Гапчи согласился, и помчались они: амба-тигр за медведем, а мапа-медведь за длинноногим лосем — вперёд, навстречу ветру и дыму.

Долго ли, нет ли мчались они, но вдруг в темноте наткнулись на высокую гору. Она была похожа на большой чум, из вершины которого вырывался со свистом густой чёрный дым.

«Так вот где живёт проклятый ветер, — подумал Гапчи. — Надо заткнуть его чёрную глотку!»

Слез мэрген с лося, начал подниматься на вершину горы. Уже до самой середины горы добрался, как вдруг полетел вниз по ее гладкому, будто железному, склону. Встал на ноги и опять полез наверх, но, добравшись до середины горы, упал и полетел вниз под чей-то весёлый дружный хохот.

Встал Гапчи, огляделся — никого вокруг!

— Кто смеётся надо мной? — спросил он сердито.

— Это я, улги-бурундучок, — ответил ему маленький полосатый зверёк. — Я младший брат амбы-тигра!

— И я, сингэрэ-мышонок. Я младший брат мапы-медведя! — пропищал маленький чёрный зверёк.

— Ты, Гарпамди-мэрген, напрасно теряешь здесь время, — сказали в один голос улги и сингэрэ, — на эту гору тебе не подняться. Отправляйся-ка лучше вон туда…

И друзья показали Гапчи тяжёлую каменную дверь в Хурэн-горе, куда залетала железная птица Кори.

Бился рогами лось, царапал дверь острыми, как нож, когтями тигр, толкал сильными плечами медведь, но дверь Хурэн-горы была заперта крепко-накрепко.

— Ой, Гарпамди-мэрген! — закричали вдруг радостно мышонок и бурундучок. — У тебя же на поясе висит бунику-манок! Сыграй-ка на нём скорее!

Снял Гапчи бунику-манок с пояса, заиграл. Тихо, нежно запел манок. Зазвучали в его волшебной мелодии голоса птиц и зверей, заплескались волны Мангбо-Амура. И в ту же минуту отворилась громадная каменная дверь Хурэн-горы.

Гапчи вошёл в открытую дверь, огляделся. В полумраке он разглядел старика и старуху, которые продолжали работать, не замечая мэргена. Старик стоял за наковальней, а старуха раздувала большой кожаный мех. Из раскалённой кузни дым и копоть поднимались вверх и со свистом вырывались наружу, превращаясь в сильный, ураганный ветер.

— Что вы здесь делаете? — спросил их Гапчи.

— Мы — слуги птицы Кори! — ответили старики. — Куём днём и ночью ей могучие крылья!

Они повернулись и увидели юношу в нанайском охотничьем наряде.

— Это же нанай! — воскликнули старики. — Бачигоапу, Гарпамди-мэрген! — И они бросились к Гапчи со слезами на глазах.

— Освободи, мэрген, от страшной птицы Кори нашу дочку красавицу Элгу!

— Будь по-вашему, — ответил Гапчи, — но сначала скажите мне, мудрые люди, где отыскать пудин Элгу?

— Слушай нас внимательно, Гарпамди-мэрген! — сказали старики. — Путь твой, сынок, будет долгим и трудным. Но ты должен до заката солнца добраться к истокам Мангбо-Амура. Там в горах стоят два каменных чума, таких же, как наша Хурэн-гора. А между ними, раскинув голые ветви до самого неба, растёт одинокий дуб. В одном из этих чумов и томится наша дочка Элга. С утра до ночи заставляет её птица Кори рисовать узоры на своих железных перьях.

Выслушав стариков, Гарпамди-мэрген надел железные доспехи, которые выковали родители Элги, поклонился им и вышел из Хурэн-горы. Солнце клонилось к закату, и огромная птица, закрывая его от людей, всё ещё парила в небе.

Быстро ли, нет ли бежали Гарпамди-мэрген и его друзья, но перед самым заходом солнца увидели они два огромных каменных чума. Между ними стоял дуб-великан, а из-под его могучих корней с грохотом вырывалась вода.

— Ха!.. Ха!.. Ха!.. — прозвучал в вышине страшный смех птицы Кори. — А вот и вы! Всех вас сейчас в камни превращу!

В это мгновение солнце опустилось за горизонт, и, с шумом рассекая крыльями холодный воздух, птица кинулась вниз на юношу и его спутников.

Не растерялся Гарпамди-мэрген, вытащил из колчана стрелу и пустил её в птицу Кори. Молнией ударилась стрела о железо и рассыпалась в воздухе, как горящий уголёк. Помчался лось по горам, по сопкам, делая хитрые петли-круги, унося Гапчи от когтей птицы Кори.

Вытащил Гарпамди-мэрген из колчана вторую стрелу и пустил её в птицу Кори. Молнией ударилась стрела о железо. Страшная птица два раза перевернулась в воздухе и выпустила из железного клюва огненную струю прямо в лося. Быстроногий лось на бегу окаменел под мэргеном.

— Спасайся, Гарпамди-мэрген! — закричал сингэрэ-мышонок. — Прыгай скорее на медведя!

Прыгнул Гапчи на медведя, и мапа-медведь побежал по горам, по сопкам, делая хитрые петли-круги, унося от погони мэргена. Юноша вытащил из колчана третью стрелу и пустил её в птицу Кори. Молнией ударилась стрела о железо. Три раза перевернулась в воздухе птица Кори и выпустила из железного клюва огненную струю. Мапа-медведь на бегу окаменел под мэргеном, а с ним вместе и мышонок.

— Гарпамди-мэрген, прыгай скорее на тигра! — крикнул улги-бурундучок.

Мэрген прыгнул на тигра, и амба-тигр побежал по горам, по сопкам, делая длинные хитрые петли-круги. Гарпамди-мэрген вытащил из колчана четвёртую стрелу и пустил её в птицу Кори. Стрела ударилась молнией о железо. Птица Кори перевернулась в воздухе четыре раза и выпустила из железного клюва огненную струю. Прямо в прыжке окаменел тигр под мэргеном, а с ним вместе бурундучок.

Гарпамди-мэрген упал между каменными чумами и могучими корнями дуба-великана. Он встал на ноги, вытащил из колчана пятую стрелу и пустил её в птицу Кори. Ударилась стрела молнией о железо. Птица Кори перевернулась пять раз в воздухе, выпустила в мэргена огненную струю и исчезла.

Сколько дней, сколько ночей лежал мэрген под дубом-великаном, никто не знает. И — вдруг…

— Вставай, Гарпамди-мэрген! — раздался знакомый голос.

Мэрген открыл глаза и увидел Дюлена, хранителя дома и очага.

— Вставай, Гарпамди-мэрген! — повторил Дюлен, прикасаясь к его плечу. — Твоя заветная стрела, сынок, упала с Гуси Тора. Вот я и пришёл к тебе на помощь!

Хотел мэрген встать, да не смог. Та часть его тела, что лежала на мёртвой земле, окаменела совсем. Но та, что лежала в живой воде — истоках Мангбо-Амура, осталась живой.

Достал тогда Дюлен из-за пояса мэргена буникуманок и заиграл на нём древние песни земли. Когда он поднимал бунику-манок вверх, с чёрного неба с печальным криком опускались на землю быстрокрылые птицы. А когда он опускал бунику-манок к воде, то к берегу, беззвучно шевеля плавниками, подплывали быстрые рыбы.

Сколько дней удерживали птицы лежащего мэргена над водой, никто не знает. Сколько ночей держали рыбы чуть живого мэргена — никто не ведает. А потом вдруг проснулся Гапчи и увидел, что лежит он — крепкий, здоровый — на каком-то гладком бревне. Зашевелилось бревно под ним, словно живое.

— Гарпамди-мэрген! — услышал юноша человеческий голос, — Я — Адин-калуга, рыба-царица!.. Слушай меня, мэрген, внимательно! Сегодня ровно в полночь зацветёт дуб-великан. Разбросает он по земле волшебные цветы, чтобы земля-мать ожила в своём зелёном наряде. Все птицы устали, помогая тебе, сложили крылья и спят. Ты один, Гарпамди-мэрген, можешь помочь природе одолеть железную птицу Кори!