Эд потянул «бесценную реликвию» на себя, и свет ко мне вернулся.

– Кто придумал этот ужас?! – возмущённо воскликнула я, пиная уже ненавистное одеяло обеими ногами и отодвигаясь от него подальше.

– Древние племена, которые изобрели письменность. На древнем языке их называли шимшары, но до нас дошла более поздняя транскрипция слова – шамеры.

– Спасибо, Эдди. – Я посмотрела на друга таким взглядом, что тот поспешно прикусил язык. – Ладно, идём, у нас мало времени.

– Я тебе об этом с самого начала говорил! – крикнул мне вдогонку парень и удивлённо спросил: – А куда мы?

– В библиотеку!

– Зачем?

– За надом!

Я ворвалась в святилище знаний, непроизвольно позволив сильному потоку воздуха потревожить книжную пыль.

Позади меня чихнул Эд.

– Зачем мы здесь? – спросил он.

– Изобретём письменность!

– Чего?!

В этот момент я макнула перо в чернила.

– Итак, мой друг, сейчас у тебя есть уникальная возможность войти в историю!

– Даня, ты что, собираешься… – ошарашено уставился на лежащее на столе полотно Эд.

– Да, собираюсь.

Я склонилась над будущим подарком и вздохнула.

– Но ведь его же… древние шамеры… создали… – Друг был близок к истерике.

– А теперь создадим мы. Слушай, ты что, хочешь испытать на себе королевский гнев? Мне-то ещё не так сильно достанется, я всё-таки принцесса. А сына управляющего за уничтожение королевского подарка могут и выпороть! – попыталась припугнуть. На самом деле я лукавила. Мне тоже достанется по самые печёнки.

– Но это же раритет! – жалостливо проблеял Эд, явно поддаваясь страху неизбежного наказания.

Я тут же уверенно нарисовала новую закорючку поверх старой.

– Теперь уже нет. Не хочешь мне помочь, соучастник?

Эд пошёл на это с неохотой. Наверное, он возненавидел меня. К сожалению (а может, к счастью), мой друг очень увлекался историей. Спроси его о любом событии, – когда, например, построили плотину между Первым и Вторым королевствами – и он ответит, не задумываясь. Редкий дар, исключительная память… и удивительная занудность в таких критических ситуациях, как эта.

В итоге большинство «лжезнаков» получилось именно моего авторства. Взглянув на оскорбленное лицо Эдди, я немного устыдилась собственного поступка. Он ведь тоже прав – древнюю вещь испортили. Но, с другой стороны, кому она нужна? Тем более, мы же её не сожгли, а просто подкорректировали немного.

Ладно, совесть повременит. Сейчас есть более важные проблемы.

Когда полотно было разрисовано, а Эд окончательно разобиделся, я схватила новоявленную реликвию и понеслась вниз, на церемонию. Сегодняшнее событие было важным для всех Семи Королевств – девятнадцатый день рождения Спасительницы, Виктории.

Да, давным-давно, как это обычно бывает во всех уважающих себя Королевствах, какой-то очень умный маг-философ, потерявший цель в жизни, но зато познавший что-то очень важное и предельно заумное, написал Пророчество. Я не скажу, что всё это бредни старика-маразматика, совсем нет. Например, этот маг-философ смог предугадать, что на протяжении столетия во всех королевских семьях не родится ни одной девочки. Из-за этого наследным принцам приходилось брать себе в жены дочерей богатых герцогов или заморских принцесс, чтобы продолжать свой род. Почти уверена: за сто лет с таким положением вещей все вполне смирились и о Пророчестве не вспоминали. Ровно до тех пор, пока во Втором Королевстве не появилась на свет первая девочка. Виктория. Победа. Спасительница. В общем, маг-философ оказался прав.

Как можно было догадаться, Виктория стала не просто Викторией, а Викторией! Одно её имя вызывало трепет в человеческих сердцах (только не в моём). И даже в мелочах маг-философ не попал впросак – волосы у Виктории были гривастые, а глаза озёрные. Всё, как в Пророчестве. Родилась такая вот неземная красота.

«Неземная красота» с детства привыкла к всеобщему почитанию. Её обучали всему, чему полагается обучать принцессу: грамоте, астрономии, музыке, боевому ремеслу и так далее. Не сказать, чтобы Виктория так уж охотно занималась всем этим набором дисциплин, но значимость свою осознала в полной мере. В мгновение ока она стала самым известным человеком во всех Семи Королевствах. За её руку боролись многие сыновья не только герцогов, маркизов и графов, но и самих королей.

Наверное поэтому, когда через год в Первом Королевстве на свет появилось нечто скукожившееся и громко орущее, с явной женской половой принадлежностью, на него никто не обратил внимания. Ну, девочка и девочка. Спасительница уже родилась. В общем, не досталось мне прекрасного имени «Виктория», вместо этого родители проявили верх гениальности и назвали меня Даниилой. Я много раз спрашивала, за что они это сделали, после чего мама очень сильно обижалась. Просто так звали её любимую героиню одного приключенческого романа. Вообще, странная у меня мама. Мне в приключенческих романах нравятся исключительно герои, но никак не героини… ладно, это уже не важно. Я стала Даниилой и примерно в первые пять лет своей никчёмной жизни убедилась, что и принцесса из меня такая же, как моя жизнь – никчёмная.

Такие ситуации, вроде разбитого подарка и разрисованного реликтового полотна – обычное дело. Не первый раз я уже так попадаю. Сказать, что родители хотят себе в дочери Викторию вместо меня – это ничего не сказать.

– Эдди, отсидись где-нибудь и пережди бурю! – строго наказала парню, не желая прилюдно втягивать его во всё это.

В зал я вошла как раз в разгар церемонии. Сын короля Пятого Королевства уже вручил подарок блистательной Виктории. Интересно, как они отреагировали, поняв, что на завывания «Даниила Рамиро Фердинан, дочь короля Первого Королевства Рамиро Матиаса Фердинана!» никто не выходит? Ох и влетит же мне от родителей… даже искать их в этом сборище аристократов не хочется. Хотя осуждающий взгляд мамы уже прожёг мне бок.

Ну всё, после такого они меня точно убьют. Или в монастырь отправят.

Понимая, что отступать всё равно некуда, я скромно откашлялась.

– Прошу прощения у вас, Виктория… Мак…Мак… тьфу! МакФроггат! – От волнения язык заплетался. – Прошу прощения за своё неподобающее поведение. Знаю, моё опоздание - верх пренебрежения всеми правилами приличия. Тем не менее позвольте вручить вам подарок достойный вас, и принести не только свои искренние извинения, но и искренние поздравления в честь такого знаменательного события!

Впрочем, разрешение мне и не требовалось.

На самом деле, из-за опоздания у меня вообще не было права голоса. Но я никогда не отличалась стремлением следовать правилам, и потому спокойно прошествовала мимо осуждающих взглядов прямиком к трону. Остановилась напротив Виктории, неимоверным усилием воли заставив себя изобразить равнодушный взгляд и не пялиться на это воплощение совершенства.

Виктория сияла. Белое платье… оно было даже не белым, оно было каким-то алмазным, сверкающим. Эти её озёрные глаза… жуть, в них же и утонуть можно. А смотрят они так внимательно, как будто насквозь видят. Бр-р. У Виктории было очень, очень красивое тело – как будто его вылепил самый лучший скульптор истории. Чуть изогнутое в бёдрах (и почему я не удивляюсь, что платье всё настолько подчёркивает?), идеально очерченная грудь, тонкая шея и невероятно притягательные запястья. У меня, как это обычно бывает при встречах с этой девушкой, не осталось слов, кроме: вау!!!

Рядом с ней я ощущала себя какой-то неправильной, как будто «мой» скульптор решил, что из меня шедевра всё равно не выйдет, и можно просто глины в горшочек накидать – и вот она, я. Каюсь, было обидно из-за несправедливости этого мира и немного завидно. Ладно, что скрывать, завидно было очень. Но утешало то, что завидно было не мне одной, и Виктория прекрасно об этом знала.

Я промямлила что-то вроде «вот подарок от моего Королевства» и «вы такая вся красивая, вам очень идёт это платье», и ещё что-то, кажется.

Меня одарили снисходительным взглядом. Так принцессы смотрят на всех, кто ниже по происхождению. Мол, ты ущербный, это всем понятно, но не стоит расстраиваться – в следующей жизни повезёт.