне говорили, что ты на месте, а потом сообщили, что в поиске.

— Мы с ребятами на трассе, Боря. Угон машины. Боря, сделай для меня! Надо найти дружков Алика Алфёрова и уточнить, когда они видели его последний раз. И только потом пригласишь на восемнадцать часов его мать, Любовь Алфёрову. Она работает в Министерстве энергетики, по-моему. Только деликатней пригласи, такие дамочки очень обидчивые.

— А ты уверен, что к восемнадцати управишься?

— Боря, ребёнка кормили последний раз полтора часа назад!

Довод показался Боре смехотворным, в их практике такого ещё не было, но оспаривать он не стал. Боря Салакаев не то что любил, а прямо боготворил своего старшего брата, гордился его славой удачливого и отчаянного оперативника, поэтому просьба Володи для него закон.

302-я школа работала в одну смену, и поэтому двор был пуст, найти учеников и учителей теперь не просто, но на счастье Бори директор школы оказалась на месте. На спортплощадке несколько пацанов лениво гоняли мяч.

Алевтина Ивановна встретила Борю неприязненно. От посещения школы работниками милиции хорошего не жди, хотя она понимала, что не милиция повинна в этих визитах, а её ученики.

— Алевтина Ивановна, — просительно заговорил Борис, — без вашей помощи мы просто никуда. Вы же своих детей знаете как… как…

— Как облупленных? — нехорошим голосом подсказала Алевтина Ивановна.

— Ну зачем вы так! Как своих родных детей, я хотел сказать.

— Говорите, что вам ьужно, — чуточку подобрела директор.

— Собрать сейчас всех близких дружков Алика Алфёрова.

— Вы думаете, я туг волшебница? Или вы думаете, что они по домам сидят? И на бассейне, и на речке, дорогой товарищ. Я не могу знать, где они сейчас.

— Ну, Алевтина Ивановна!

Она улыбнулась. Этот офицер милиции канючит, совсем как её охломоны, когда что-то натворят: «Ну, Алевтина Ивановна!» И хотя она и в самом деле не волшебница, через полчаса в её кабинете стояли Леха и Нуритдин. Олег Космынин, конечно, дома, но на звонки он никогда не открывает, даже если придёт сама директор школы.

— Ребята, — обратился младший Салакаев к Лёве и Нури, — когда вы последний раз видели Длина Алфёрова?

Нури сразу опустил голову и больше не поднимал, Леха преданно смотрел в глаза, щерил редкозубый рот и бессовестно врал. Это Борис понял сразу. Леха уверял, что Клыч на уроке был, а потом ушёл. Может быть, он даже дома сидит. Он любит спать днём.

Борис уже видел, что ничего тут не добьётся и отпустил Леху во двор.

— Нури, а ты чего молчишь? Ты же видел Алика.

— Видел, — прошептал Нури, — а потом уже не видел.

В смолянистых глазах Нуритдина выступили слёзы. Директор и офицер милиции понимающе переглянулись и тоже отпустили его во двор.

— Слушайте, старший лейтенант! Вы можете, наконец, мне прямо сказать, чего вы вдруг взялись за Алфёрова? — взорвалась, наконец, директор.

Борис очень кратко всё рассказал.

— И вы говорите, что в машине грудной ребёнок? — она решительно встала из-за стола, и Борис только сейчас по-настоящему оценил её достоинства.

Борис через окно видел, как директор, обняв обоих за плечи, ходит с ними по двору и что-то говорит им, а они смотрят в разные стороны и слабо вырываются. Борис усмешкой подумал, что от такого директора не вырвешься.

Алевтина Ивановна вернулась довольно скоро, положила перед собой крупные руки, опустила над ними голову и глухо сказала:

— Ищите Алфёрова. Машину угнал он. Ребята видели.

— Они признались? — даже вскочил со стула Борис.

— Они тебе признаются… По глазам вижу, что они всё знают. А признаваться они никогда не признаются. Такое поколение… Нам, взрослым, они ни в чём не признаются, не доверяют. По их рожам вижу, знают. Ищите Алфёрова, старший лейтенант милиции, Чей же там ребёнок?

Борис вышел во двор, прямо из машины связался с братом:

— Володя, ищи Алфёрова! Директор школы… Володя, вот гром-баба!.. Она говорит, это Алфёров!

— Неужели раскололись? Обычно не признаются, — засомневался Володя.

— Да нет, но Алевтина. Ивановна… Володя, это же царь- женщина!.. Она говорит, что видит по их рожам, они всё знают. А вы где?

— Боря, мои дела пока плохи. Уже два часа как угнали машину, а мы катаемся по БУТу[1]. Я боюсь за девочку. На магистралях его нет, Боря. Вся ГАИ на колёсах, а Клыч как провалился. Боря, вытаскивай пока мамашу этого паршивца!

Алик отъехал ещё с километр и только потом остановил машину. С кривой улыбкой на полных губах он вышел из машины:

Зойка не сразу поняла, что он задумал, но свёрток с ребёнком взяла на руки и тоже вышла.