- Но о каких носорогах идет речь? – «лаборант» показала пальцем через плечо. В оранжерее снова было светло и совсем не страшно. Даже перевернутые в процессе бегства столы и разбитые колбы стояли на прежних местах. Мерси подняла вверх руку с пультом и показательно нажала на кнопку. В оранжерее раздался страшный «тигриный» рев.

- А..? – парни уставились на двери с выражением полного обалдения на лицах. С карниза свисала вывеска «Парк Юрского периода в оранжерее».

- Кстати, за причиненный ущерб вам придется заплатить. С вас четыре пробирки и одна дверь.

- Но как же..! - попытался было возмутиться один из гостей, но его хлопнул по плечу второй:

- Мы заплатим.

- А если хотите точно так же поизмываться над младшекурсниками в следующем году, поступайте в Фузиоку.

Парни переглянулись и злорадно усмехаясь, пошли прочь.

- Думаете, прислушаются? – Сатоси и Юно остались стоять радом со своей капитаншей.

- Ну, они же не хотят, чтобы фотографии их испуганных мордашек появились в Интернете? Кстати, хорошо получились?

- Еще бы! – Сатоси с гордостью продемонстрировал висящий у него на шее фотоаппарат. – Не машина – зверь. Такие кадры делает – закачаешься.

- Вот и чудненько. Послушаем, что они скажут на выходе. И, кстати, что там за костер горит?

В центре парка полыхало огромное, выше человеческого рота, кострище.

- Это традиция, госпожа, - объяснил Юно. – Там сейчас вся школа собралась – празднует окончание фестиваля.

- Ну, тогда и вы идите. Вам же, наверняка, хочется принять участие?

- Спасибо, госпожа… - поклонился парень.

- Какая я вам госпожа? – засмеялась девушка. – Просто Мерси.

- А как же вы, Мерси-сан? – Сатоси скосил на нее глаза. – Не пойдете с нами?

- Я предпочту посидеть в тишине.

- Да, - кивнул Юно. – Вы, наверное, устали.

- Мы все сегодня хорошо потрудились, - откровенно говоря, Мерси уже надоело любезничать. Если сначала парни шарахались от нее как от чумной, то с некоторых пор стали называть едва ли не сэнсэем и следовать по пятам. Это начинало порядком раздражать. – Идите уже, - почти приказала девушка, и парни не посмели возразить.

- Они будут учиться здесь, тенши.

Едва только Мерси расслабилась, как на скамейку рядом с ней опустился Ямамото.

- Кто? – сделала вид, что не понимает, девушка.

- Твоя напуганная шестерка, – пояснил парень. – Тебе все же удалось выполнить обещание и создать достойную конкуренцию комнате страха. А эти младшекурсники из средней школы теперь твои ярые поклонники.

- Откуда знаешь?

- Подслушал.

- А анкетирование на выходе они уже проходили?

- Да. И указали Фузиоку. Ты можешь собой гордиться.

- Так и сделаю, - Мерси встала, намереваясь поискать какую-нибудь менее людную лавочку.

- А ведь я не с пустыми руками пришел, - сверкнул белозубой улыбкой Ямамото.

- М? – покосилась на него девушка. Вместо ответа он протянул ей исписанный альбомный лист.

- Что это?

- Твои баллы. Учителя как таковые не присутствуют на фестивале, но они следят за каждым учеником. Здесь везде камеры. Высший бал, который можно получить от учителя – 10. Всего «членов жюри» тоже десять. Интересно глянуть?

- Откуда это у тебя?

- Одолжил.

- Украл, то есть?

- Можно и так сказать. К утру верну на место. Так что?

Мерси протянула руку и почти вырвала листок из пальцев Ямамото. Пробежала по нему глазами и чертыхнулась: как и следовало ожидать, статистику подпортил учитель английского. Если остальные единодушно поставили по десятке, он расщедрился только на пять баллов.

- За что?! – взвыла Мерси.

- За индивидуализм, - усмехнулся парень. - Мы, японцы, предпочитаем работать командой. Как единый слаженный механизм. Разве ты этого не знала?

- А? – Мерси спохватилась на полуслове. На что это он намекает? Подозревает в ней иностранку? Странно, конечно, что раньше никто не заподозрил, но лучше такие разговоры пресекать в зародыше. – Конечно, знала. Но почему тогда остальные учителя оценили так высоко?

- Жалуешься, тенши? – засмеялся Ямамото.

- Меня Мерси зовут!

- Не стану спорить, - парень вдруг оказался рядом и с улыбкой пропустил меж пальцами одну из рыжих прядей. Поднял к лицу, прижал к губам, словно попробовал на вкус и отпустил, когда Мерси, рявкнув что-то грозным тоном, побежала прочь.

30 апреля 20ХХ года

«Дорогой дневник, я в растерянности. Мой класс сошел с ума. Если раньше они знать меня не желали, то вчера открытым голосованием назначили заместителем старосты. Я сначала обрадовалась – почти все стипендиаты каким-либо образом входили в состав студенческого самоуправления. Но когда Итиро перечислил мои новые обязанности… Даже не представляю, как я буду все успевать.

А завтра еще и очередной урок музыки… Они тут, видите ли, пением занимаются. В старшей-то школе! Я уже почти месяц ношу учителю справки от врача о сорванном горле. Скоро действительно начну хрипеть. Что делать дальше – не представляю. Еще одну бумажку школьная медсестра мне только после лабораторных анализов выпишет… то есть, в этом случае как раз таки ни за что не выпишет. Потому что с горлом у меня все в полном порядке.

И как им объяснить, что это любимый дед-уэ еще в детстве строго-настрого запретил мне петь на людях? Почему – так и осталось секретом. И ладно бы я пела плохо – может, не хотел бы моими сомнительными достижениями честь семьи позорить. Так нет – я в этом плане вся в папу пошла. И голосом, и музыкальным слухом. В общем, дед со своими непонятными требованиями только проблем добавил... А с «певческим» классом придется что-то решать...

И еще Ямамото этот… Куда ни глянь: во всех щелях его нос – затычка. Откуда он взялся, такой любознательный? Может, одноклассников поспрашивать? Пока у нас еще отношения нормальные.

Эх, одноклассники… Далось им это желтое платье! Вчера на собрании клещами вцепились: меняй наряд и все тут. Типичные японцы: категорически не приемлют, когда кто-то выделяется из толпы. А что делать, если мое воспитание - прямо противоположное? Как бы мне не претила детсадовская модель школьной формы, но надевать тигровое трико и плащ с алой подбивкой… Ну уж нет – лучше кружева и бантики!

С другой стороны, моя враждебность к коллективизму обязательно послужит поводом для третирования со стороны учителя английского языка. Он будет первым, кто назовет меня нелюдимой, а значит – ненадежной и потенциально проблемной. Разумеется, это все – глубоко отрицательные качества для японской школьницы. И уж совсем неподходящие для стипендиата.

А может, все-таки, начать искать работу? Аристократы из Фузиоку пятнами покроются, а дед вообще в летаргию впадет. Зато так, глядишь, и стипендия не понадобится. Если, в придачу к зарплате, все платья и драгоценности в ломбард снесу…»

Придёшь, бывало, туда, куда вовсе и не звали,

глянешь на враз покислевшие лица, и сразу понимаешь - не зря пришёл.

NNN

Полная луна светила в окна с такой силой, что лампы было решено не включать. К доске, чеканя шаг, вышел некто в плаще и подбитых железом сапогах. Он кашлянул, прочищая горло, и окинул помещение внимательным взглядом. Этой ночью здесь собрался почти весь «1-А» класс. Одетые в свои излюбленные костюмы, школьники расселись по местам и с нетерпением поглядывали на часы.

- Прежде всего, позвольте мне принести свои извинения в связи с собранием экстренного заседания. Как вам, полагаю, уже известно, на повестке дня только один вопрос. Мерси Тадаши.

- Надо было сразу от нее избавиться, - выкрикнул с места черноволосый вампир с двумя белыми прядями вдоль лица.

- Твоя челюсть уже не болит? – заботливо уточнил староста, намекая на тот случай, когда девушка выбила несчастному кровососу два верхних клыка.