Обвинителями во всех этих процессах выступали, разумеется, преимущественно молодые адвокаты, как Гиперид из Коллита, блестящий оратор, добывший при этом случае свои первые лавры. Но почин, по крайней мере в процессе против Каллистрата, исходил, без сомнения, от Тимофея, мстившего Каллистрату за то обвинение, благодаря которому он 12 лет назад лишился своего руководящего положения. Во всяком случае руководителем афинской политики в ближайшие годы был Тимофей. Ему главным образом были обязаны Афины возвращением Эвбеи, которая после сражения при Левктрах примкнула к Фивам, а теперь снова прибегла под защиту Афин (357 г.). По предложению Тимофея на остров тотчас было послано войско, беотийские отряды изгнаны, и Эвбея снова принята в Афинский морской союз.
Столь же важные успехи были достигнуты вскоре после этого и во Фракии. Здесь царь Котий в 360 г. был убит, и в стране одрисов вспыхнула распря за престолонаследие. Против законного наследника, Керсоблепта, сына убитого царя, выступили претендентами два принца из царской фамилии, Амадок и Берисад; и хотя начальник наемных войск Котия, Харидем, спас престол сыну своего господина, но принудить к покорности двух других принцев он оказался не в силах. В конце концов состоялось соглашение, по которому государство было разделено между всеми тремя претендентами: Керсоблепт получил область на Пропонтиде и долину Гебра, Амадок — побережье от Эна до Маронеи, Берисад — остальную часть страны до македонской границы; Херсонес был присужден Афинам, за исключением Кардии, которая должна была остаться независимой. Но так как афинского флота не было налицо, то Керсоблепт отказался выдать Херсонес. Только теперь афиняне взялись за дело серьезно. Тотчас после покорения Эвбеи в Геллеспонт было послано наемное войско под начальством Хареса, Сеет был взят штурмом, граждане его в наказание за измену и для устрашения других казнены, а женщины и дети проданы в рабство. Эта мера подействовала; Керсоблепт формально уступил Херсонес, земли которого были розданы афинским клерухам (357 г.).
Около этого же времени в Македонии произошли события, сделавшие достижение той цели, к которой Афины стремились уже десять лет, — именно возвращение Амфиполя — по-видимому, вопросом самого близкого будущего. Царь Пердикка III пал в большой битве с иллирийцами (359 г.), и значительная часть Верхней Македонии попала в руки варваров. Северные соседи Македонии, пеонийцы, воспользовались удобным случаем для опустошительного набега. После этого отовсюду появились претенденты на вакантный престол, потому что законный наследник, сын Пердикки Аминта, был еще ребенком. Павсаний, который уже десять лет назад оспаривал власть у Птолемея Алорского, попытался теперь осуществить свои права с помощью фракийского князя Берисада; Архелай, сводный брат Пердикки, заставил своих приверженцев провозгласить себя царем; кроме того, и Аргей пытался, опираясь на афинян, снова овладеть страною, над которой он некогда, во времена Аминты, властвовал два года.
Среди таких критических обстоятельств младший сын Аминты, двадцатичетырехлетний Филипп вступил в управление государством, в качестве опекуна своего племянника. С большим искусством он сумел постепенно избавиться от всех своих противников. Пеонийцев он посредством денежного вознаграждения побудил удалиться из Македонии и тем же способом склонил Берисада к тому, чтобы он отказался от своего протежё Павсания. Архелай, имевший, по-видимому, мало приверженцев, был схвачен и казнен. Оставался один Аргей — благодаря своему союзу с Афинами самый опасный из противников. Ибо афиняне, хорошо понимая, какое важное значение имеет для них исход македонской усобицы, прислали на помощь Аргею сильную эскадру под начальством стратега Мантия, которая высадила в Метоне 3000 наемников. С этим войском Аргей двинулся к Эгам, древней столице государства, и предложил гражданам отложиться. Но город остался верен Филиппу; Аргей принужден был вернуться на побережье, был при этом разбит Филиппом и должен был сдаться. После этого Филипп стал прилагать все усилия, чтобы прийти к соглашению с Афинами. Он уже раньше вывел свой гарнизон из Амфиполя, а теперь отказался от всяких притязаний на этот город и без выкупа отпустил на родину афинян, взятых в плен вместе с Аргеем. Действительно, вскоре был заключен мир; афиняне возобновили союз с Македонией, и в договор был включен тайный параграф, по которому Филипп обещал доставить афинянам Амфиполь, за что они в свою очередь гарантировали ему владычество над Пидной, издревле принадлежавшей к македонской монархии, а теперь находившейся в союзе с Афинами.
Таким образом, Филипп развязал себе руки и мог сосредоточить свое внимание на борьбе с варварами. Первыми были усмирены пеонийцы; затем очередь дошла до иллирийцев, которые все еще занимали часть Верхней Македонии. В большом сражении победа досталась Филиппу; иллирийский царь Бардилис пал, и с ним, по преданию, 7000 человек. Македония была избавлена от врага, и завоевана вся страна до озера Лихнитиды (358 г.). Этот удар сокрушил могущество иллирийцев, хотя война продолжалась затем еще несколько лет.
Теперь Филипп мог обратить свое оружие против Амфиполя (357 г.). Халкидцы были недостаточно сильны, чтобы оказать союзному городу деятельную помощь, и Амфиполю оставался выбор только между подчинением Афинам или Македонии. Он выбрал первое; казалось, что добыча, из-за которой афиняне так долго боролись, достанется им теперь без труда. Но как раз в эту минуту, ввиду положения дел на Геллеспонте, явилась настоятельная необходимость отправить туда афинскую эскадру (выше, с.204); между тем Филипп признал права афинян на Амфиполь, а теперь вдобавок дал обещание завоевать город для Афин. Полагаясь на это обещание, Афины отвергли мирные предложения Амфиполя и отправили Хареса с флотом не в Македонию, а против Керсоблепта. Таким образом, Филипп мог без помехи довести осаду до конца. Город был взят приступом, но победитель явил великодушие; Амфиполь принужден был снова впустить к себе македонский гарнизон, но сохранил свою общинную автономию, и только вожди враждебной Филиппу партии должны были удалиться в изгнание.
Филипп был, разумеется, далек от мысли сдержать свое слово и выдать важный пункт Афинам. Афины ответили объявлением войны, но Филиппа это не могло беспокоить, так как в это время внимание Афин было поглощено другим предприятием и они не имели никакой возможности послать в Македонию сколько-нибудь значительные военные силы. Филипп без больших усилий взял Пидну; затем он заключил союз с халкидцами против Афин, причем уступил им округ Анфемунта, на который они издавна заявляли притязания, и обещал им свою помощь для возвращения Потидеи. Этот город действительно вскоре попал в руки Филиппа; он был разрушен, область его отдана олинфянам, а афинские клерухи невредимыми отпущены на родину (356 г.).
Между тем Филипп из-за обладания Кренидой на золотоносном Пангее принужден был начать войну со своим соседом, фракийским князем Кетрипорисом, и его братьями, которые только что унаследовали престол после своего отца Берисада. Кетрипорис обратился к Афинам, и был заключен союз, к которому примкнули старые враги Филиппа, пеонийский царь Липпей и иллирийский царь Граб (июль 356 г.). Но прежде чем подоспела помощь из Афин, Филипп сокрушил своих противников одного за другим; Липпей должен был признать над собою верховную власть Филиппа и правил отныне как его вассал; иллирийцы были разбиты полководцем Филиппа Парменионом в большом сражении; Кетрипорис был принужден отказаться от своих притязаний на Крениду и уступить Македонии страну до Неста. Кренида была усилена новыми колонистами и названа по имени македонского владыки Филиппами, — первый пример этого рода, который мы встречаем в греческой истории. Золотые рудники близлежащих гор разрабатывались отныне в пользу Македонии и составляли один из главных источников дохода царской казны. После всех этих успехов Филипп решил, наконец, устранить своего молодого племянника Аминту и самому принять царский титул. Аминта был настолько благоразумен, что без сопротивления покорился неизбежному; позднее Филипп дал ему в жены свою дочь Кинану, и пока дядя был жив, Аминта не пытался предъявлять свои права на престол.