В развитии супружеских отношений ученые выделяют пять стадий. Для первой из них характерна глубокая, страстная влюбленность, когда другой супруг безраздельно занимает если не все, то, по крайней мере, большую часть нашего внимания, а его образ, само воспоминание о нем вызывают гамму положительных эмоций. Вторая стадия характеризуется некоторым охлаждением, образ другого все реже всплывает в сознании в его отсутствие и не всегда вызывает положительные эмоции, хотя появление его обычно поднимает настроение. Одного представления уже недостаточно, необходимо, чтобы любимый человек был рядом, вместе с тобой. На третьей стадии происходит дальнейшее охлаждение отношений. Настроение не поднимается с приходом супруга. Для его поднятия необходимо какое-то внимание со стороны другого. В супружеской жизни наступает спокойное привыкание, сущность которого определил К. Маркс: «Постоянное общение порождает видимость однообразия». Уничтожить эту видимость не просто одними подарками и ласками – к ним тоже привыкают. В этой ситуации правильнее всего было бы снизить интенсивность общения и попытаться изменить стиль и характер отношений. Следует быть осторожным, ненавязчивым, снисходительным и разумно требовательным, желательно, чтобы супруги немного изменились сами, раскрылись какими-то новыми гранями своей личности: что-то изменили в своем внешнем облике и манере поведения в соответствии с ожиданиями своего брачного партнера. Нужно сделать все возможное, чтобы не довести свои взаимоотношения до четвертой стадии, когда даже одно присутствие другого человека вызывает неосознанное раздражение. Возникает и формируется отрицательная установка, появляются придирки и критические замечания, любой поступок рассматривается как проступок, а в нынешнем и прошлом поведении ищется (и находится!) злой умысел. Случись такое – и неизбежно наступит пятая стадия, сущность которой проявляется в хорошо известных драматических фразах: «Где были мои глаза, когда я выходила за тебя замуж!» или «Открыл все-таки истинное лицо!» Открытое проявление не просто безразличия, а уже ненависти друг к другу неизбежно приводит не только к гибели любви, ни и семьи в целом. Отрицательная установка полностью овладевает человеком. Образ другого не покидает сознания, но теперь он состоит из всего отрицательного. В этих случаях супругам необходима, во-первых, разлука. Это не разъезд и не развод, а интенсивный отдых друг от друга, после которого отношения в большинстве случаев опять восстанавливаются, пройдя в обратном порядке те же стадии. Во-вторых, сдержанность, чтобы не совершить непоправимое. Даже если отношения не разорваны насовсем, пятая стадия может их основательно ослабить, а знакомый многим диалог «а ты такой – а ты еще хуже», когда супруги умудряются как можно больнее словесно «ударить» друг друга, может надолго отравить семейные отношения. Уже через несколько дней они умудряются забыть все то, что сказали другому сами, но будут помнить, что им сказал другой, искренне считая «противную сторону» истинной виновницей семейного конфликта.

Супругам, чтобы не разрушить свои отношения, следует иметь в виду, что описанные выше колебания в чувствах и симпатиях, известные как «биоритмы любви», обусловлены определенной, не зависящей от нас и нашего желания биологической природой. Нужно учитывать, что у женщин их восприятие часто зависит от фазы менструального цикла.

Подобные биоритмы есть и у мужчин. Мужской биоритм длится примерно 22 дня. Конечно, есть вариации в ту или другую сторону. Легкое недовольство и раздражение накапливается, в минуты гормональных сдвигов, депрессии, апатии все это всплывает на поверхность. Именно в такие минуты начинает казаться, что ничего светлого и хорошего больше не будет, что другой просто соткан из недостатков, что раньше он (она) только притворялся хорошим, а теперь «показал свое лицо». Он перестал проявлять внимание, предупредительность, стал равнодушным, отчужденным. Надо спокойно относиться к подобным мыслям, эмоциям и настроениям, понимая их условный характер. Главное в этой ситуации – не поддаваться «плохому настроению», постараться «выдержать паузу», связанную с колебанием чувств, дождаться того момента, когда закончится естественный период «полного затишья» в проявлении чувств, обусловленный гормональными изменениями в организме.

Непонимание или игнорирование особенностей половой любви нередко приводит к тому, что кто-то из любящих начинает драматизировать естественное превращение чувств. Видя, что у одного из них на какое-то время угасают влечения, другой начинает сомневаться в его любви; ощущая ослабление своих чувственных порывов, начинает сомневаться в прочности своей любви и первый. Вскоре оба убеждаются, что это не совсем так. Убеждаются, когда наступает новый прилив чувств, любовь как бы снова возвращается к своему первоначальному состоянию.

Специалисты говорят о том, что любовь не может все время бодрствовать. Время от времени во взаимоотношениях партнеров наступает «сон любви». В. Зацепин в книге «О любви супружеской» пишет, что от «холодно» до «жарко» в среднем проходит 3–6 месяцев. «Ад – рай» окрашивается у всех по-разному, но в целом восприятие идет таким образом, что в светлый период видятся только положительные черты, а в темный – исключительно отрицательные. Более того, дорогой и близкий человек кажется коварным, хитрым, жестоким, делающим все назло – каким угодно, главное раздражает настолько, что кажется ужасным. Становится непонятно, как до сих пор не видели этого, выдерживали его присутствие рядом с собой. На фоне таких «черных» мыслей приходит жалость к себе за такие страдания.

Как правило, в этот период провоцируются ссоры. Если «другая сторона» тоже находится в негативном периоде, разногласия принимают болезненный, нелепый характер, толкают на поспешное бегство друг от друга.

Ярко и выразительно колебания эмоциональных состояний в супружеских отношениях, своеобразные «приливы и отливы» любви описал в «Крейцеровой сонате» JI.H. Толстой.

...

«…Очень скоро стало еще мучительно тяжело. Началось это очень скоро. Кажется, на третий или на четвертый день я застал жену скучною, стал спрашивать, о чем, стал обнимать ее, что, по-моему, было все, чего она могла желать, а она отвела мою руку и заплакала. О чем? Она не умела сказать. Но ей было грустно, тяжело… Я не понял, что ей просто было тяжело… Она сказала мне, что видит, что я не люблю ее. Я упрекнул ее в капризе, и вдруг лицо ее совсем изменилось, вместо грусти выразилось раздражение, и она самыми ядовитыми словами начала упрекать меня в эгоизме и жестокости. Я взглянул на нее. Все лицо ее выражало полнейшую холодность и враждебность, ненависть почти ко мне. Помню, как я ужаснулся, увидав это. "Как? что? – думал я. – Любовь – союз душ, и вместо этого вот что! Да не может быть, да это не она!" Я попробовал было смягчить ее, но наткнулся на такую непреодолимую стену холодной, ядовитой враждебности, что не успел я оглянуться, как раздражение захватило и меня, и мы наговорили друг другу кучу неприятностей… Влюбленность истощилась удовлетворением чувственности, и остались мы друг против друга в нашем действительном отношении друг к другу, то есть два совершенно чуждые друг другу эгоиста, желающие получить себе как можно больше удовольствия один через другого. Я называл ссорой то, что произошло между нами; но это была не ссора, а это было только вследствие прекращения чувственности обнаружившееся наше действительное отношение друг к другу. Я не понимал, что это холодное и враждебное отношение было нашим нормальным отношением, не понимал этого потому, что это враждебное отношение в первое время очень скоро опять закрылось от нас вновь поднявшеюся перегонной чувственностью, то есть влюблением…

И я подумал, что мы поссорились и помирились и что больше этого уже не будет. Но… очень скоро наступил опять период пресыщения, опять мы перестали быть нужными друг другу, и произошла опять ссора. Вторая ссора эта поразила меня еще больнее, чем первая. Стало быть, первая не была случайностью, а это так и должно быть и так и будет, думал я… Я раздражился, стал упрекать ее в неделикатности, она меня, – и пошло опять. И в словах, и в выражении ее лица и глаз я увидал опять ту же, прежде так поразившую меня, жестокую, холодную враждебность… Но прошло несколько времени, и опять эта взаимная ненависть скрылась под влюбленностью, то есть чувственностью… При этом мучила меня еще та ужасная мысль, что это один я только так дурно, непохоже на то, что я ожидал, живу с женой, тогда как в других супружествах этого не бывает. Я не знал еще тогда, что это общая участь, но что все также, как я, думают, что это их исключительное несчастие, скрывают это исключительное, постыдное свое несчастье не только от других, но и от самих себя, сами себе не признаются в этом… Рассудок не поспевал подделать под постоянно существующую враждебность друг к другу достаточных поводов. Но еще поразительнее была недостаточность предлогов примиренья. Иногда бывали слова, объяснения, даже слезы… взгляды, улыбки, поцелуи, объятия…». [2]