Думаю, что эти кошмары с растягиванием также вероятно были следствием необычного физического состояния, при котором тело находится в необычайно глубоком трансе, а этому состоянию свойственен особый страх. Здесь также, возможно имело место незначительное раздвоение тел, которое и вызвало в моём сознании идею напряжения или натяжения. Переживания растяжения в состоянии бодрствования, очевидно, были вызваны самогипнозом.

На этом этапе, вполне возможно, что некоторые из моих читателей психоаналитического склада ума могут поддаться искушению заметить: «Этот малый, Фокс, кажется, уже выбил основание из-под своих экспериментов с проекцией! В раннем детстве, им владели идеи двойника и растяжения, так что всё последующее вытекает из этих двух фактов. Его так называемые внетелесные приключения не что иное, как чистое воображение».

Да, если бы я был единственным человеком, у которого имеются такие переживания, то такая критика заслуживала бы серьезного к себе внимания, хотя даже и тогда, я думаю, было бы очень трудно дать психоаналитическое объяснение всем фактам этого дела. Но достаточно только обратиться к книге «Тайна человеческого двойника» Ральфа Ширли[3], чтобы увидеть, какое огромное количество подтверждающих свидетельств последовало за публикацией моей статьи «Астральные Врата»[4], опубликованной в журнале «Оккультное Обозрение» за апрель 1920 года. Хотя, по моему мнению, переживания, изложенные в этой главе, представляют несомненный интерес в том отношении, что они проливают свет на мой психический склад, я не думаю, что можно сказать, что они обуславливают результаты моих исследований. Лично я склонен искать в своём гороскопе, к которому я обращусь позже, истинное объяснение тем силам, которые явили себя в моей жизни, вызывая сперва сновидения двойника и растяжения, а позже — переживания, которые и составляют предмет этой книги.

* *

Временами, в самый момент перед погружением в сон, я видел сквозь закрытые веки множество небольших серовато-голубых или розовато-лиловых вибрирующих кружков. Теперь я мог бы описать эту структуру как нечто напоминающее лягушачью икру, которая находилась на самой границе моего поля зрения. Сначала эти круги были пустыми, но вскоре в каждом круге появлялись маленькие оскаленные рожи с пронзительно смотрящими глазами голубовато-стального цвета, при этом я слышал хор издевательских голосов, говоривших скороговоркой, как бы в такт с вибрациями: «That is it, you see! That is it, you see!» Они всегда говорили одно и то же, но я так никогда и не смог выяснить происхождение этих слов или разгадать их смысл, если он вообще был. И, так как появление этих лиц всегда предвещало особенно неприятный кошмар, я стал бояться их появления.

Такое положение дел просуществовало два-три года, хотя следует помнить, что лишь с неравными промежутками в несколько недель я видел эти круги, а затем пришла совершенно необъяснимая развязка. Однажды вибрирующие круги появились вновь, поначалу пустые, но вдруг они стали наполняться маленькими стеклянными бутылочками для чернил и кошмар не наступил! После этого я стал совершать трюк детского волшебства. Когда появлялись пустые круги, я давал команду: «Да превратятся они в чернильницы!» (в те дни я путал бутылочку чернил с чернильницей). И точно, появлялись маленькие стеклянные бутылочки и никакого кошмара. Но если я слишком торопился, или оскаленные рожи появлялись первыми, тогда я слышал их бессмысленные слова, и затем следовал кошмар. Этот странный случай представляет собой хорошую иллюстрацию силы внушения, но имеет также и глубокое значение, так как в нескольких из своих внетелесных переживаний я замечал за золотистым сиянием, наполняющим комнату, этот еле заметный вибрирующий занавес из круговых ячеек. Я не знаю что это такое, но я уверен, что они всегда присутствует на заднем плане (во время внетелесного переживания), и их можно увидеть, если сосредоточить на нём внимание, хотя они и остаются часто незамеченными из-за отвлекающего характера других явлений. Только вот в моих опытах с проекцией эти вибрирующие круги оставались пустыми. Лишь в раннем детстве в них появлялись злые рожи или дружественные чернильницы.

* *

В комнате, в которой я спал, находился газовый светильник, который уже успел стать предметом старины. Сквозь прозрачное стекло светильника я мог видеть яркое веерообразное пламя с центральным конусом тёмнофиолетового или тёмно-синего цвета, из которого вверх вырывались маленькие красные искры. Я по обыкновению наблюдал за этими восходящими искрами в дремотном состоянии — то, как они пересекали тёмное пространство и терялись во внешнем сиянии — и при этом иногда неожиданно «происходило что-то не так». Свет от газового пламени тускнел, и комнату заливал уже другой свет — таинственный, бледно-золотистый, идущий из ниоткуда. Слышался странный шум — потрескивание и пощёлкивание, в то время как маленькие вспышки голубого пламени, подобно миниатюрным молниям, выскакивали из углов комнаты. А затем являлся призрак — человек с изуродованным лицом, или волк с огненными глазами, или лев, или огромный змей, или большой чёрный медведь ростом до потолка — всё это я видел в разное время. А я только вопил, и вопил. Призрак стоял вполне спокойно, грозно на меня смотря, и я мог слышать, как моя мама взбегает по лестнице в ответ на мой отчаянный крик, но как только она поворачивала дверную ручку, страшилище исчезало и всё снова «ставало на свои места».

Должно быть, это очень раздражало мою мать, но она всегда была со мной доброй и ласковой. Она, конечно же, думала, что мне приснился сон, и убеждала меня, что это всего лишь кошмар. Ну, теперь-то я знаю, что это не так. Эти переживания, которые были довольно редкими и вероятно закончились к тому времени, когда мне исполнилось шесть лет, несомненно, явились следствием самонаведенного транса от пристального всматривания в газовое пламя. Подобные призраки, световые и звуковые явления — обычное дело в трансовом состоянии, которое является прелюдией к сознательной проекции. Есть, однако, одна вещь, которая всё ещё озадачивает меня: я не могу понять почему мои крики не прерывали транс до того как моя мама входила в комнату. Возможно, моя память оказалась ненадежной в отношении точного момента исчезновения призрака, но я чувствую, что это ничего не объясняет.

Только в одном подобном случае мне не было страшно. Я имею в виду случай, когда мне померещилось, как какой-то маленький, смешной паренёк, весь в коричневом, очень похожий на тех гномов, от вида которых в наши дни каждый уже немного устал, взобрался на мою кровать и широко улыбнулся. Он указал на каминную решётку, находящуюся рядом, на которой затем появился яркий световой круг, напоминающий круг от проекционного аппарата, но я не думаю, что видел хотя бы один из них в то время. В этом круге стала показываться сначала туманная, но постепенно приобретающая очертания, очаровательная, ярко расцвеченная картина скотного двора. Всё пребывало в движении. Лошади, коровы, собаки, и т.д., все двигались; в пруду плавали утки; и женщина в голубом платье махала рукой из дверей дома. Вскоре картина угасла, гном удалился с прощальным поклоном и улыбкой на лице, и я остался один, кажется бодрствующим и удивлённым. Главным интересным моментом здесь является световой круг, поскольку в последующие годы мне снова предстояло его увидеть, хотя уже и без гнома и скотного двора, к тому же, и другие исследователи отмечали подобное явление.

* *

Есть у меня соблазн рассказать ещё об одном событии из раннего детства, хотя оно и не имеет прямого отношения к предмету проекции. Я лежал днём в кровати и был очень раздосадован — возможно, я слишком плохо себя вёл и был отправлен в постель раньше обычного. Жизнь казалась скучной, родители несправедливыми, а отправиться спать означало видеть сны и скорее всего плохие. Но ничего не поделаешь. Итак, я закрыл глаза, и сразу же услышал восхитительнейшее звучание, похожее на звучание небесных серебряных труб. Вновь открыв глаза, меня ждало удивление — я заморгал от слепящего утреннего света,... ночь закончилась! Казалось, она прошла в одну секунду, и спустя почти пятьдесят лет это остаётся единственным событием такого характера. Хотя я могу просыпаться, не помня сновидений, всё же я чувствую, что находился в постели несколько часов, к тому же остаётся чувство, что сновидение было, только я его не помню.