«Нет, не твой Джексон, он никогда не был твоим», — напомнил мне разум, когда наиболее болезненное воспоминание ворвалось в мои мысли.

Стоя у двери, я заглянула в маленькую комнату. Белая, без окон, без светильников, без иных, кроме моей, дверей.

Куда все делись? Как они вышли из комнаты? Разве Джекс не сказал, что останется со мной? Он передумал?

Так много вопросов роилось в моей голове, я не понимала, что произошло. Я попыталась вспомнить, как попала сюда. Вспомнила разговор Джексона с тетей Бетти и дядей Томом, услышанный несколько минут назад. Они упоминали врачей и скорую.

Я в больнице? Осмотрев комнату без окон, я отступила в белый коридор. В этом не было никакого смысла. Если бы это была больница, то здесь должны были быть люди: врачи, медсестры, пациенты, посетители. Но здесь никого не было. Кроме меня.

Затем я что-то почувствовала — теплое покалывание поверх моей правой руки. Ощущение прикосновения руки! Я посмотрела вниз, ожидая увидеть источник пробуждения подобного чувства, но, к моему удивлению, кроме своей руки ничего не увидела.

Я что, схожу с ума? На моей руке ничего нет. Как там может быть его рука, если в комнате никого нет? Я, должно быть, представила все это, да?

Внезапно, словно в доказательство, что ошибалась, я почувствовала, как чья-то рука крепко сжала мою, посылая волну покалываний через все мое тело.

Как это может быть моим воображением, если ощущается так реально? И что это может означать?

Я почувствовала себя растерянной и дезориентированной. Я поняла, что пропустила что-то значимое. Поняла, что могу найти ответы на свои вопросы, если только смогу прогнать туман, заполонивший мои мысли. Мне показалось, я узнаю, что происходит, если соберу свой разум, который сейчас был подобен головоломке.

— Хло, — знакомый успокаивающий голос прорвался сквозь тишину, вырывая меня из собственных мыслей.

Я обернулась, чтобы посмотреть на того, кто стоит у двери.

Но там никого не было.

Я повернулась к пустой комнате. Никого.

Может, мне показалось? Джексона здесь нет.

— Мне нужно, чтобы ты боролась, Хло, — снова услышала его голос.

Я не должна была оборачиваться вновь, чтобы убедиться, что его нет в комнате. Его голос, казалось, резонировал в пустой комнате, словно все здесь было оборудовано акустической системой.

— Ты борец.

Слова Джексона напомнили мне то, что ранее сказал дядя Том: «Сейчас мы просто должны ждать, когда она очнется. Сейчас все зависит от нее, а Хлоя борец».

Я сплю? Я без сознания?

Я снова осмотрелась. Это место кажется нереальным. Не помню, как попала сюда. Я снова попыталась вспомнить о последних действиях, которые делала, прежде чем оказалась в белом коридоре.

Я была в своей машине... Я только что нашла письма Джона моей маме... Я расстроена... затем я потеряла управление...

Это поразило меня.

Я вылетела с моста и упала в озеро!

— Ты должна очнуться, Хло. У меня еще есть вопросы к тебе. Почему ты так быстро покинула свой дом? Чем была так расстроена? Почему ты не остановилась, когда я ехал за тобой? Почему проигнорировала меня, когда я сигналил тебе, чтобы ты остановилась? — В его вопросах слышалась волна горя.

Он был позади меня? Я вцепилась в его слова, спрашивая себя, правильно ли его поняла. Я пыталась вернуться к тем минутам, когда автомобиль пробил перила моста. Я не видела его позади и не слышала никакого сигнала. Я помнила аварию. Я так сильно плакала, что едва видела дорогу.

Я услышала, как он выдыхает через рот, и почувствовала напряжение в груди — столько муки было в его голосе.

«Я не хотела слететь с моста! Я не понимала, что ты был позади меня», — хотела крикнуть я. Но я знала, что он меня не услышит. К этому моменту мне стало ясно, что я не умерла в тот день на мосту. Я лежала на больничной койке, без сознания. Из того, что ранее сказал дядя Том, мое пробуждение — вопрос времени, и все зависит от меня. Я задалась вопросом, правильно ли это. Что еще более важно, хотела ли я проснуться.

— Пожалуйста, Хло, очнись, — сказал Джексон, словно возражая моей последней мысли. — Прямо сейчас мы, как предполагалось, должны быть на нашем первом свидании. Мы должны быть счастливы прямо сейчас. — Я снова услышала его вздох. — Хочешь узнать о вечере, который я для нас распланировал? Он должен был быть идеальным. Я собирался забрать тебя раньше, потому что больше не мог ждать нашей встречи. Конечно, ты не стала бы возражать, потому что тоже умирала от желания увидеть меня. — Он тихонько усмехнулся. — Я подарил бы тебе огромный букет тюльпанов при встрече. Это вызвало бы у тебя улыбку, и она бы вызвала ответную улыбку у меня, ведь мне нравится, как ты смотришь на меня, улыбаясь. Мы поехали бы на романтический ужин в удивительный ресторан под названием «Эла». Мы ели бы вкусную еду, пили бы вино и растворились бы в компании друг друга. Затем, в какой-то момент, официант попросил бы нас покинуть заведение, потому что ресторан уже закрывается. После ужина мы пошли бы на пешую прогулку по Саут-стрит. В какой-то момент мы бы, вероятно, остановились в каком-нибудь баре и нашли уединенный уголок. Ты бы смеялась над всеми моими шутками, которые не считаешь забавными, и я бы позволил тебе пару раз стукнуть меня кулачком, поскольку знаю, что это одно из твоих любимый занятий. — Он вновь усмехнулся. — Хло, это было бы больше похоже на нас прежних. Но стало бы только лучше, потому что я смог бы целовать тебя каждый день, когда захочу. Я хотел этого все время — держать тебя в объятиях и говорить, что чувствую к тебе, не боясь того, что ты мне ответишь.

Джекс сделал паузу, и я почувствовала, что он поднимает мою руку и касается губами, нежно целуя мои пальцы.

— Сегодняшний вечер был бы прекрасным, Хло. Ты выглядела бы красивой и счастливой. Это было бы самое прекрасное свидание с самым удивительным человеком.

Я услышала тоску и страдание в его голосе, и это разбило мое сердце. Но эта боль намного лучше, чем та боль, которую он почувствовал бы, узнав правду.

Было тяжело слушать его. Это напоминало мне обо всем, чему невозможно было случиться между нами, если бы мы не были теми, кем мы были друг другу. Но я Хлоя, а он Джексон. И мы не можем это изменить.

Я сделала глубокий вдох и пошла обратно к двери пустой комнаты без окон.

Повернулась и в последний раз бросила взгляд через плечо.

«Отпусти меня, Джекс, — хотела сказать я. — Ты заслуживаешь шанса прожить счастливую жизнь, даже если я не смогу быть ее частью. Возможно, когда-нибудь ты сможешь меня забыть. И, может быть, в другой жизни мы снова найдем друг друга и влюбимся, только уже при иных обстоятельствах. Но до тех пор, пожалуйста, просто отпусти меня».

Я ступила в белый, совершенно пустой коридор и закрыла за собой дверь. Увидев впереди бесконечный коридор, я дала себе обещание, что больше не открою ни одну дверь.

— Расскажи мне историю, Джекс, — слабым голосом сказала она. Похоже, она начала уставать.

— Какую историю? — усмехнулся я, представляя, как мило она сейчас выглядит, лежа на кровати и прижав к уху телефон. Мы разговаривали в течение нескольких часов, и в какой-то момент оба перекочевали с наших диванов на кровати, не желая прерывать разговор.

— М-м-м, любую историю... может, что-то со счастливым концом. — Ее голос ослабел, и я понял, что сон захватает ее в свои сети.

Посмотрев на часы на тумбочке возле кровати, я понял, что уже почти два часа ночи. Я мысленно застонал, задаваясь вопросом, почему посчитал идею вставать в восемь утра в этом семестре хорошей. Было начало второго семестра нашего первого года в колледже. Я стал реже ходить на занятия, как делал это в выпускном классе, когда на горизонте замаячила церемония вручения дипломов. Мне стало интересно, как часто я буду пропускать утренние занятия.