И что потом?

Он не хотел думать о том, что будет дальше. Как объяснить ей его чувства и их глубину? Спустя всего неделю? Это похоже на безумие, и он это понимал.

Но это не меняет правдивости факта.

Хантер никогда не строил планов на счет личной жизни, потому что был слишком занят профессиональной. Все остальное не имело значения. Но сейчас… У него были планы, или мечта о планах. Существовало так много вещей, которые он хотел сделать и увидеть с Мэл, так много идей постоянно крутилось в его голове, и ничто не казалось невозможным.

Было бы ужасно страшно, если бы он так не радовался этому.

Странно, но света в доме не было. Шел дождь, было довольно темно, несмотря на то, что был почти час дня. Он постучал несколько раз, но не увидел ни малейшего движения внутри дома. Вытащил телефон и быстро написал ей, подождал несколько минут и нахмурился. Обычно она быстро реагировала. Мэл была практически замужем за телефоном: это позволяло ей общаться со своими помощниками, отмечать места, которые она недавно фотографировала и иметь календарь задач и контрактов под рукой.

Если она не там, то, возможно, с Тарин и Дэном.

Он помчался обратно к пикапу, смахивая воду с рукавов и потирая волосы. Если бы он проторчал под дождем подольше, то промок бы насквозь, несмотря на то, что его куртка заявлялась как водонепроницаемая. Дождливые дни на озере Лур были одной из его наименее любимых вещей.

Он снова достал телефон и позвонил Тарин.

– Тарин Чейз, художественная богиня и экстраординарный творец слушает, чем могу помочь?

Хантер посмотрел на телефон и покачал головой. Ему этого не понять.

– Тарин, это Хантер. Мэл рядом?

– Хантер? – ахнула она. – Откуда у тебя мой номер телефона? Заткнись, Дэн, и следи за красными глазами. Тот ребенок похож на демоненка!

Хантер вздохнул и посмотрел на потолок своей машины.

– Тарин. Что с Мэл?

– Да, да. Извини, босс. Эм... Мэл. Здесь нет.

Он нахмурился.

– Нет? Где она?

– Не с тобой, как я понимаю?

Он ничего не ответил.

– Точно. Если бы она была с тобой, то ты бы не позвонил. Ну, тогда она все еще на съемке.

Уши Хантера навострились.

– Где?

Она, должно быть, уловила резкость в его тоне, потому что замялась, прежде чем начать говорить снова.

– Хм… Мэл сообщала, что собирается поснимать? Можно сделать удивительные кадры в ливень, особенно с местным пейзажем.

Он зарычал и крепче схватился за телефон.

– Я же просил ее не выходить сегодня из дома!

На другом конце была полная тишина. Затем, очень слабо, Тарин пискнула:

– Полагаю, сейчас не время для этого, но Мэл ненавидит, когда ей указывают, что делать.

Хантер зашипел и опустил телефон, подавляя искушение вышвырнуть его в окно, каким-то образом сумев найти некое подобие контроля. Затем вернул мобильник к уху.

– Ты знаешь, куда она пошла? – спросил он, стиснув зубы до боли в ушах.

– Нет, – виновато ответила Тарин. – Но готова поспорить, что она там, где уже была. В такие дни, как сегодня, нельзя рисковать. Ты идешь туда, где знаешь, что выиграешь.

Хантер повесил трубку, бросил ее на сиденье рядом с собой и помчался по дороге, по которой только что спустился.

Если Мэл хотела поиграть с огнем, она сделала правильный выбор. Ситуация не из приятных, и хоть он был абсолютно без ума от нее, у этой конкретной марки сумасшествия были пределы. Игнорирование его сообщения о безопасности определенно раздвигает границы.

Зная Мэл, она, скорее всего, одета не по погоде, блуждает, где нет тропинок, беспокоясь лишь об идеальном снимке. Мужчина прекрасно представлял, куда она могла пойти.

Он поехал к тому месту, куда возил ее в первый раз. Там был умопомрачительный вид, и несколько мест по пути, где можно остановиться для высококлассных фото.

Когда он добрался до точки, где чуть не сбил ее в то первое утро, то стал осматриваться внимательнее. Конечно, два поворота спустя, он обнаружил ее, промокшую и пробирающуюся сквозь деревья, улыбающуюся всему миру, как будто она была в своей стихии.

Он нажал на тормоза до упора, припарковал пикап и вылез, громко хлопнув дверью. Мэл повернулась к нему лицом с заплетенными в косу волосами, но несколько прядей прильнули к щекам. На ней была черная спортивная куртка поверх рубашки с V-образным вырезом, джинсы и ботинки, так что она не была полной идиоткой, что успокаивало. Или, по крайней мере, хотя бы утешало.

– Что ты тут делаешь? – рявкнул он и двинулся к ней, остановившись на краю дороги и глядя на нее с холма.

Ее брови поднялись, но потом снова нахмурились.

– Свою работу.

Спокойствие и неповиновение в ее голосе раздражали.

– Я же сказал, чтобы ты не выходила сегодня, – заявил он, пытаясь смягчить тон. – Это слишком опасно и…

– Да, говорил, – перебила Мэл, повышая голос. – Разве я согласилась? Забавный факт, Хантер: мне не нравится, когда мне указывают, что делать.

Хантер почувствовал злость в груди.

– Мне все равно, что тебе нравится или не нравится, Мэллори. Ты не знаешь местность, а в такую погоду это опасно! Когда я велел тебе не выходить, то сделал это не из-за того, что ты можешь намочить волосы. Ты могла серьезно пострадать!

– Мне не нужно, чтобы ты присматривал за мной! – крикнула она, взмахнув рукой, от чего ее ноги заскользили.

Хантер дернулся с тревогой.

– Ты издеваешься? – гаркнул он. – Мэл, спуск очень крутой, и похоже, что ты весь день соскальзывала и скользила! У тебя все ботинки в грязи! Ты хоть представляешь, как легко могла упасть в овраг, а никто не знает, где тебя искать?

– Ой, да ладно, шансы на то, что…

– Твой телефон здесь? – прервал он, положив руки на бедра.

Она открыла рот, затем нахмурилась.

– Нет, в коттедже. Наверное, на диване.

– Ты больше никуда не ходишь на курорте без телефона, ясно? – приказал Хантер на повышенных тонах. – Что, если бы ты заблудилась, или пострадала, или что-то пошло не так?

Мэл застонала, глядя в небо.

– Ты принимаешь все близко к сердцу, ты понимаешь это? Почему тебя это вообще волнует?

– Хватит спорить! – он взревел, становясь иррациональным в своем гневе. – Садитесь в пикап!

Она подняла бровь.

– Нет.

– Что?

– Я фотограф, Хантер, – она подняла камеру для наглядности. – Это то, что чем я занимаюсь и то, кто я есть. И никакой чрезмерно заботливый, властный, любопытный владелец курорта не остановит меня.

Хантер ощутил, что его губы искривились в рычании, и указал пальцем на автомобиль.

– Перестань быть настырной и глупой, садись в тачку, Мэллори!

– Это смешно! – взвизгнула она. – Не могу поверить, что ты видишь в этом проблему. Ты знаешь, чтО работа значит для меня!

Она продолжала говорить и дальше, но он не собирался прогибаться.

– Садись в пикап! – проревел мужчина. – Если ты не сделаешь это сама, мне придется запихнуть тебя!

Мэл фыркнула и сложила руки, глядя на него.

– Ха.

– Испытай меня.

Она долго смотрела на него, потом выдохнула со всей драматичностью капризного подростка и подошла к авто. Хантер направился туда же, сел, подождал, пока она сделает то же самое, а затем снова начал ехать.

Какое-то время в машине стояла полная тишина: он так крепко сжимал руль, что, вероятно, он помялся, а Мэл смотрела в окно, скрестив руки и ноги, отодвинувшись как можно дальше от него. Он мог поклясться, что от них двоих исходит пар взаимной ярости.

Он взглянул на нее, заметив, что Мэл вздрогнула и затряслась, крепче прижимая руки и ноги к себе. Мужчина молча потянулся вперед, прибавил тепла и повернул дефлектор печки в ее сторону.

Она косо посмотрела на него и пробормотала:

– Ты едешь не в ту сторону.

– Я не везу тебя обратно, – сказал он, не сводя глаз с дороги и стараясь не вздрагивать каждый раз, когда колеса буксуют. Ему нужно будет с кем-то обсудить отвратительные условия на дороге.

– Что? – всхлипнула она.