Омнибус действительно приехал… с большим опозданием, к тому же на совершенно ровном месте у телеги отвалилось колесо, так что пришлось с ним повозиться. Это колесо теперь больше других и верещало, жалуясь на какую-то свою колесную обиду.

Поздоровавшись с Хелли и Алфредом как-то небрежно, дед Юхан стал основательно изучать Его Величество, который тогда еще не знал, что в этом отношении все деды на свете совершенно похожи. Юхан не сказал о феодале ничего определенного, лишь произнес: «Гм, кхе, хе-хее…» — и начал нагружать на колымагу поклажу, усадил на нее Короля, сам же вместе с Хелли и Алфредом зашагал рядом с подводой, время от времени причмокивая и покрикивая на серую: «Но-о!»

О чем они там болтали, Король не слушал, ему это было неинтересно. Он любовался дорогой и хлебами, росшими по обеим сторонам. Тут и там виднелись рощи, порхали птицы и пахло новыми запахами — травой, полевыми цветами. В целом картина располагала. Вдали, за полями, за хлебами, показались деревенские усадьбы. Поместье…

Хутор Сааре стоял чуть поодаль от других и располагался в центре довольно приличного сада, окружавшего дом и двор со всех сторон. Здесь росли липы, клены и ясени. Еще издали был виден флагшток и на нем сине-черно-белый национальный флаг. Навстречу выбежала пестрая остромордая собака. Это пришла поклониться хуторская Вилка. Она обнюхала всех и затрусила сзади, не проявляя при этом особого интереса к личности Короля.

Алфред как-то объяснил, что флаги поднимают по большим государственным праздникам или при встречах высокопоставленных важных персон. Стало приятно, что и в честь Короля на хуторе Сааре был поднят национальный флаг. Ворота открыла бабушка, Ангела. Издали она показалась большим муравьем, с огромными глазами из-за очков, вся тоненькая, с тонюсенькими ножками. Она поцеловала Алфреда и Хелли, затем стащила Короля с повозки, и не успел тот толком осмотреться, как очутились они с Ангелочком — так все ее шутя называли — в чулане. Она сунула ему огромный кусок хлеба, густо намазанный медом. Нет, ничего!.. С такими подданными жить можно, решил Король Люксембургский.

Королевская семья разместилась в самой большой комнате хуторского дома. Королю в этой стране — на Островной земле — очень нравилось. В деревне Звенинога тоже. Для него это было больше, чем оказаться на новом месте, — он словно очутился на другой планете, где все не так, как на той звезде, с которой он прилетел. Причем так оно в действительности и было: здесь, на Островной земле, все совсем другое: и небо, и земля, и воздух. Здесь деревья не такие, здесь люди отличаются от материковых. Конечно же и птицы и собаки… Да, все здесь не так, как в Главном городе — намного лучше.

Начать с собаки. Как известно, ее звали Вилка, а какого она была рода, мужского или женского, сказать трудно. Эта небольшая пестрая лохматая собачка с острой мордочкой, небольшими нервными ушами и умными внимательными глазами стала преданным другом Его Величества в тот же день, когда он на громыхающей телеге въехал во двор хутора. Отличалась ли Вилка от собак Главного города, Король определить не старался, ведь у него там не было собственной собаки.

Но что деревья здесь были красивее — в этом не было сомнения. Он никогда не видел столь черных, с блестящими перьями ворон, как та, которая облюбовала себе постоянную ветку на большой раките у бани, откуда о чем-то ежедневно с раннего утра оповещала свой вороний народ. Но чтобы чайки, эти белые морские жители, садились на поля в поисках червей… Такого на Большой земле Его Величеству видеть не доводилось.

А можжевельник? Король довольно быстро сообразил, что это и есть самое главное дерево на свете, так что и не удивился, когда бабушка Ангела ему рассказывала про черно-синие горькие плоды можжевельника, как про чудо-лекарство, помогающее против девяноста девяти болезней. Но ему было непонятно, почему не против ста, а только девяноста девяти? Значит, подумал Король, всего на одну-единственную болезнь не дотянул можжевельник, а то как здорово: от ста болезней спаситель! Круглый счет. Король любил именно круглый счет. Он более понятен.

Итак, королевская семья поселилась в самой большой комнате дома. А сколько всего было комнат, Королю сразу трудно было запомнить, их расположение не позволяло ему сориентироваться. Но он знал, что рядом с огромной кухней находится спальня Ангелочка и Юхана, в небольшой комнатке с другой стороны кухни проживал Манчи, то есть Иммануэль, которого ему представили как младшего дядю. Иммануэлю — сокращенно Манчи — было шестнадцать лет. Он, как и Алфред, зеленоглазый, русоволосый, стройный и веселый.

О да, Его Величеству было очень интересно знакомиться с новыми людьми, которые почему-то считались его родственниками, дядями и тетями. Из последних присутствовала единственно самая младшая — Сесси, еще ее звали Зузи. Король нашел ее очень милой, ей было уже пятнадцать, но, несмотря на это, Его Величество считал, что она превосходно сохранилась. У нее было миловидное личико с такими же как у всех в роду Алфреда, зелеными глазами, волосы коротко острижены, рот нежный, а над ним симпатичный нос.

На Сесси перечень теток здесь обрывался. Однако Королю объяснили, что их у него много; остальные замужем и разъехались по всей стране. Из женщин в доме то ли проживала, то ли нет, во всяком случае, почти ежедневно уезжала куда-то и возвращалась Мелинда Хромоножка. Королю в качестве родственницы ее не представляли, она считалась невестой его дяди Хуго, тоже в данное время отсутствующего, он служил в армии. У Мелинды одна нога была короче и тоньше: в детстве она упала с качелей. Ангелочек назидательно предупредила Короля, чтобы он был осмотрительным, ибо во дворе хутора за картофелехранилищем тоже имелись качели.

Король долго не мог уяснить, как он относится к Мелинде. Несмотря на хромоту, она была очень мила. Во всяком случае, Эйнар с хутора Риби (риби означает ребро), будучи приятелем Манчи и старше на год, весьма удивительным манером подмаргивал Мелинде, когда появлялся на хуторе Сааре, а появлялся он часто. Причем Король заметил такую поразившую его особенность: входя в дом, Эйнар никогда не стучал в дверь, как, по мнению Его Величества, должны делать все воспитанные люди. Во всяком случае, Король не помнил, чтобы в Главном городе к ним кто-нибудь входил, не постучавшись. А вот в Звенинога…

Насчет дядей Королю также сказали, что кроме присутствующего здесь Манчи у него их еще достаточно по линии Алфреда. Это Хуго, который в армии, потом Эдгар — работает парикмахером в Главном городе. Король очень смутно вспоминал, что однажды все они — Хелли, Алфред и он — заходили к нему в гости, а Эдгар и его жена, худая и нервная женщина, их ничем не угостили, к тому же у Эдгара из носа пошла кровь… Больше никого из дядей не называли. По правде говоря, Королю было достаточно и присутствующих тети Сесси и дяди Манчи. Они оба были веселые и относились к Королю уважительно.

Правда, Ангелочек как-то сказала в адрес Манчи, что он большой врун и бездельник. Однако Король пока ничего не имел против врунов, как и против бездельников. Он не смог бы объяснить, почему у него к ним такое либеральное отношение. Только из-за того, что Манчи врун, теперь никто не знал в точности действительно ли Хуго однажды летом в деревне Праакли у моря подглядывал из-за кустов можжевельника, когда девять местных красоток купались… Случилось, что одна из них стала тонуть, Хуго и спас ее. Спасенная была Мелинда. Так рассказывал Манчи. Сам же Хуго, оказывается, о ней ничего не говорил. Он якобы молчун, не любитель болтать.

По второму варианту, рассказанному Манчи, Хуго с кем-то из ребят в деревне Праакли зимою натянул в каком-то коварном месте через скользкую дорожку веревку, когда прааклинские женщины шли из церкви, и будто бы Мелинда здесь упала и вывихнула ногу — так и познакомились. Но это уже вранье потому что, во-первых, на такие штучки с веревками больше способны Манчи с Эйнаром, а не Хуго, к тому же маловероятно, чтобы Мелинда хотя бы смутно представляла себе церковь изнутри — не таковской характера девица. Но что она родом из Праакли, деревни у моря, недалеко от города Журавлей, — это правда. В Праакли у нее, говорят, в маленьком домике живет мама, и больше о ней, кажется, и не было ничего известно.