========== Принц и чудовище ==========

            Комментарий к Принц и чудовище

        ПБ, отключила на два дня. Мы с бетой проверку сделаем, потом опять включу. (одинаковые правки на одно и тоже слово бесят)

        <tab>На улице еще слишком темно, часы только недавно пикнули, что время шесть тридцать утра, а я только в этот момент осознал, что я ни на грамм не продвинулся в своих потугах в написании банальной валентинки.

<tab>"Я тебя люблю" — вот именно эта банальщина была написана на очередной, из десяти купленных мной, валентинок. Хотя чего я хочу от куска картона. Остается только решиться...

<tab>— Подписаться или вручить самому? Подписаться или вручить самому? Подписаться или...

<tab>— Вручить анонимно, как и три года подряд, — мое бормотание нагло прервал папа омега, что зашел в мою спальню со стаканом воды и таблеткой. — Прекрати нервничать и грызть ногти, ты три года их анонимно посылаешь, навряд ли что-то изменится в этом году.

<tab>— Я в одиннадцатом, это мой последний шанс, — возмущено взвился я, подскакивая со стула. — И вообще, по жанру ты должен хотеть, чтобы я соединился со своим истинным.

<tab>— Он страшный, и он пугает, — беря двумя пальцами рамку, в которой стояло тайно снятое фото моего истинного.

<tab>— Он красивый и добрый, а еще вежливый, сильный и мужественный. А еще он великолепно пахнет нежностью, не знаю, как это объяснить, но пахнет он именно так. Прекрати смотреть на внешность, это не главное, — вырывая фото и только в этот момент понимая, что я фактически накричал на папу. — Прости, я не специально.

<tab>— Специально, но хоть в этот раз ты смог мне доказать, что это реально твой истинный. А то: "не знаю, возможно, но мне нравится его запах, а он такой, такой, что прям ах". А тут вон, высказал все без соплей, подавитель выпей, не дело будет, если у тебя течка от близкого общения с ним пойдет, и признайся ему уже, в конце концов. Вот именно теми словами, что только что сказал мне.

<tab>Он просто меня запутал. Взорвал мозг, переехал катком все мои мысли. Поэтому я решил поступить проще, я пошел чистить зубы и умываться. Не люблю свое отражение в зеркале, и не потому, что я некрасивый, а потому, что все ровно наоборот. Идеальный омега с кукольным личиком, красивой и тонкокостной фигурой, идеальными бедрами и узкой талией. Черт возьми, у меня даже запястья тонкие, а личико будто с обложки, "слишком красивый" — это я постоянно слышал. Насколько бы смешно это не звучало, но красоту тоже боятся. Боятся, что их отвергнут, поэтому у меня фактически нет друзей.

<tab>— Слушай, Ром, если ты продолжишь чистить зубы в таком темпе, всю эмаль себе сотрешь, это я тебе как дантист говорю, — раздался голос папы, прерывая мое задумчивое рассматривание самого себя.

<tab>— Да-да, — на выдохе пробормотал я и выскочил из ванной, натыкаясь на отца. — О, папа.

<tab>— Денег не дам, — с опаской отвечает отец, делая шаг назад.

<tab>— Сегодня праздник, а я в обмен на пару тысяч скажу, на чем папа завис буквально три дня назад в магазине, — самая выигрышная тактика, у отца всегда были проблемы с подарками.

<tab>— Согласен, — пожимая мне руку и взглядом зовя в зал, согласился отец.

<tab>Денюшка была получена за раскрытие сверхважного секрета в виде классной весенней куртки. Я даже был благосклонен и написал размер куртки. За что был удостоен подозрительным взглядом и вопросительным кивком головы снизу верх.

<tab>— Спрашивай.

<tab>— Это правда, что ты избегал папу потому, что ты, ну, очень крупный? — поднимая взгляд на папу, поинтересовался я. — Я просто, ну, просто... Короче, я своего истинного нашел, я говорил тебе уже, и он тоже, а, черт, мне проще показать.

<tab>Достав сотку из кармана, я с опаской вручил чудо техники, на котором точно также тайком был снят Глеб. Довольно-таки хорошо снят, между прочим, я вообще гордился этой фоткой, потому что он на ней получился просто лапочкой.

<tab>— Ахренеть, это у вас с папой наследственное, да? Он даже хуже чем я, это же натуральное чудовище.

<tab>— Он красивый.

<tab>— У него глаза нет, и шрам на пол-лица, — внимательно рассматривая фото, перебил меня отец.

<tab>— Он милый, прекратите смотреть на внешность. А какой он нежный с первоклассниками и, вообще, с детьми, он хороший, он за три года даже ни с кем не пререкался и никому ни разу не нагрубил. Как можно судить вот так, лишь взглянув. Вы же даже не видели, как он улыбается.

<tab>По тому как отца передернуло, я понял, что он и не хотел бы это увидеть. А у меня на глазах чуть ли не выступили слезы. Да, мой альфа необычен, он такой же по комплекции, как и отец. Всего одиннадцатый класс, а его рост уже был под два метра, такой же широкий в плечах и суровый в лице, вот только его лицо это отдельная тайна. На лице действительно был шрам, который шел от закрытого повязкой глаза до уголка губ. Откуда шрам и почему глаз перевязан, никто не знал, но факт остается фактом, Глеба побаивались с того момента, как он зашел в наш класс на девятом году обучения.

<tab>— Стоп, стоп, стоп, отставить истерику, — хватая меня за плечи и легонько встряхивая, отчаянно произносит отец и прижимает меня к своей груди. — У тебя течка?

<tab>— Начнется завтра, наверно, не меняй тему.

<tab>— А давай ты приведешь его познакомиться с нами? — после слов отца, смешок ожидаемо вырвался из меня. — Ясно, ты у нас не такой смелый, как папа, я должен был догадаться.

<tab>— Так, большое и маленькое чудовища, марш на кухню, а тебе, Ром, совет: просто поговори и признайся ему, — прервал нас папа, заглядывая в зал.

<tab>Голубые джинсы, белая футболка, черный джемпер и тонкая, два раза оплетенная вокруг шеи, серебряная цепочка, люблю субботу — день свободной формы. Может потому, что я был уверен в своем внешнем виде, или потому, что в классе было слишком мало народа, но, зайдя в класс, я сразу же нашел взглядом Глеба и улыбнулся ему. Что именно я сделал, дошло до меня только в тот момент, когда он вопросительно поднял бровь над единственным голубым глазом и ухмыльнулся уголком губ.

<tab>— Вот черт, — бормотание было негромкое, но оно описывало все мое состояние. — Надо признаться.

<tab>После первого урока пришло волнение. После второго я осознал, что я трус. На третьем уроке в животе порхали бабочки от волнения. На четвертом сердце рухнуло вниз, когда до меня дошло, что я так и не положил валентинку для Глеба в коробку для валентинок, это я осознал, когда в класс вошли несколько учеников и понесли по партам эти долбаные куски картона. Пятый урок — каляка маляка в моей тетради процветает, я так же посчитал, что сорок две валентинки адресованные мне, это ни много ни мало, а где-то пятьсот рублей. Шестой урок — полная апатия, я так и не поговорил с ним.