— Да поймите, она не плохая. Она просто старая. Сами подумайте.

— Так что, каждая старуха мне голову будет менять! Ты тоже тут набрался — по столам бродить. За собой смотри, а то станешь как бабка.

Миша презрительно глянул в его сторону.

— Да я… Да мне… Я, наоборот, хочу ей помешать. Там у нее опасные семена.

— Это другое дело, — согласился студент. — Где они? В этих шкатулках?

— Там, где гвоздь нарисован.

— Тогда давай залезай на меня.

Студент забрался на стол, а Миша на него. Получилась пирамида, как у бременских музыкантов. Он забрал из шкатулки семена и набил ими все карманы.

— Вот и все, — обрадовался он. — А другие, из которых розы получаются, пускай остаются.

— Э, подожди, — засопел под ним студент.

— Что такое? — заволновался Миша.

— А то, что тогда мы дурную работу делаем.

— Это еще почему?

— Потому что бабка твоя себе новых зерен наколдует.

Миша приостановился. Действительно, студент был прав. Что же теперь делать?

— Придумал! — внезапно завопил Миша, чуть не свалившись со студента.

— Что? Что такое? — перепугался студент.

— А то, что мы ей сейчас все перемешаем. Зерна роз пересыпем в шкатулку для гвоздей. И наоборот: гвозди пойдут к розам. Насыплет она гвоздей, а там вырастут розы.

— Здорово! — отозвался снизу студент. Он хотел захлопать в ладоши, но вовремя остановился, так как руками держал ноги мальчика.

— И эти невидимые нити поменяем, — продолжал свою работу Миша. — Калечащие на лечащие. Вот теперь все готово, — сказал он и спрыгнул вниз.

И оба они раскатисто захохотали.

— Стой! Смотри! — студент схватил Мишу за руку.

Часы заухали много раз. Филин на стене осуждающе посмотрел на них, потом взмахнул крыльями и закружился по комнате.

— Лови его, лови! — кричал Миша. — Он все бабке доложит. Он шпионил за нами!

Студент, размахивая руками, безуспешно пытался словить филина. Но филин то взмывал вверх, то пролетал прямо над головой, обдавая их потоками воздуха от взмахов крыльев. Миша подхватил свой башмак, чтобы сбить птицу.

Наконец филин ускользнул в другую комнату, воспользовавшись открытой дверью. Миша и студент бросились за ним.

Первым делом они захлопнули дверь за собой, чтобы филин не вылетел. И забегали по комнате, пытаясь допрыгнуть до него.

Филин летал и тикал. Он угрожающе вращал глазами, пролетая прямо над ними.

Миша что есть силы запустил башмаком в филина.

Раздался железный треск — филин упал на пол. И распался, превратившись в обычные часы. По ковру закружились десятки колесиков и пружинок.

— Что я наделал?! — спохватился Миша.

Он сел на пол и стал пристраивать колесики друг к дружке. Пружинки выскальзывали из рук, как живые. Колесики не сцеплялись. Даже студент не мог ничем помочь.

Они заползали по полу, пытаясь собрать в кучу все запчасти.

Увлекшись поисками, не заметили, как над ними выросла фигура человека. Их носы одновременно натолкнулись на стоявшие посреди комнаты ботинки.

Напуганные, они поднимали свои глаза все выше и выше, пока не увидели голову Мажордома.

Он сурово на них посмотрел с высоты своего роста и зашагал дальше.

А Миша и студент уселись просто на пол среди все еще крутящихся по всей комнате колесиков.

— Э, не повезло, — сокрушался Миша. — Теперь он все расскажет бабушке.

— А может, нет.

— Точно расскажет, если она ему за это время голову не поменяет.

— Что же делать? Ей лучше не попадаться!

— Моя бабушка не может быть плохой — вот!

— Но она ведь… — почтальон побоялся произнести до конца, кто именно…

— Да, она немножко колдунья, — снисходительно произнес Миша.

— Хорошенькое немножко, — и почтальон потрогал свою голову, на которую каждый раз покушалась эта добрая бабушка.

— Книга! Нас спасет ее книга! — закричал внезапно Миша. И схватив за руку упирающегося студента, Миша бросился назад на поиски книги волшебства.

К счастью, она оказалась на месте под паутиной. Лихорадочно залистав ее в поисках нужного рецепта, Миша все время натыкался на что-то не то. За спиной тяжело дышал почтальон.

— Скорей! — торопил он Мишу.

— Что скорей! Не буду же я собственную бабушку превращать в ковер-самолет?

— Вот! — вскочили они оба на ноги. — «Как из старого ненужного сделать новое нужное».

— Что там? — никак не мог понять почтальон.

— Не мешай, — отмахнулся от него Миша и стал читать: — «Нужно взять корень мандрагоры, укушенный три раза ослом, и провести им снизу доверху три раза. С каждым разом вы будете ближе к цели, если будете говорить при этом „кари-гари“».

— Что это вы так расшумелись? — заглянул в комнату Мажордом. На этот раз голова у него была совершенно новая. С усиками, но лысая.

Мише было не привыкать, потому что он мог узнать Мажордома по его пиджаку, с серебряными пуговицами. А вот студент…

— Кто это еще? — зашептал ему на ухо изумленный студент.

— Да это же Мажордом. Только он… того…

Студент присмотрелся к пиджаку, голове и сглотнул слюну. Ему опять показалось опасным связываться с такой бабушкой.

— Может, не будем, а? — взмолился он,

— Дорогой Мажордом, — закрыл почтальона своим телом Миша. — Не скажете ли вы, где тут можно взять корень мандрагоры? Я, знаете ли, как-то привык им по утрам пользоваться.

— Всего и делов-то. — И Мажордом запустил руку в одну из шкатулок. Держи.

Миша покрутил его со всех сторон. Корень этот не внушал доверия: был он словно маленький скрюченный человек.

— А как сделать, чтобы его три раза укусил осел?

— Пускай этот кусает, — и Мажордом указал на почтальона.

— Что?! — завопил почтальон. — Никогда!

— Ну, пожалуйста! — стал просить его Миша. — От этого жизнь человеческая зависит.

И почтальон чуть не со слезами на глазах трижды укусил корень.

— Из-за какого-то филина ослом становиться!.. — бормотал он.

— А если мы им не филина, а… — вдруг замер на месте Миша.

И они оба зажали рты в испуге.

Через минуту самым елейным голоском Миша спросил:

— Как бы мне бабушку повидать, бабулечку мою?

— Найдем, если нужно, — кивнул головой Мажордом. — Я и сам тут плохо ориентируюсь. Ведь она комнаты как захочет может перемешать. Один раз я даже в лес попал. Зашел в комнату — а там кусты, тропинка. Два шага сделал, пока понял, что я в настоящем лесу. Бегу назад, а выхода нет.

— И что? — задрожал от страха почтальон.

— Недалеко ушел… Что было вчера, необязательно есть сегодня.

— А где же бабушка?

— Должна уже с прогулки вернуться и в кресле почивать.

— Где?

— Прошу! — Мажордом повернулся и широкими, уверенными шагами пошел впереди. Они гуськом потянулись за ним.

Мажордом то и дело поглядывал на какой-то прибор, похожий на компас, сверяя с ним свою дорогу.

— Что это у вас? — почтительно спросил Миша, а студент схватил его за рукав, мол, не задавай лишних вопросов.

— Считай, что это «бабушкомпас» — прибор, который указывает, где сейчас твоя бабушка. Дом большой, и мне очень трудно за ней угнаться. Сейчас налево…

Пройдя через ряд комнат и залов, поднявшись по широкой парадной лестнице, они вошли в комнату, всю стену которой занимал широкий телевизионный экран. А по краям его стояли фигуры рыцарей в латах с огромными копьями. Головы рыцарей качались в такт музыке, доносившейся с экрана.

Мажордом почтительно покашлял в кулак.

— Ваш внучек и с ним почтальон, — торжественно провозгласил Мажордом и отступил в сторону.

— Почтальон? Опять письма? — на секунду отвлеклась от телевизора Фиорелла. Она так пронзительно глянула на почтальона, что у того сразу душа ушла в пятки и оттуда не возвращалась.

— Нет-нет, бабушка, это я, — бросился на защиту Миша. — То есть мы, мы тоже пришли смотреть телевизор. Если можно, конечно.