Поэтому вполне закономерно, что Л.Г. Дейч вместе с американским еврейским журналом «Цукунфт» задумали целую серию книг под названием «Евреи в Русской революции», в которых Бронштейн показывался как «главный вождь Октября».
Как истинный еврейский националист и нацист Бронштейн очень внимательно наблюдал за маломальскими проявлениями антисемитизма и сразу резко реагировал: «Неужели верно, неужели возможно, чтобы в нашей партии, в Москве, в рабочих ячейках антисемитская агитация оставалась бы безнаказанной?» — возмущённо спрашивал по какому-то незначительному поводу у Бухарина Бронштейн (Пол Джонсон). Патологический русофоб, ксенофоб Лейба Бронштейн публично орал: «Русские — социально чуждый элемент. В опасную минуту они могут стать в число врагов советской власти!» Боясь, что кто-то из русских патриотов может ответить за издевательства над русскими, Бронштейн окружил себя личной охраной, состоящей из сотни китайцев-телохранителей и латышей под командованием доверенного друга Дрейцера. В 1919 году на митинге в Киеве Лейба Бронштейн театрально восклицал: «Неужели вы дадите уничтожить нацию, которая создала русскую революцию и стоит во главе её?» Весьма оригинально звучит: еврейская нация «создала русскую революцию», а не еврейскую в России.
Почти все киноленты тех времен были не о Ленине, а о Бронштейне. Это уже после смерти Ленина, после перехвата власти в России Сталиным, Сталин выгнал Лейбу Давидовича из России, и по его приказу «выдающиеся заслуги» Бронштейна стали умалчивать, а выдвигать на первое место стали Ленина, на второе Сталина. Лучше всех охарактеризовал Бронштейна его собрат по духу, крови и террору, с завистью за ним наблюдавший, «заслуженный» террорист XX века Гершуни: «Он был Прометеем не потому, что таким уродился, но потому, что он дитя народа-Прометея.» (С).
Этот еврейский «Прометей» после захвата власти кроме квартиры в столице облюбовал поместье и дворец князей Юсуповых в селе Архангельском. Еврейские террористические вожди по-хозяйски обустраивались в захваченной стране. Газета «АиФ» №11 от 14 марта 2001 года поместила историческую справку по поводу жизни Луначарского с новой молодой женой Н.А. Розенталь: «По воспоминаниям современников, жили Луначарские на широкую ногу. Почти каждый год выезжали за границу. Зимой обычно семья жила в городе, а летом и осенью, говоря современным языком, на государственных дачах. Одним из самых любимых мест была усадьба Остафьево, официально считавшаяся музеем.
Долгие годы Остафьевым владели князья Вяземские. Танцы устраивались на столетнем паркете, изготовленном из драгоценных пород дерева». Новые хозяева-захватчики также устраивали роскошные балы. То есть, — в России после октября 1917 года русских князей, русскую элиту сменили еврейские князья, еврейская элита.
«Хозяин Москвы Лев Каменев собрал вокруг себя всю свою многочисленную местечковую родню и устроил её в двух реквизированных особняках, — в каждом по 20 комнат. Сам он с Ольгой Давидовной занимал правительственную квартиру в Кремле, — отметил в своей книге Н. Кузьмин. — Ещё одно письмо (Сталину) Ленина касалось личных дач. «Не пора ли основать 1-2 образцовых санатория не ближе 600 верст от Москвы? Потратить на это золото. Секретно: в Зубалове, где устроили дачи Вам, Каменеву и Дзержинскому, а рядом строят мне к осени, надо добиться починки желдорветки».
На даче в Зубалово Ленин так и не появился. Он приглядел имение Рейбота в Горках и приказал капитально его отремонтировать. Для тех, кому особняки были не по чину, для жилья получили лучшие московские (питерские) отели. Озлобленной местечковой крикливостью отличались три семьи Э. Склянского, занимавшие апартаменты на трех разных этажах. Сам Склянский с очередной женой жил в особняке».
В этих особняках и шикарных столичных квартирах красно-черных баринов, как и положено, обслуживал целый штат угнетенных и эксплуатируемых: прачки, поварихи, служанки, домработницы, няньки, садовники, охранники. Как видим — ранее были свои «барины», а теперь властвовали чужие — красные барины, вернее — черные барины, в основном — еврейские барины.
Кто-то из русских в то время увиденное описал в стихотворной форме:
Эй, деревенщина, крестьяне!
Обычай будет наш таков:
Вы — мужики, жиды — дворяне,
Ваш плуг и труд, а хлеб жидов.
Захватчики-бароны — главные коммунисты шиковали с размахом, например, «защитник» русского пролетариата и крестьянства товарищ Гершль Ааронович Апфельбаум под знаменитой маской «Зиновьев» подарил своей любовнице-коммунистке реквизированное у «старых» баринов жемчужное ожерелье стоимостью в целое состояние — 50 тысяч золотых рублей. А его жена Злата Бернштейн-Лилина попалась на досмотре в Литве при переезде из России в Европу — «обнаружены драгоценности на несколько десятков миллионов рублей» (С). Вероятно, многие из захватчиков не надеялись, что им позволят властвовать в России долго, поэтому пока была возможность — вывозили за пределы России родственничкам и в зарубежные банки захваченное и награбленное. А поскольку деньги обесценивались с невероятной скоростью, то захватчики отдавали предпочтение золоту и драгоценностям. В то время весь Петроград знал, что первым скупщиком бриллиантов в Петрограде среди захватчиков был друг и ближайший помощник Бронштейна, высокопоставленный коммунистический комиссар — Эфраим Склянский. Настоящее сокровище с несколькими паспортами на разные фамилии на случай «аварийного» бегства из России обнаружилось в сейфе «правой руки» Ленина Яши Свердлова. Вот оно — настоящее еврейское счастье — деньги и власть, власть и деньги, власть над огромной захваченной империей и распоряжение её богатствами; жизнь удалась, мечта осуществилась — власть, слуги, драгоценности, шампанское, икра. Чего ещё не хватает для самого полного «большевикского» счастья? — Да, последнего. — и этого было полно и открыто: большевик А. Вольман организовал сразу в 1917 году наркотрафик кокаина из Европы через любимую большевиками Швецию. Двоюродный брат Моисея Урицкого Б. Каплун собирал у себя большевикскую богему нюхать «эфир». Наркотический бум, мода большевикской элиты на наркотики в России были сбиты только в 1925 году решением Сталина выпускать в больших объёмах водку, которая была намного дешевле наркотиков и имела намного больший круг потребителей.
В заботах об удобствах коммунистических баринов работала государственная «Комиссия по кремлевским привилегиям». А. Солженицын в своём исследовании приводит отрывок из книги мемуаров Давида Азбеля «До, во время и после», который жил в Москве у тетушки в отеле «Националь», где сосед Ульрих шутил: «Странно, почему в «Национале» не открыть синагогу. Ведь здесь живут почти одни евреи». Рассказывая про своих любимых дядю Мойшу и тётю Иду Давид Азбель признаётся: «Скупив за бесценок огромное количество мануфактуры у бежавших за границу (русских) купцов» они стали «вероятно, самыми богатыми людьми в Москве».
И советская власть захватчиков этим «самым богатым» помогала изо всех сил — Азбель вспоминал: «Из закрытого распределителя получали обильные пайки. Икра, сыр, масло, балыки не сходили со стола», затем — «обитатели «Националя» стали переселяться в комфортабельные квартиры, особняки, принадлежащие ранее аристократам и буржуазии». Кстати, о квартирах, — весной 1918 г. Центрожид решил обеспечить себя и своих низовых сотрудников хорошими квартирами по принципу «отбирать — не строить» и издал декрет «Об отмене прав частной собственности на недвижимое имущество». Из которого следовало, что по усмотрению местных властей квартиру у владельца отбирали, или свирепые красные воины подселялись к «контре» и «буржуям». Захватчики оставляли по одной комнате на взрослого «бывшему» и одну комнату для всех его детей. Хозяев добротных квартир и домов стремились под любым предлогом вытеснить к бегству, расстрелять или сослать подальше — не жить же под одной крышей в такой отличной квартире с «буржуем», — он же хозяин отобранной квартиры — живое воздействие на остатки совести, зачем такие неудобства?